XX веков спустя
Шрифт:
– Кх... м... – выдавил я. – Надеюсь... этот вопрос вообще придётся решать очень не скоро...
Больше ничего умного в голову не пришло. А ещё всплыла мысль, что вот он, тот самый гимор, который в последнее время столь настойчиво ощущает моя пятая точка опоры. И очень многое сложилось в стройную логичную систему: взяли в царскую семью на воспитание, инициация, проведённая лично государем автоматом ставит меня в очередь наследования, дали стрёмное княжество во владение, не иначе как для прокачки навыков. А ещё усиленно подбивают клинья, чтобы женить меня на Дашеньке. Последнее вряд ли продвинет меня в очереди наследования, но положение упрочит. Вот только тут встаёт самый главный вопрос: На
А цесаревич Григорий, глядя на мою охреневшую морду, лыбится и уточняет:
– Что, несколько неожиданно?
– Да как-то вот... да! – признаюсь я. И, на всякий случай уточняю: – Теперь меня будут регулярно убивать?
На это Гриша только равнодушно пожал плечами:
– Учитывая, что тайну твоего происхождения сохранить не удалось, по крайней мере от самых заинтересованных лиц, не думаю, что чаще, чем в любом другом случае. По крайней мере сейчас тебя можно официально охранять, как и любого члена семьи. Но ты и сам не плошай. Охрана это хорошо, но, заешь, сколько раз папа сам ловил за шиворот всяческих слишком рьяных?
Ну очень вдохновляюще! Ничего не скажешь. Впрочем, не будем уточнять, что я тут тоже успел кое-что непотребное выловить.
Додумать у меня не получилось, потому что в этот момент в столовую ворвалась Даша.
– Ой! Гришка! – взвизгнула она и повисла у брата на шее.
– Привет, привет! – радостно выдохнул младший цесаревич и закружил её по залу.
Когда Даша наконец отцепилась от брата, она, всё с тем же энтузиазмом спросила:
– А Дима приедет?
– Димон сидит в своём округе и гоняет личный состав на учения, а меня папа выдернул. А ты-то как?
На это Даша немного скуксилась:
– Да ничего... Вот Серж у нас появился... кстати, Серж, это...
– Да мы уже знакомы, – успокоил ей Гриша.
– Ага, – подтвердил я, – причём, как неожиданно выяснилось, гораздо дольше, чем можно было бы предполагать.
– Пф! Выдумываете тут всякое! А чего папе от тебя надо?
– Не знаю. Сказал только, что надо за каким-то объектом присмотреть, чтоб академики не накосячили.
– А я, кажется знаю, что за объект, – влез я. – Тут недалеко нашли бункер конца XX века, а в нём куча всякого барахла. Газеты, журналы...
– Ого! – воскликнул Гриша. – Тогда точно надо присмотреть.
На это Даша снова фыркнула:
– Как будто академики сами не знают, что делать!
– Знают, ещё как знают! – хмыкнул я. – И умеют. А главное, умеют прикопать обратно, да так, что бы словно и не было.
– Да ладно! Зачем им это надо? – возмутилась Даша. Пришлось её немножечко вразумлять.
Глава 23. Агентурная работа
– Ну вот представь себе, какой-то академик жизнь положил на то, чтобы доказать, что никакого Ленина не было, – принялся объяснять я. – Диссертации на этом защитил, книги писал, премии получал. А тут вдруг откапывают что-то такое, из чего следует, что Ленин на самом деле был. И не просто был, а таки создал на своих теориях на месте Первой Российской Империи новое государство. Притом, весьма успешное. Что со всем этим делать?
– Вот поэтому и надо за ними приглядывать, – раздался у нас за спиной голос государя. Похоже, он уже какое-то время стоял тут и слушал нашу дискуссию. – А что, и правда существовал?
– Правда, – ответил я честно.
– А ведь Серж у нас хорошо разбирается в научной политике, – констатировала Её Величество.
На это я только пожал плечами:
– Это вечное.
Все уселись за стол, завязалась беседа. Цесаревич Григорий, как выяснилось, не
просто так таскается в туристическом прикиде. Он очень серьёзно занят изучением (обследованием, как он сам настойчиво повторяет) брошенных земель.– А что это за брошенные земли? – уточнил я, уже заранее предполагая, что услышу.
И оказался прав. После Тёмных Веков способность размножаться естественно и бесконтрольно люди утратили, социальная система обеспечивает более-менее приемлемое существование в старости, а дети оказались довольно дорогим удовольствием. Вот и предпочитают люди не размножаться. Последние лет пятьсот вымирание удалось приостановить... Худо-бедно... В крупных населённых анклавах, та же среднерусская равнина, удаётся поддерживать стабильную населённость, а местами даже и мизерный прирост, но вот всяческая глушь вымерла почти полностью. За Уралом только вокруг крупных городов ещё теплится жизнь. И даже когда в населённых местах намечается кое-какой прирост, направить его на заселение брошенных земель не получается. Не хотят люди идти и осваивать новые земли. Не стремятся основывать новые княжества и баронства. Предпочитают оставаться в обжитых местах, в существующей и отработанной социальной матрице.
– Вот скажи мне, крестник, – подал голос император. – Был такой человек – Ермак. