When the Mirror Cracks

– С того, что полгода назад я пыталась убить и тебя, – пояснила шотландка. – Но припоминаешь ты мне только Дика. А картина «иди ко мне, мой любимый замученный братик, я тебя пожалею» ну просто кричит о том, какая ты подлая сволочь.

– Иногда он очень хорошо притворяется таким, – пробормотал Грейсон. – Настолько, что даже я забываю о том, что он на самом деле заботливый засранец.

Рядом с Джейсоном (живым, теплым и настоящим, а не мертвым, как в недавнем кошмаре) стало спокойнее, и у Дика, измученного снами и собственными мыслями, начали слипаться глаза.

– Вот ты весь мой имидж разрушил, – обиделся Красный Колпак.

– Тодды! – рявкнула Джин, да так, что почти задремавший Грейсон подскочил. – Спать! Живо! И если через десять минут я зайду к вам, и вы не будете лежать в обнимочку, как раньше…

Что девушка с ними сделает, она не уточнила, но парни решили, что спорить не стоит и поплелись в комнату.

Как только за ними захлопнулась дверь, Дик быстро прижал к себе немного ошеломленного Джейсона и сделал несколько глубоких вдохов.

– Дикки? Все хорошо? – поинтересовался Тодд, понимая, что на самом деле с Грейсоном все отвратительно.

– Мне снилось, что ты умер, – едва слышно проговорил Дик. – С того самого момента, как ты рассказал мне правду, мне постоянно снится, что ты умираешь. Я устал. И больше не могу справляться с этим один.

– Ага, мечтай так просто от меня отделаться, – стараясь, чтобы его голос звучал как можно более беспечно, отозвался Джейсон. – Нет уж, Дикки. Я еще попорчу тебе нервы. Если ты, конечно, сейчас перестанешь меня обнимать. Задушишь же!

– Прости.

– Ты из-за этого срываешься? – спросил Тодд, когда Грейсон отпустил его. – Тебя только это гнетет, или есть еще что-то? Давай ты сразу мне расскажешь, ладно?

– Думаешь, поможет? – засомневался Дик.

– Птичка, если бы я знал раньше, что с тобой творится, я бы не орал о том, что мне надо уехать от тебя подальше. И понял бы, почему тебе постоянно так хочется в меня вцепиться. Не стал бы избегать этого и считать, что ты не должен так себя вести, – Джейсон отвесил ему несильный подзатыльник. – Так что колись, Дикки, что тебя выматывает, чтобы я подумал о том, как это можно исправить.

– Ты, – признался Грейсон.

– А вот отсюда поподробнее.

– Твое поведение, то, как ты относишься ко всему, взгляд… – начал перечислять Дик.

– А взгляд-то мой тебе чем не угодил? – возмутился Красный Колпак.

– Я боюсь за тебя, Джей, – Грейсон плюхнулся на диван и уставился в пол. – Мне кажется, что ты... ты настолько закопался в свою вину, что готов умереть, лишь бы избавиться от нее. Я пытаюсь помочь, я хочу, чтобы ты отпустил хоть что-нибудь из этого, но ты словно не замечаешь. И продолжаешь уничтожать себя. Трясешься надо мной, а сам на смертника похож.

– Я понял тебя, – вздохнул Джейсон, садясь на пол рядом с Диком и устраивая свою голову у него на коленях. – Может, стоит чаще так разговаривать?

– Может быть и стоит, – пожал плечами Грейсон. – Давай спать?

– Ты тоже не хочешь с ней связываться, да? – засмеялся Тодд.

– И это тоже, – отозвался Дик, укладываясь. – А еще я действительно хочу отдохнуть. Да и тебе не мешало бы. Так что ложись.

– Эй, это я здесь должен заботиться о тебе, – проворчал Джейсон, послушно устраиваясь рядом, и прижимаясь лбом к плечу Грейсона.

Так он снова мог почувствовать себя любимым непослушным младшим братом.

Когда она вошла, братья уже спали. Да и неудивительно – вместо обещанных десяти минут, Джин провозилась со своими делами почти час. Но угрозу все же решила исполнить.

Дик во сне дышал спокойно и ровно, словно и не было никогда кошмаров, загоняющих его в отчаяние. Джейсон, напротив, вздрагивал и сжимал кулаки. Но стоило старшему, словно интуитивно чувствующему его состояние, обхватить его одной рукой, как Тодд-младший тут же утихомирился.

Улыбнувшись Джин подошла к ним, чтобы поправить сбившееся одеяло, и невольно засмотрелась.

Во сне сгладились все острые черты их лиц, исчезло что-то гнетущее и неспокойное. Парни, хоть и были взрослыми и в чем-то даже серьезными, казались шотландке двумя маленькими детьми, которые цепляются друг за друга в темноте, чтобы было не так страшно. Хотя, вполне возможно, что они находились в каком-то похожем состоянии.

Девушка поправила одеяло, не удержавшись, погладила обоих по головам и быстро и почти бесшумно вышла из комнаты.

Чтобы не упасть, пришлось прислониться спиной к стене. Рвано хватая ртом воздух, Джин сползла на пол, запуская пальцы в короткие черные волосы. Перед глазами все плыло, поэтому шотландка зажмурилась, даже не пытаясь бороться с так внезапно накрывшей ее истерикой.

Она считала себя сильной. Она считала, что сможет жить, не оглядываясь назад. Но теперь, увидев братьев такими настоящими и даже в чем-то беспомощными, Джин понимала, что вся ее стойкость – сплошная иллюзия, разрушить которую не составляло труда.

10 месяцев назад.

Рыжеволосые мальчишки лежали в постели обнявшись. Питеру было уже пять, но он все равно безумно боялся спать один. Считал, что под его кроватью живет монстр, и периодически забирался под одеяло то к родителям, то к самой Джин. Сегодня мальчик решил залезть к Джорджу. Старший брат, хоть и ворчал, но пустил к себе младшего. Джордж обожал Питера, да и взгляду малыша невозможно было отказать.

– Не спите? – шепнула Джин, присаживаясь на краешек кровати.

– Поспишь с ним, – проворчал Джордж. Девушка улыбнулась. Ему было всего девять, но перед младшим братом пальчик любил изобразить из себя взрослого и мудрого.

Питер забрался к сестре на колени и крепко обнял ее за шею.

– Не уезжай, – жалобно попросил малыш.

Джин ласково взъерошила ему волосы, поцеловала в щеку и покрепче прижала к себе.

– Не бойся, – тихо сказала она. – Я скоро приеду. Еще до дня рождения Джорджа. Обещаю.

– Ты привезешь мне звуковую отвертку? – оживился второй брат. – Как у Одиннадцатого.