Взгляд с обочины 2. Хисиломэ

Внутренние двери тоже пока не поставили, и жилые комнаты от коридоров отделялись занавесами.

Перед одним из таких занавесов оказалось, что провожатый имел в виду показать дорогу не к тому из лордов, кто остался за старшего, а к Макалаурэ, чтобы выяснить, когда он вернётся. Нолофинвэ не стал выяснять, бестолковость это или родственная готовность помочь, и напустился на скучавшего у входа Луиннаро. Тот от неожиданности совсем растерялся, бессмысленно хлопая глазами на внезапную делегацию, но смог объяснить, что лорд Макалаурэ ушёл ненадолго, просто погулять недалеко от крепости, и вернётся скоро, но когда именно – неизвестно.

– Кто сейчас в лагере старший? – сурово осведомился Нолофинвэ, про себя моля Эру, чтобы не близнецы. Хотя на них лагерь не оставили бы…

– Лорд Карнистиро, - ответил парень.

– Отлично. Показывай дорогу, - скомандовал Нолофинвэ, размышляя, нужно ли рявкнуть, чтобы ускорить мыслительный процесс. Раз уж ничего другого в первом доме не понимают.

Луиннаро заоглядывался было в поисках спасения, но других добровольцев рядом не было, так что он кивнул “Да, лорд”, смирившись, и повёл его куда-то вокруг здания, витиевато объясняя, что внутренние помещения не все ещё закончены и проще обойти снаружи, хотя комнаты лордов разместили в одном и том же крыле…

Идти, тем не менее, пришлось недалеко. Уже пару минут и три поворота спустя Луиннаро остановился у очередного входа, для разнообразия закрытого даже дверью, а не занавесью, и первым туда заглянул. Но успел только сказать “Лорд…”, как его оттеснили в сторону и дверь распахнулась шире, пропуская решительного Нолофинвэ.

– Я сам о себе доложу, спасибо.

Карнистиро поднял голову от заваленного бумагами стола, оценивающе оглядел вежливого гостя и растерянно хлопающего глазами Луиннаро, и кивнул, убирая перо в подставку:

– Луиннаро, спасибо, можешь идти.

Парень с облегчением сбежал – вероятно, искать своего лорда.

– Лорд Нолофинвэ. – В отличие от дозорных, Карнистиро не давал себе труда изобразить гостеприимство.
– Чем обязаны?

– Алассэ, - кивнул Нолофинвэ и добавил в порядке извинения за то, что вломился без предупреждения: – Я хотел поговорить с Макалаурэ, но его нет, а дело не терпит отлагательств. И я надеюсь, что ты сможешь приструнить своего младшего брата.

– Я очень рад слышать, что ты пытаешься избежать конфликта, - сообщил Карнистиро, выразительно взглянув на дверь, которую Луиннаро впопыхах забыл закрыть за вломившимся гостем.
– А в чём именно тебе нужна наша помощь?

– Не помощь. – Нолофинвэ поморщился. – Вполне достаточно, если нам просто не будут мешать.

– Полностью разделяю такое отношение, - кивнул Карнистиро, укладывая руки на раскрытую тетрадь.

– А раз разделяешь, то втолкуй своему брату, что гранит нам нужен для строительства укреплений. В постройке которых он сам так любезно вызвался помочь Турукано!

– Боюсь, я недостаточно разбираюсь в граните и укреплениях, чтобы давать Куруфинвэ указания в этом отношении, - сварливо откликнулся Карнистиро, которому окончательно надоело играть в вежливость.
– Возможно для тебя это новость, но строительством укреплений занимаетесь не только вы. И если Куруфинвэ полагает, что не может снабжать камнем ещё и вас, то, я думаю, у него есть на это основания.

– Основания? – Нолофинвэ шагнул вперёд и оперся руками на стол.
– Какие основания? Вы уже не добываете камень на этом карьере и новых крепостей не строите! Что вам ещё нужно?

– Я не знаю, зачем ему нужен гранит, - огрызнулся Карнистиро.
– Но раз он отказывается вам его отдавать, то, очевидно, нужен. Или просто его ты просил так же вежливо, как меня?

– А почему я вообще должен просить?!

– Чтобы у собеседника не так быстро возникало желание выставить тебя за дверь!

Дверь снова открылась, пропуская на этот раз Макалаурэ с заранее прокисшим выражением лица.

– Что здесь происходит?

Оба спорщика резко обернулись.

– Ну наконец-то! – поприветствовал племянника Нолофинвэ.

Карнистиро охотно пояснил:

– Второй дом возмущён, что Курво отказывается снабжать их гранитом.

– Помолчи, пожалуйста, - бросил ему Нолофинвэ и снова обернулся к старшему: - Я прошу тебя угомонить своих братьев, или это придётся сделать мне.

Макалаурэ скорбно поморщился и сообщил ледяным тоном:

– А я тебя попросил бы угомонить своих верных. И не оставлять их без присмотра, если они не умеют себя вести. Я одёрнул их, но не могу гарантировать, что они не пытаются сейчас снова затеять драку.

– Я уверен, что если кто и пытается затеять драку, так это первый дом! Не впервой! – возмутился Нолофинвэ и хотел было продолжить, но у него за спиной вдруг что-то так громко хлопнуло по столу, что они оба обернулись на звук.

– Это что, первый дом сейчас ввалился к вам без приглашения с идиотскими требованиями? – вкрадчиво спросил Карнистиро, разглаживая разворот толстой тетради.

– Хватит! – возмутился теперь уже Макалаурэ.
– Давайте сначала разберёмся с ситуацией снаружи, а после этого продолжим обсуждение в более конструктивном ключе!

– Нечего тут обсуждать! – резко развернулся к нему Нолофинвэ.
– Раз остался за старшего, наведи здесь порядок, в конце концов! А то я перестаю понимать, на чьей стороне вы в этой войне.

– На чьей мы стороне? – вспылил Макалаурэ, бросая попытки найти изящный и политически правильный ответ в такие сжатые сроки.
– Мы уже не первый день здесь воюем, можно было бы и разобраться!

– Мы-то ходили к Ангамандо не затем, чтобы постучаться и поздороваться! – добавил Карнистиро.

Нолофинвэ обвёл их взглядом.

– Только вот Ангамандо как стоял, так и стоит. И будет стоять, пока мы здесь камень делим. – Развернулся и вышел, хлопнув дверью.

А на другом конце лагеря обнаружил, что пока он состязался в красноречии с племянниками, его свиту выставили за ворота. Очевидно, чтобы сохранить дружеские отношения.

========== 2 ХИСИЛОМЭ (10) Споры о граните, мусор на колёсиках и предвзятое начальство ==========

Обоз с кирпичом где-то задерживался — такое бывало, особенно по половодью, когда берега рек менялись буквально на глазах и то и дело приходилось искать обходные пути. Так что Тьелпэ с утра сидел в мастерской, просматривая чертежи для укрепления склона и заодно полируя сапфировые бусины. Отец успел их вырезать из большого куска с кучей трещин и примесей и огранить, оставив нижнюю часть плоской, а верхнюю нарезав крупными гранями, и сапфир не искрился, а казался застывшей каплей голубоватой морской воды с золотыми ниточками водорослей, тянущихся к свету. В какое украшение их вставлять, пока ещё не думали, но Тьелпэ они нравились и сами по себе. Хотелось надеяться, что и синдар оценят – и бусины, и звездчатый кабошон.