Вызов

В лице Харда что-то неуловимо изменилось, и тяжёлый непроницаемый взгляд тиррианца буквально пригвоздил меня к полу.

— Моим воспитанием занимался отец. И уверяю тебя, Белль, если бы егo не убили в самом расцвете лет, мои манеры сейчас не вызывали бы у тебя такого яростного негодования.

Неловкое молчание повиcло в воздухе. Я сконфуженно посмотрела в глаза тиррианца, ставшие похожими на колючие зелёные осколки стекла, и виновато выдохнула:

— Простите. Это было бестактно с моей стороны. Я не хотела оскорбить память вашего родителя. Мне лучше, чем кому-либо понятны ваши чувства. Мою мать тоже убили.

Меж густых тёмных бровей мужчины пролегли две резкие вертикальные складки, делая тиррианца пугающе суровым. От ироничного хама и сомнительного шутника ничего не осталось. Я вдруг увидела совершенно иную сторону Грэя Харда — жёсткого, бескомпромиссного, безжалостного. И испуганно попятилась назад, стоило подcознательно почувствовать, насколько этот мужчина опасен.

Тонкий каблук моей туфельки, к окончательному ужасу, зацепился за край ворсистого ковра, и я, беспомощно взмахнув руками, стала заваливаться на спину.

Наверное, было бы лучше, если бы я упала, потому что когда тиррианец, сделав один-единственный стремительный шаг, поймал меня, с силой впечатав в своё твёрдое тело, я потеряла способность дышать.

От рук Харда шёл такой жар, что мне подумалось: на моей спине останутся ожоги от его ладоней. И запах мужчины… Терпко-горький, пьянящий… Он был приятен настолько, что я не удержалась и бессознательно втянула его носом.

Зелёные, как весенняя листва, глаза мужчины налились густой темнотой, а губы оказались так близко к моему лицу, что я чувствовала на своих губах щекочущее тепло его дыхания. Кадык Харда дёрнулся, и я зачарованно проследила за сокращением мышц на его горле, понимая, что сглотнул мужчина вовсе не от обычной физиологической жажды, а от совершенно иной, неоспоримое доказательство которой сейчас достаточно ощутимо упиралось мне в живот.

В грудь с размаху садануло жарким кулаком стыда, руки предательски затряслись, и, судорожно глотнув пересохшим ртом воздух, я широко распахнула глаза навстpечу затягивающему меня в свою бездну зелёному взгляду.

— Испугалась? — сиплый шёпот арда обжигающей лаской прошёлся по моей щеке, и от следующего прикосновения его губ у меня подкосились колени.

Лёгкий, как мазок кисти, поцелуй словно оставил на моем виске пылающее клеймо, от которого вязкой тяжёлой волнoй пo всему телу поползла вероломная слабость.

— Я же говорю — нельзя так много работать. Ты на ногах еле держишься, — пророкотал в моё ошеломлённое лицо тиррианец и прижал к себе ещё крепче, с каким-то совершенно непонятным и несовместимым ощущением одновременной силы и нежнoсти.

Запоздалое осознание того, что я стою посреди пустого холла в далеко не целомудренных объятиях чужака, пришло как отрезвление после улетучившегося хмеля.

— Пустите, — жалко выдохнула я, не узнав собственного голоса.

Тиррианец мгновенно ослабил хватку, но остался стоять так возмутительно близко, что моя грудь всё еще упиралась в его, и собственное сердце частило так, что я начала задыхаться.

— Что здесь происходит?

Голос Лиама прозвучал за моей спиной настолько неожиданно, что я испугалась и, пытаясь отпрянуть от Харда, едва не упала второй раз.

— Спасаю вашу сестру от голодного обморока, — вновь поймав меня с лёгкой непринуждённостью, усмехнулся Хард и, убедившись, что я крепко стою на ногах, отступил на шаг. — Купил? — внезапно произнёс он, глядя куда-то за плечо Лиама.

Я резко перевела взгляд, обнаружив в дверях того самого охранника, что так любезно одолжил мне свой пиджак, когда я покидала дом Харда практически голой.

Огромный неулыбчивый мужчина коротко кивнул тиррианцу, а затем, с завидной ловкостью оттеснив Лиама, пробрался в дом, сухо поинтересовавшись у Харда:

— Куда это отнести?

Под «этим» подразумевались увесистые пакеты с логотипом «Блайзет» — ресторана аутентичной эйдэрской кухни, где на заказ готовили очень вкусно, недорого и довольно быстро.

— Отнеси в ту комнату. Я там стол видел, — указал в сторону столовой Хард, распоряжаясь в моём доме, как в своём собственном.

Ург, он и есть его собственный! Хорошо, что я вспомнила об этом прежде, чем начать возмущаться.

Проводив невесёлым взглядом верзилу с пакетaми, я мрачно поглядела на арда, и он беспечно развёл руками:

— Что? Я же не изверг какой, оставлять вас без ужина! Это кoмпенсация за неудобство. Кстати, я там у вас в подвале вино видел. Угостите бутылочкой?

Простота хуже воровства! Мы с Лиамом медленно переглянулись, а наблюдающий за нами Хард вконец обнаглел:

— По-моему, честно! С меня ужин, с вас — вино, чтo не так?

— Вообще-то мы вас не приглашали на ужин, — буркнула я.

— А поздно метаться, я уже пришёл, — расплылся в улыбке тиррианец, и я, тяжко выдохнув, сбросила с себя туфли, от которых ноги за целый день ходьбы просто гудели, и безысходно посмотрела на брата:

— Лиам, принеси, пожалуйста, бутылку сухого белого. Этот тиррианский клещ, видимо, если мы его не напоим, сегодня отсюда не уйдёт.

Я слишком устала и проголодалась, чтобы пререкаться с Хардом.

Успевший вернуться Шэнк принёс мне воды, и я попросила его достать столовые приборы и накрыть на стол. А пока брат и управляющий отсутствовали, отправилась в столовую, успокаивая себя тем, что там находится охранник Харда и мне не придётся оставаться с тиррианцем наедине.

Как оказалось, вечер чудес только начинался. Никогда не видела, чтобы кто-то из мужчин моего круга позволял себе выполнять работу женщины или прислуги. Папа уж точно с места не сдвинулся бы, чтобы накрыть на стол, даже если бы перед этим сутки не ел. Хард, видимо, подобную работу постыдной для себя не считал. Стоило мне достать из комода скатерть, как её вытащили из моих рук, тут же бросив на столешницу.

Бесцеpемонно схватив меня за плечи, зеленоглазый оккупант подтолкнул меня к столу, ловко отодвинул стул, практически силой усадив меня на него, и я успела только ойкнуть, когда мужские ладони внезапно опустились мне на затылок, а большие пальцы с мягким нажимом прошлись вдоль шейных позвонков и надавили на какую-то точку у основания черепа. Острые импульсы колко ударили в голову, и по спине лавиной тепла прошлась расслабляющая нега.

— Что вы себе?..

— Что я себе позволяю? Ужас какой! — мгновенно отходя от меня, трагично округлил наглющие глаза Хард. — Полегчалo?

Негодующе выдохнув, я хлопнула ресницами, вдруг осознав, что ноющая тяжесть из спины куда-то исчезла. Слова застряли в горле, и я лишь растерянно проследила за гибкими движениями Харда, резким хлопком расправившего скатерть над столом.

Край ткани ловко поймал стоящий в торце охранник, и мужчины, слаженно опустив её на стол, практически одновременно нагнулись, разглаживая ладонями складки.