Взрывное лето. Сюита для убийцы (сборник)

По всем законам жанра мои сборы должен был прервать телефонный звонок, но аппарат по-прежнему молчал. Я тщательно уложила все во вместительные удобные корзины, то и дело поглядывая на него, переоделась в дорогу, взяла корзины и подошла к дверям. Тишина. Я открыла дверь. Телефон молчал с ослиным упрямством. Я выставила корзины на площадку, достала ключи и, стоя на пороге, обернулась, и вот тут он зазвонил.

– То-то, – удовлетворенно сказала я, забросила корзины обратно в квартиру, закрыла дверь, подошла к тумбочке, где стоял телефон, и сняла трубку.

– Иванову Татьяну Александровну можно попросить? – Голос смутно знаком, но кто это, я сразу понять не смогла. Поэтому ответила на всякий случай официально вежливо:

– Татьяна Александровна вас слушает.

– Танечка, здравствуй, это Саша Желтков, помнишь меня еще?

Конечно, я его помнила! Друзья детства остаются в памяти на всю жизнь. Люди, с которыми знакомишься в институте, на работе, какие-то общие друзья и общие друзья общих друзей – все они улетучиваются из памяти легко и незаметно. А вот тех, с кем вместе играли в прятки, в «испорченный телефончик» и другие развивающие игры, тех помнишь всегда…

– Что ты молчишь, Тань, не слышно, что ли? Так я перезвоню.

– Да нет, все нормально. Просто вспомнила нашу последнюю встречу, – успокоила я его. – Ну что, нашел ты тогда цемент на халяву?

– Господи, да неужели я помню! Через мои руки столько уже этого цемента прошло, в том числе и халявного… Не в этом дело.

– А ты что, по делу звонишь? – можно подумать, я в этом сомневалась.

– Видишь ли… В общем, да, некоторым образом по делу, – Саша говорил не то чтобы робко, а как-то неуверенно. – Танька, ты скажи, у тебя свободное время есть?

– С ума сошел, откуда? Дел выше головы, вздохнуть некогда!

Я нахально соврала и даже пальцы не скрестила. А нечего задавать дурацкие вопросы. Конечно, мы живем в Тарасове, а не в Чикаго тридцатых годов, и у нас здесь не криминальная столица, чтобы высококвалифицированные частные сыщики – Таня Иванова в частности – были загружены срочной работой по двадцать пять часов в сутки. Хотя на отсутствие клиентуры в целом я не жалуюсь. Но не может же частный детектив моего уровня сказать, что он болтается без дела. Честь фирмы прежде всего!

– Танюш, может, все-таки выкроишь время, очень надо увидеться, – в его голосе зазвучали бархатные нотки.

Так, это мы проходили… Когда Сашка переходил на такой тон, он добивался от собеседника всего, чего только хотел. Однажды мы с ним поспорили, что он уговорит Лильку из второго подъезда, самую главную жадину нашего двора, дать нам поиграть ее новым мячом – огромным надувным глобусом. Я щедро дала ему на это безнадежное мероприятие сутки, поскольку твердо знала, что Лилька никогда никому и ничего не даст. Хотите верьте, хотите нет, Сашка уболтал ее всего за полчаса! В результате наша компания играла в «штандар» этим дурацким, совершенно неудобным глобусом, а Сашка обжирался мороженым – я проспорила ему три порции!

Так что, послушав пару минут его соловьиные трели о том, как высоко он ценит мою профессиональную репутацию, я решила сэкономить время и поскорее согласилась на встречу.

При моей работе машина не роскошь, а суровая необходимость, и держала я ее под окном, чтобы, если надо выехать срочно, не терять ни минуты. Так что хоть я на этот раз и не спешила, но уже минут через пяток ехала к филармонии, где директорствовал мой друг детства.

