Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

— Что тебя тревожит, друг?

В самом деле — что? И действительно ли есть повод для тревоги, или это всего лишь его собственные смутные и безосновательные страхи по поводу грядущих событий — Йерек не сразу нашелся, что ответить.

— Ты напрасно пытаешься скрыть свои чувства, — мягко упрекнул собеседника Ведас. — Мы же оба знаем, что видимость часто бывает обманчива. Кажется, что мои люди счастливы?! Всю жизнь находиться в пути, идти вперед по нескончаемой дороге?! Знаешь, стригане редко показывают чужакам свои истинные чувства. Мы можем петь и веселиться, но, за этим — скрываются горечь и отчаяние. Внимательно вслушайся в слова барда кадавр, в эти низкие печальные аккорды мандолины. Все это обман, мой друг! Смотри внимательно, и ты все поймешь.

Йерек обратился в слух, последовав совету стригана. Ведас был прав: от баллады веяло каким-то удивительным, едва уловимым очарованием, мрачной меланхолией, которую Волк не замечал, пока ему не дали подсказку.

— Мой народ — хранители Древних Традиций, — продолжил стриган. — Это не пустые слова, как ты можешь подумать, а тяжкое бремя. Мы сохраняем свои секреты и, секреты тех, кто давно забыт, растворившись во тьме веков. Наше предназначение — оберегать древнее знание и мудрость ушедших. Мир, ведь, не всегда был таким, кадавр. Когда-то он был молод, а род людской являл собой жалкое зрелище — редкие ростки цивилизации среди океана варварства. В те времена люди редко о чем-то задумывались. Они наслаждались жизнью, стремясь к удовлетворению любых своих желаний, даже — самых низменных. Насилие, кровь, смерть — обычные вещи в те далекие времена. Мы оба знаем, что в этом нет ничего ужасного — ведь, в этом, суть человеческой природы. Стригане — последние хранители этих древних ритуалов, последние наследники ушедшей мудрости древних владык Стригоса. Пока мы существуем — живы и они. А, когда они вернутся, чтобы отвоевать свою древнюю землю и восстановить ее былое величие — мы встретим их, зная, что дождались, наконец, своего часа.

Йерек знал, кого имел в виду Ведас. В конце концов, своим бессмертием вампир был обязан их проклятой крови.

— Я владею тайнами, способными раздавить слабого человека, — невесело усмехнулся стриган. — То же самое, я думаю, можно сказать и про вас, кадавр. Не так ли? Пойдемте, Шовихани хочет видеть вас.

Шовихани была самой уважаемой женщиной в караване. Ведунья, обладающая даром ясновидения, она гадала, лечила своих соплеменников травами и заговорами. Любой караван стриган сопровождала подобная женщина, в совершенстве владеющая искусством врачевания и предвидения.

Волк последовал за Ведасом к кибитке колдуньи. Женщина, сидевшая у костра, была очень стара, ее сморщенное лицо с желтой, как старый пергамент кожей, было сплошь изъедено оспой. Грязные жесткие волосы, неряшливыми черными прядями спадающие на плечи, родимые пятна на лбу и висках и, практически выцветшие глаза с бесцветной радужкой — дополняли ее малопривлекательный облик.

Стриган подвел Йерека к костру, возле которого грелась старуха.

— Маленькая мама, — негромко позвал стриган. — Можем мы присоединиться к тебе? — с оттенком почтительности, но без всякого пиетета, спросил Ведас.

По правде говоря, Крюгер ожидал проявления немного большего уважения к старой карге. Однако Ведас, по-видимому, относился к ней, как к члену семьи — не больше и не меньше.

Ведьма, словно гриф, вытянула худую старческую шею, вглядываясь в темноту за пределами круга, освещенного костром.

— Это ты, Ведас? — прошамкала она.

— Да, мама.

— Кажется, ты привел ко мне кадавра, — губы шовихани искривились в нечто похожее на улыбку. — Очень хорошо!

Старуха оживленно потерла старые высохшие руки.

— Проходите, садитесь рядом.

