Взгляд с обочины 3. Аглон

– Так что он тут делал тогда? – непонимающе обернулся Питьо сначала к брату, потом к людям. Ни тот, ни другие отвечать не спешили. Куруфинвэ и вовсе возразил:

– Да ну, как его сюда-то занести могло? – Придумал правдоподобную версию и ускорил шаги, спеша проверить: - Это точно он вообще? – надеясь, что мало знакомые с геологами близнецы что-то напутали.

Опознавать ему не мешали. И судя по его реакции, близнецы не напутали, это действительно был Ингасиндо.

– Ах ты ж…

Куруфинвэ обернулся к Тьелкормо:

– Это ещё что такое? Почему эта девчонка ваша не сказала ничего?

– А что, ты бы иначе действовал? – язвительно поинтересовался Малторнэ, без лишнего пиетета к младшему брату друга. Тот отвечал взаимностью:

– А ты вообще заткнись, не с тобой говорю! – и повернулся к Тьелкормо, по-прежнему ожидая ответа.

– Что? – опешил тот, до сих пор считавший вопрос риторическим. – Мне-то откуда знать?!

Столпившиеся поодаль люди смотрели на ругающихся с опаской: интонации в переводе с квенья не нуждались. Да и валяющийся под ногами труп эльфа тоже намекал…

– Как вы её расспрашивали вообще?!

– Быстро! – огрызнулся Малторнэ.
– Перевязали и отправили к тебе, а сами побежали выслеживать орков! А ты как её расспрашивал?

– Я её вообще не видел! А жаль, узнал бы уж точно больше, чем вы!

– Я видел, как ты старался всё узнать перед атакой! А теперь виноватых ищешь?

– Перед атакой! – издевательски повторил Куруфинвэ.
– Что я там мог узнать? От кого? От вас же?

– Хватит вам! – влез, наконец, Турко.
– Криком делу уже не поможешь. Давайте расспросим эдайн, не знают ли они ещё чего-нибудь. Хотелось бы закончить здесь до того, как стемнеет.

– О да, может, они ещё десяток моих мастеров прячут! Я лично здесь уже закончил!

С этими словами Куруфинвэ пошёл прочь, не слушая больше возражений. Но не успел дойти до коня, как его окликнул Тарьендил, приподнявший было тело Ингасиндо, но тут же положивший обратно:

– Лорд, здесь что-то есть. – Он осторожно потянул шнуровку на испачканной кровью рубашке и выудил толстую потрёпанную тетрадь. Быстро пролистал страницы и пошёл к Куруфинвэ. – Какие-то записи, рисунки. Может быть, тут найдётся что-то про его находку.

Куруфинвэ раздражённо вырвал тетрадь у него из рук, так же быстро долистал до последней исписанной страницы и швырнул в мокрую траву. Молча забрался на коня и поехал обратно к дороге, доверив возню с трупами и освобождёнными эдайн другим. Его верные, помедлив от неожиданности несколько мгновений, разобрали лошадей и поехали следом.

Подошедший Тарьендил остановился над тетрадью, растерянно глядя на шуршащие под ветерком страницы, где рваные строчки записей змеились вокруг горных хребтов и водопадов. Малторнэ подобрал тетрадь, стряхнул с обложки грязь и прилипший коричневый лист и сунул в сумку.

Амбаруссар собрались было следом, но Серкенаро объяснил им, что без них никак не справятся – что, в общем, соответствовало действительности. Нужно было натаскать воды для обработки ран, да трупы бросать посреди поля не хотелось, даже вражеские. На роль орочьей могилы, за неимением лопат, определили подходящую промоину и кое-как заложили трупы камнями. После чего, наконец, умылись из того же ручья, разобрали по лошадям раненых (хорошо хоть, тяжёлых ранений не было) и своих погибших и направились к югу – куда медленней, чем умчавшийся вперёд Куруфинвэ.

