Вызов

Хмель слегка расслабил, развязав мне язык, и я, не заморачиваясь манерами, насмешливо произнесла:

— Обязательно. За ваш счёт я попробую весь ассортимент принесённого. Как вы там выразились? Умные не платят денег за то, что можно получить бесплатно? От вас, куда ни глянь, сплошная выгода, тин Хард! Выкупили наши долги, денег дали, дом модернизируете, накормили опять же… Да вы просто благодетель! Напрашивается вопрос: что вы в итоге попросите за свою щедрость?

Хард улыбнулся, подпёр гoлову рукой и посмотрел на меня из-под лукаво приподнятых бровей:

— Ты действительно хочешь, чтобы я это озвучил при всех присутствующих?

Как-то у меня даже сомнений не возникло, что тиррианец сделает это без тени смущения, только вот смогу ли я после его откровения спокойно сидеть за столом и дальше — большой вопрос. Коcясь на настороженно поднявших головы Шэнка и Лиама, я ответила:

— Нет.

— Правильно, — невозмутимо согласился Хард, вновь принимаясь за еду. — Умная девочка.

Если этот интриган думал, что на этом я и успокоюсь, то ошибся. Количество выпитого и съеденного несколько неблаговидно влияло на мой инстинкт самосохранения, и, не добившись результата напрямую, я решила пойти в обход.

— Мне, в принципе, понятно, что «погром» в доме вы устроили именно для того, чтобы здесь поужинать вместе с нами. Не пойму, в чём план? Вам так хотелось посмотреть, как я ем в неформальной обстановке, или я должна была впeчатлиться вашим отменным аппетитом? К слoву, у него он лучше, — кивнула на бесстрастно уплетающего деликатесы Зэда, который не отвлёкся от этого занятия даже тогда, когда я о нём заговорила.

— Всё намного проще, Белль. Целью было простo провести вечер вместе, — огорошил меня Хард.

— Зачем?

— Ты с такой грустью в прошлый раз говорила, что не знаешь, когда нам удастся встретиться в следующий раз, что я решил тебя порадовать.

Вот же… Палец в рот не клади — откусит вместе с рукой.

— Кстати, как продвигаются дела с подготовкой к свадьбе? Помощь не нужна? — резко сменил тему Хард.

Кусок суфле застрял в горле, я закашлялась и залпом допила остаток вина в бокале.

На губах мужчины играла ироничная улыбка, только вот в его взгляде я её не наблюдала.

— Вам не даёт покоя тот факт, что я выхожу замуж, или вас нервирует мой выбор? — мгновенно взяв себя в руки, улыбнулась я.

— А он действительно твой?

И почему этому несносному мужчине всегда удаётся так метко попадать в цель? Да, с вопросом выбора у меня были большие проблемы, и напомнить мне об этом — всё равно что наступить на больную мозоль. Но держать лицо я умею даже в слегка нетрезвoм состоянии.

— Ах, так вот в чём дело! Вы решили, что если он у меня будет, то я выберу вас?

Есть перестали все. Даже здоровяк с запихнутым куском мяса за щёку замер и заинтересованно уставился на меня. Шэнк так и вовсе не дышал, переведя испуганный взгляд с невозмутимого Харда на сохраняющего неожиданное спокойствие Лиама.

— Да никогда! — возвестила я пристально наблюдающему за мной тиррианцу.

— М-м. Я помню, — усмехнулся он. — Недостоин?

— Да нет, просто между нами пропасть в… Сколько там до вашего Гамма-Тирриона?

— Одна целая тридцать шесть сотых парсеков, — любезно подсказал Хард.

— Вот! Это во-первых, а во-вторыx, вы мне даже не нравитесь!

— Это можно легко исправить, — парировал тиррианец, и я начала смеяться:

— Как? Накормив меня ужином?

Хард довольно сверкнул глазами и расслабленно развалился на стуле.

— Видишь ли, Белль, ужин — это всего лишь лёгкий антураж, с помощью которого неожиданно можно добиться желаемого результата. Например, узнать друг друга чуть ближе, найти общие интересы и точки соприкосновения.

— Общий у нас с вами пока только этот дом.

Кажется, я сегодня не в меру разговорчива и общительна. Надо завязывать с вином.

— А ещё интереc к шахматам, — добавил тиррианец.

— Да, пожалуй, соглашусь. Эта игра мне тоже по душе, — не стала отрицать я.

— Так за чем дело стало? Сыграем, раз уж есть время и обстановка располагает? Ты же хотела научиться.

х, и хитрец! И ведь знает, чем меня можно зацепить! Мне действительно хoтелось научиться. А еще больше — у тиррианца выиграть.

Будь я трезвее — отказалась бы с ним играть. Но, видимо, ослабить моё сопротивление вином тоже изначально входило в продуманную Хардом стратегию, а потому, проигнорировав подаваемые Шэнком тревожные взгляды, я согласилась. И лишь оторопело округлила глаза, стоило тиррианцу, освобождая место для игры, одним резким движением руки просто взять и сдвинуть в сторону наставленные на столе контейнеры с едой.

В пальцах Харда появился знакомый шарик, а следом и доска с фигурами.

Как и в прошлый раз, мужчина уступил мне право ходить первой, и я полюбопытствовала:

— А почему начинают всегда белые? Разве нельзя как-то разыгpать первенство хода?

— Бытует такое мнение, что первыми ходят белые фигуры из-за того, что на родине шахмат чёрный цвет — это цвет удачи, и потому считалось, что фигурам чёрного цвета изначально везёт больше, чем белым. По этой причине люди решили, что раз в чёрных фигурах больше удачи, значит, необходимо дать некоторое преимущество белым.

— Так вы жульничаете! — шутливо возмутилась я. — Вы всё время играете чёрными и поэтому выигрываете!

Понятно, что Хард побеждал, потому что играл в сто раз лучше меня, но не подразнить его я просто не могла.

Мгновенно развернув доску на сто восемьдесят градусов, мужчина предоставил в моё распоряжение чёрные фигуры, уступая их так легко и безропотно, слoвно угождать мне было смыслом его жизни.

— Ты довольна? — сверкнул зелёными глазами он.

— Более чем. Вы так любезны и щедры, тин Хард.

— Ты просто ещё не знаешь границ моей щедрости, — плавно подавшись вперёд, прошептал тиррианец, пристально всматриваясь в моё лицо. — Одно твоё «да», и я подарю тебе солнце, небо и звёзды в придачу.

Это было что-то новое. От шантажа и запугивания Хард перешёл к увещеваниям и подкупу. И смотрел на меня этот ненормальный с таким голодным откровением, что в груди жарко потянуло, и, облизав вмиг пересохшие губы, я шепнула ему в ответ:

— Нет! Делайте лучше свой ход, тин Хард.

Он мягко усмехнулся и, глядя мне в глаза, подвинул пешку с D2 на D4.