Между палаткой и костром был натянут навес, защищающий сидящих от дождя. Пройдя под него, Йерек, уселся на землю возле костра, скрестив ноги и упершись локтями в колени. Ведас, пристроившийся рядом, взял одну из стоявших возле костра оловянных кружек. Наполнив ее каким-то варевом, подогревающимся в котелке над огнем, протянул Волку. Густой напиток темно-янтарного цвета, с неприятным вяжущим вкусом, показался вампиру излишне терпким. Наполнив свой бокал, стриган одним могучим глотком проглотил все его содержимое.

Поморщившись, он одобрительно облизнул губы: — Арафуло! Мало кто в наше время помнит рецепт ее приготовления. Секрет настойки почти забыт. Нам повезло — шовихани знает, какие травы входят в ее состав. Говорят, напиток способен укреплять ауру и усиливать колдовские способности. Думаю, что-то в этом есть: наши шаманы пьют ее прежде, чем разговаривать с духами.

— Ведь так, мама?! — Ведас повернулся к старухе.

— Мне кажется, мертвый человек не согласен с тобой, Ведас, — проскрипела ведьма.

Крюгер невольно улыбнулся:

— А она ничего не упускает из виду, — одобрительно бросил он, повернувшись к Ведасу.

Достав иглу из складок своего платья, шовихани проколола палец и капнула пару капель крови в кружку Йерека.

— Что теперь скажешь, мертвый человек?!

Волк склонил голову в легком поклоне. Затем вампир сделал небольшой глоток: человеческая кровь еле уловимо изменила вкус напитка, но для тонких ощущений Крюгера он казался теперь амброзией.

— Действительно, ничего не упускает, — захихикала старая карга. — Кроме того, она еще не настолько впала в маразм, чтобы о ней говорили, как о каком-нибудь слабоумном кретине. Мой ум все еще остер, как бритва, — старуха постучала по виску скрюченным пальцем.

— В этом я абсолютно уверен, — не сдержал улыбки Йерек.

Наклонившись к вампиру, ведьма взяла его руку своими старческими жесткими руками с узловатыми венами.

— Ох…, такая печаль в тебе, такая печаль, — горестно запричитала она, качая головой. — Темный, не мертвый! Печаль в темноте! Вечность, окруженная тьмой, не смертью! Черной, как крыло ворона!

Йерек резко выдернул руку, вырывая шовихани из состояния гипнотического транса.

Бесцветные глаза колдуньи впились в Крюгера.

— Позволь мне рассказать тебе историю, мертвый человек. Историю о Хайналке и ее брате Анастасе — эти двое очень похожи на тебя, кадавр.

Отрицательно качнув головок, Волк начал было вставать, однако, Ведас остановил его порыв, положив свою руку на плечо вампира. Вновь оказавшись на земле, Йерек нетерпеливо заерзал — Крюгер всегда терпеть не мог всяких прорицателей и ясновидиц. Вся эта братия эксплуатировала человеческое желание знать, что скрывается за дымовой завесой будущего. В прошлой жизни, Йерек достаточно долго жил среди людей, и прекрасно знал, что только сам человек есть творец своей судьбы. Неважно, насколько мудры были предсказатели — они редко оказывались правы. Пророчества толковались и искажались ими в угоду пожеланиям заказчика. Мало кому удавалось услышать предсказание и суметь прожить достаточно долго, чтобы проверить — насколько точным оно оказалось. Волк был счастлив оставаться в неведении относительно своего будущего: смерть, есть смерть, какая разница как она наступит.

— Бедный Анастас был еще безусым юнцом, когда пал на поле брани — поверженный жестоким ударом, рассекшим его тело пополам — начала повествование старуха. — Его отец, местный лорд, счел, что Анастас опозорил семью подобным поражением. Он повелел, что в наказание — тело сына останется непогребенным: «Сыну моему, опозорившему свой славный род, отказываю в погребении. Под страхом смерти запрещаю оплакивать его и совершать поминальные обряды над телом. Труп его — бросить на съедение птицам и диким животным. Такова моя воля».