Взгляд с обочины 2. Хисиломэ

Она замолчала, смутившись всё-таки под взглядом отца, и паузой воспользовался Айкале:

– И если ты не собираешься предложить Нинвен продолжить семейную традицию и отказаться от присяги, то нам нужно поторопиться.

Нинвен дёрнула его за рукав, но слишком поздно и слишком слабо – и Рингвайрэ резко обернулся к нахалу, сжимая кулаки.

Нинвен быстро шагнула между ними. Кивнул Айкале:

– Иди скажи им, что я скоро приду.

– А тебе помочь? – напомнил тот, воинственно поглядывая через её плечо на застывшего Рингвайрэ.

– Ничего, донесу.

– Хорошо. Но ты недолго.

– Недолго, - кивнула Нинвен, и Айкале пошёл всё-таки обратно, оборачиваясь через каждые несколько шагов.

Она тоже повернулась к отцу, с виноватым видом.

– Извини. Ты же знаешь, какой он всегда вежливый…

Рингвайрэ качнул головой, не желая обсуждать малолетних дураков, и спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Ну я же объясняла уже сколько! Мне тут не нравится, все друзья уехали, а тут даже поговорить не с кем. Что мне тут одной делать? – И добавила совсем тихо: - Не сердись на меня, пожалуйста.

– Да ты понимаешь, что это не игрушки?! Это на всю жизнь! Это тебе не только гулять с ними, но и сражаться, и… Куда бы они ни пошли! Что бы ни стали делать!

– Ну и хорошо!

– Хорошо? Хорошо?! Не сегодня-завтра они новую войну затеют! И ты им помогать будешь?

– Ничего они не затеют!

– Откуда ты знаешь?!

– Оттуда! Я их давно знаю! И уж точно лучше, чем ты!

– Можно подумать, они там что-то решают!

– Ну да, а что войну затеет Макалаурэ, поверить гораздо проще!

Рингвайрэ уважительно фыркнул, открыл было рот, чтобы продолжить спор, но передумал. Махнул рукой безнадёжно:

– Ладно, что теперь-то? Раз ты уже всё решила. Ну иди, скажи матери. Она будет очень рада, я уверен.

Аргумент подействовал. Нинвен как-то сразу стушевалась: пусть не настолько, чтобы идти на попятную, но достаточно, чтобы попросить негромко и почти жалобно:

– Пойдём вместе.

– Зачем? Моё мнение ты всё равно ни во что не ставишь.
– Мастер сложил руки на груди.

– Неправда! Но ты нас тоже не спрашивал, когда решил всё бросить и уйти во второй дом.

– У меня были причины!

– А у меня не было. Мне с Амбаруссар нравится, зачем мне Нолофинвэ?

– Потому что ты будешь не только с Амбаруссар, а со всеми их сумасшедшими братьями! А Нолофинвэ… Нолофинвэ хотя бы не бросает своих.

Само собой, Амбаруссар он тоже не считал образцом вменяемости среди сумасшедших братьев, но они хотя бы безобидные.

Нинвен помолчала. Спорить и ссориться окончательно ей тоже не хотелось.

– Ты сильно сердишься?

– Конечно.
– Рингвайрэ тоже помолчал, вздохнул и притянул бестолкового ребёнка к себе, обнимая.
– Вот и что мне теперь делать, а?

– Ну я приеду скоро, - утешительно пообещала Нинвен ему в плечо.
– И вообще буду часто приезжать. Тут же близко. И я же соскучусь быстро.

Рингвайрэ с сомнением покачал головой, но в конечном итоге просто кивнул, отстраняясь.

– Идём уж. А то уедут без тебя.

Предстоящий разговор с женой его тоже не радовал. Мало ему было недавних новостей от Айраутэ, который вопреки здравому смыслу и своему отношению к феанариони решил всё же остаться с ними – и на днях уехал к морю с охапкой писем для Кирдана. Теперь и дочка туда же. Хотя ей-то ни посольских полномочий, ни чего ещё это рыжее дурачьё уж точно обещать не могло.

