Взмах чёрного крыла

— Всё готово к обряду? — жёстко спросил Гетер.

Я жалобно на него взглянула, надеясь, что мне послышалось. Неужели он не понимал, что мне так плохо, что я даже стоять не могу. Но как оказалось, Гетер был решительным и непоколебимым, он не собирался откладывать его.

— Пожалейте девочку! — воскликнул ректор.

Гетер погладил меня по лицу, пронзая суровым и пугающе оценивающим взглядом.

— Ты выдержишь, — шепнул он мне, прежде чем поднял на руки.

— Я спросил, вы готовы? — повторил он, обернувшись к мыльному шару, на поверхности которого плавало взволнованное лицо ректора.

— Да, конечно же, у меня всё готово, но ваша наложница… — указал он на меня пальцем, а я прижалась щекой к тёплому шёлку пижамы Гетера.

— Открывайте портал! — словно чужой и незнакомый держал меня на руках. Я не помнила Ликарда таким непоколебимо жёстким.

Я почувствовала наше перемещение, а затем в нос ударил аромат, витающий в кабинете ректора. Сам хозяин академии открывал пространственный портал, через который мы прошли вслед за ректором. По другую сторону прохода оказался каменный зал с пентаграммой по центру. Вдоль стен горели свечи. Их запах был терпким и удушливым. Я стонала, сжимаясь в калачик на руках Гетера, уткнувшись носом в его тунику, от которой веяло нотками бергамота.

— Кладите её сюда, — услышала я голос ректора и открыла глаза.

Сюда — это в обведённый белым контуром круг в центре комнаты. Символы по границе круга оказались мне знакомы, но смысл их терялся, так как я не видела ещё ни разу их в таком сочетании. Одно слово точно прочитала: «Небо», и оно повторялось трижды. Взгляд уцепился за каменную конструкцию, возвышавшуюся над кругом, похожую на строительный кран, но, как я поняла, это был держатель для чего-то круглого. Рядом располагался постамент с книгой и небольшой золотой сундучок.

Гетер вступил за белый контур и осторожно опустил меня на пол.

— Госпожа Фукуи, если будет нестерпимо больно, вы должны крикнуть «Свет», на все остальные крики я не буду обращать внимание. Услышали меня? — с сожалением, которое он даже не старался хоть как-то завуалировать, спросил ректор.

Я кивнула, понимая, что надо пройти этот обряд до конца. Это нужно сделать ради Мина. Ради мамы. Я должна чем-то пожертвовать, чтобы потом обрести свободу. Я согласна на боль.

— Тина, милая, я с тобой, — тихо шепнул Гетер, прежде чем я почувствовала спиной жёсткий холод каменного пола.

Я подняла глаза на Ликарда, отмечая, как нехотя он отступает спиной назад за черту, разделившую нас. Я была благодарна ему за краткий миг нежности, когда он провёл рукой по волосам, обещая не бросать.

Ректор, взяв в руки кристалл из золотого сундучка, вставил его в кронштейн, пододвинул конструкцию так, что камень оказался надо мной. Затем открылся круглый люк в центре потолка, и оттуда хлынул солнечный свет, пронизывая кристалл, переливаясь радугой, а я прикрыла глаза рукой, щурясь. Свет, играя на гранях прозрачного камня, опускался на меня, сжавшуюся на полу. Я взглянула на Гетера, удивляясь причудам света. Я видела, как веером на стенах раскрылись тени, отбрасываемые мужчинами.

Ректор приступил к чтению заклинания, но вместо доброй половины слов я слышала карканье и пыталась закрыть руками уши. Боль пронзала, впиваясь в низ живота, словно собака, раздирающая зубами плоть. Мне казалось, что я умру, не выдержав и не дождавшись, когда она отпустит меня.