Впрочем, до самого лагеря гнать во весь опор и он не стал, так что отряд ненадолго догнал его возле брошенных на дороге телег, где Куруфинвэ остановился проверить, не валяется ли под ногами ещё каких документов экспедиции - полезней, чем тетрадка с картинками.

Спасённых эдайн к тому времени успели расспросить все, включая Тьелкормо, Серкенаро и снова заскучавших Амбаруссар. Но они так и не смогли ничего толком ответить, хотя тетрадку с рисунками вспомнили: эльф цеплялся за свою сумку, даже когда их погнали куда-то на север, но орки, заинтересовавшись таким его поведением, сумку отобрали и выпотрошили, а потом ещё и побили пленника от разочарования, что внутри не обнаружилось ожидаемых ценностей. Мол, нечего было вводить в заблуждение. Но тетрадку он после этого всё равно подобрал.

Кроме разбитого носа, этот рассказ мало что объяснил. Мастер свалился на людей, как снег на голову, по дороге на праздник. Просто возник из-за очередного бугра и радостно попросился в компанию. Говорил много и охотно, но всё о ерунде, из полезного эдайн запомнили только, что он был чем-то очень взбудоражен и рад, повторял, что нашёл что-то очень важное, и даже объяснял непонятными словами, что именно. Но непонятных слов никто не запомнил, а насчёт места и вовсе сомневались, что Ингасиндо что-то говорил. Только что направлялся он на тот же праздник, поскорей сообщить лорду о своей находке.

Где-то на этом этапе расспросов у Куруфинвэ снова кончилось терпение, и он снова поехал вперёд, не желая сперва дожидаться, пока эдайн починят свои телеги, а потом тащиться рядом с этими телегами со скоростью пешего. Тащиться им предстояло в ту же сторону: Амилвендэ настояла, что в лагере им проще будет оказать помощь, чем в деревне, где ни одного целителя нет. К тому же, лагерь был куда ближе.

В лагере и без того счастливого Куруфинвэ ждало ещё одно приятное известие. С первого взгляда его ничего не насторожило: дети по-прежнему бегали, лучники и щитовики по-прежнему тренировались, у южного края лагеря снова показывали какое-то представление. Ну, хоть что-то. Тьелпэ догадался, похоже, поменять расписание, отодвинув на вечер всё, что требовало участия или судейства уехавших феанариони, но Куруфинвэ всё равно досадливо морщился и про себя проклинал невовремя проснувшихся орков. Почти полгода сидели смирно – чего им сейчас-то вожжа под хвост попала? Весь турнир из-за них кувырком! А сколько времени на подготовку убито!

Впрочем, ситуация ещё не безнадёжна. Озабоченные лица вокруг попадались, но это можно было объяснить беспокойством за уехавший отряд или неудачей в поединке – мало ли чем. Выражением лица Куруфинвэ, в конце концов.

Подозревать неладное он начал уже после того, как они оставили лошадей у левады и направились к трибунам: когда Райтандо спросил:

– Лорд, а кого ты оставлял командовать лагерем?

Тьелпэ и в самом деле не было видно, а найдя Нинкветинко и узнав причину, ругаться Куруфинвэ потянулся, даже не дослушав.

“Тьелпэ!”

Отозвался тот не сразу, возмутив Куруфинвэ ещё больше, так что тот сразу напустился на сына:

“Это ещё что за новости? Я кому сказал оставаться в лагере?”

Тьелпэ был в порядке, только настроение странное, слегка пришибленное. Ответил он из-за этого тоже с запинкой:

“Извини. Нам сообщили про ещё один отряд орков.”

“И ты решил поохотиться на них лично?” – саркастически поинтересовался Куруфинвэ, испытывая желание пришибить его ещё сильнее.

“Я не знал, кого ещё отправить, - сказал Тьелпэ и замолчал, старательно не упоминая, по чьему решению из лагеря одновременно пропали сразу все кандидаты в командиры. Не говоря уж о старших родственниках. Но продолжил, не дожидаясь очередного “поумничай тут”: - Мы уже возвращаемся.”