* * *

С Сашей Желтковым мы виделись, можно сказать, совсем недавно, двух лет не прошло. Занесло меня тогда на какое-то жутко культурное мероприятие. Не помню, что это было, то ли концерт знаменитого пианиста, то ли открытие конкурса вокалистов, но что-то очень музыкальное и очень престижное, так что собрался весь тарасовский бомонд. Там мы с Сашей и встретились. Он узнал меня сразу, а я его только тогда, когда ко мне с радостным воплем кинулся статный мужчина в смокинге и галстуке-бабочке, похожий на молодого Ширвиндта. И нисколько не похожий на того худенького, вертлявого пацана, которого мы всем двором прятали от строгой мамы, бдительно следившей, чтобы ее юное дарование больше играло на фортепиано, а не в дворовые игры. Но галстук-бабочку мама цепляла ему на шею уже тогда.

Сашка, единственный в нашем дворе, ходил в музыкальную школу и, по слухам, числился в подающих надежды. Парень он был хороший, не задавался, не вредничал и не ябедничал, так что мы все относились к его несчастью с пониманием. В конце концов, с каждым такое может случиться. Нам повезло, ему нет. Мы искренне сочувствовали Саше и в какой-то мере опекали его. Даже кличку ему дали не Музыкант, как можно было ожидать, а вполне приличную и ласковую – Цыпленок. Этакое несложное производное от фамилии.

Забавно, но учиться в музыкальной школе Сашке нравилось. И нравилось играть на пианино. Летом он даже устраивал для нас концерты: открывал окно и балконную дверь и играл, а мы сидели на лавочке и слушали. Но не меньше ему нравилось носиться с нами по двору, искать приключений на ближней стройке или просто тихо-мирно кидать мячик «в вышибалы». И всегда в самый интересный момент этих наших занятий появлялась его грозная мама.

Она никогда не звала его с балкона – считала неприличным голосить на всю улицу. Поэтому спускалась и с независимым видом начинала прогуливаться, осматривая укромные уголки обширного двора. Сашина мама была высокой, стройной и всегда носила солнцезащитные очки. Выглядела она очень величественно, как и должна выглядеть мама ребенка, который учится в музыкальной школе и умеет играть на пианино.

Заметив ее, Сашка тут же находил ближайшее укрытие – годились и густой куст, и случайно заехавшая во двор машина, и куча кирпичей, приготовленная кем-то для дачи. А мы дружно смыкали ряды и фальшивыми честными голосами убеждали Сашину маму, что он только что был здесь и куда-то побежал, вроде за угол, а может, домой… Она делала вид, что верит нам, и продолжала искать. Всегда, между прочим, находила. Закончились эти развеселые прятки, доставлявшие нам громадное удовольствие, очень обыденно и даже скучно: родители купили Сашке часы. Теперь, когда он шел гулять, ему устанавливалось время возвращения.

После того как наша семья переехала в другой район, я потеряла Сашу из виду. Доходили слухи, что в конце концов он предпочел административную карьеру музыкальной. От общих знакомых я слышала, что он работал в городской администрации, что-то там такое делал с культурой.

И вот – встреча на музыкальной тусовке. Мы с энтузиазмом пообнимались, похлопали друг друга по плечам. Потом друг детства ошарашил меня диким вопросом:

– Танька, ты случайно не знаешь, где можно на халяву срубить пару мешков цемента?

А через минуту, очевидно, приняв мое растерянное молчание за напряженную работу мысли, добавил:

– Ну пусть не совсем на халяву, но хотя бы за полцены!

К тому времени я уже ушла из прокуратуры и открыла «свой бизнес». Поэтому, с небрежной гордостью вручая Саше визитку, где аккуратным курсивом значилось «Иванова Татьяна Александровна – частный детектив», веско произнесла:

– Вот когда у тебя, дорогуша, сопрут этот цемент, милости прошу ко мне. Только учти, работаю я по мировым расценкам, с учетом последних данных с нью-йоркской и гонконгской бирж.