Я, беззвучно рыдая, мысленно кричала «Свет», но боялась остановить ректора раньше времени. От солнечного света я согрелась, а затем вспотела. Хотя от терзающей боли била дрожь. Слова заклинания всё меньше были похожи на человеческую речь. Я сквозь пелену пота и слёз смотрела на Гетера и в какой-то момент не выдержала, потянулась к нему рукой, чувствуя, что всё, больше не могу терпеть. Это было настолько мучительно, что я не видела смысла в этой боли, от которой выворачивало кости.

У меня начались галлюцинации, так как силуэты мужчин стали расплываться, перетекая в воронов. Нечаянно мой взгляд упал на тень, которую отбрасывала я. Я завороженно следила за тем, как моя тень корчилась, выгибалась, множилась, повторяясь по кругу на стенах проклятой комнаты. Разноцветные блики кружились, а перед глазами всё вращалось. А моя тень, встав на колени, раскинула руки, и за спиной распахнулись крылья. Меня разорвала боль, обжигая спину, не давая вздохнуть. Я оглохла от собственного крика и еле слышала голос ректора, повторяющий слова древнего языка. Я видела комнату с двух разных углов. Словно глаза у меня появились на затылке. Гетер стоял возле черты, манил меня рукой. Он звал меня к себе?

Но сил двигаться у меня не было. Я чувствовала, что неуверенно стою на ногах, и решиться сделать шаг было невыносимо страшно — упаду.

— Тина, слышишь меня? — требовал ответа Гетер. Он казался таким большим, как в кошмаре. Он смотрел на меня сверху. Я раскинула руки в стороны, чтобы удержать равновесие.

— Милая, иди ко мне, — слишком ласково звал советник.

Я тряхнула головой, склоняя её набок, чтобы лучше рассмотреть его. Он был удивительно большим. Я что, на четвереньках стою?

Боль, наконец, отстала от меня, наигравшись. В голове потихоньку прояснилось, и я начала понимать слова ректора.

— Неделю надо на адаптацию. Не понимаю, как сердце у неё выдержало. Вы бы её лекарю показали, мало ли что.

— Сам знаю, — холодно отозвался Гетер, повернув голову к ректору, который улыбался мне.

— Чудо, — шепнул он.

Я повернула голову на другой бок, рассматривая слишком счастливых мужчин, а заодно и тень птицы на стене, рядом с двумя человеческими.

Озарённая догадкой, стала себя оглядывать, от удивления ахнув. У меня были перья — совершенно белые перья, а ещё были крылья, которые я чувствовала, как руки. Я воззрилась на Гетера, отмечая, как осунулось его лицо, словно он смертельно устал.

— Превращайся обратно, — приказал он.

— А как? — спросила у него, но вместо этого получилось громкое «Кар-р-р».

Ректор участливо улыбнулся и, подойдя ближе, дал подсказку:

— Просто сложите крылья и представьте себя в человеческом облике.

Я так и сделала.

— Что-то не так? — забеспокоился Гетер.

— Возможно. Всё возможно. Ей надо отдохнуть и успокоиться. Тогда мысли не будут скакать.

Я открыла глаза и поняла, что я всё ещё белая ворона. Это испугало меня, так как мужчины явно занервничали. Я опять осмотрела себя, обращаясь с вопросом к мужчинам, почему не получается, но из клюва вырывалось лишь хриплое карканье. Да и крылья сложить не так-то легко оказалось. Может, из-за этого я не могла превратиться в человека?

— Тина, соберись, — строго приказал Гетер, обхватывая моё лицо руками и заглядывая в один глаз. А я замерла на месте, сглотнув от страха. Его глаза вновь стали абсолютно чёрными, а голос наполнился такой властью, что я захотела подчиниться ему сиюминутно.

Я опустила веки, так как мозг отказывался понимать, как я одновременно вижу и Гетера, и всё, что находится чуть ли не в ста восьмидесяти градусах правее от него.

— Тина, соберись, слышишь меня? — требовал ответа Ликард, я лишь кивнула.