========== 2 ХИСИЛОМЭ (7) Этюд в рыжих тонах, гуманитарная помощь и курс молодого бойца ==========

Незадолго до заката Тинто начал беспокойно ёрзать, то и дело тяжко вздыхая и с тоской глядя то в окошко, на волю, то на Тьелперинкваро, продолжавшего работать, ничего не замечая. После того, как Куруфинвэ одобрил его математические таланты, Тинто несколько дней раздувался от гордости, но интересную ответственную работу, которую ему теперь поручат, представлял себе немного иначе. Нет, вычислять, сколько материалов потребуется на новые участки, да ещё и учитывать всякие непредвиденные детали (вроде того, что часть раствора всё равно просто падает на землю, как ни старайся махать мастерком поаккуратней) было действительно интересней, чем складская арифметика по готовым данным. И одной арифметики для этого было мало, так что приходилось по ходу дела запоминать много нового, иногда вместе с Тьелперинкваро, который, оказывается, в строительстве разбирался гораздо хуже, чем в камне. И ходить с ним по стройке с проверками тоже было интересно. Но не круглосуточно же! После целого дня на ногах сидеть ещё над бумажками по нескольку часов было просто обидно. Особенно, когда снаружи наконец-то установилось почти настоящее лето, пусть и прохладней тирионского, но зато солнечное, даже дым в последние дни разошёлся…

Тинто снова тяжко вздохнул, отложил карандаш и принялся растирать оставленную им вмятину на пальце, поглядывая в раскрытое окно на недостроенный дом и зелёные кроны за ним. В хорошую погоду они обычно сидели за другим столом, под навесом, но сначала шёл дождь, а потом Тьелперинкваро отказался перетаскивать все бумажки на новое место.

Мимо окна вдруг порхнула ласточка с тростинкой в клюве. Подлетела к шершавой стене и уселась на ней, зацепившись коготками за неровности камня. Посмотрела на Тинто одним глазом, потом вторым и взлетела ещё выше, под крышу. Тинто высунулся чуть сильнее, задрал голову, глядя, как птица пристраивает палочку к уже почти готовому грязно-бурому бугорку гнезда. Оттуда немедленно высунулся второй клюв, забрал веточку и принялся перекладывать её на свой вкус.

Налюбовавшись на птичий труд, Тинто сел обратно, к наполовину сделанному чертежу. Основные линии уже были, оставалось добавить мелкие детали и пометки с размерами и прочей крайне важной и такой же скучной информацией.

Снаружи прошла к реке шумная компания, потом ещё кто-то остановился прямо под окном. Видно было только макушки, но Тинто узнал голоса: Арессэ, Калайнис… Лорд по-прежнему ничего не замечал, только вопросительно поднял голову, когда кто-то вдруг заглянул в дверь, – но не успел заметить, кто. И, к возмущению Тинто, даже не заинтересовался. Решил, что ли, что кто-то дверью ошибся?

Голоса за стеной продолжали переговариваться, не расходясь, а когда постучали второй раз, Тьелперинкваро заметил, наконец, и отложил карандаш.

– Ты видишь, кто это?

– Не вижу, но догадываюсь. – Тинто с облегчением отложил измеритель. Предложил жалобно: - Может, завтра доделаем?

– Сходи узнай, что им нужно, - предложил в ответ Тьелперинкваро.

– Да я знаю, что им нужно. – Тинто перелистнул блокнот и поводил плечами, разминаясь. Сидеть на одном месте ему надоело ещё часа три назад.
– Смена закончилась, а мы на озеро собирались… Там пол-лагеря будет, костры, музыка, поиграем во что-нибудь. Идём с нами.

– Скажи им, что мы ещё не закончили. – Тьелперинкваро равнодушно продолжал что-то сверять в двух тетрадях.
– И что они мешают.

– Ну тут ещё работы на пару часов, - уныло протянул Тинто и неприязненно смахнул пальцем соринку с чертежа. Соринка оказалась кусочком грифеля и радостно размазалась по бумаге. Тинто поспешно отдёрнул палец и попытался незаметно вытереть его об штанину, но снова только размазал.
– Давай завтра с утра доделаем!

– Завтра другое уже начинать надо будет.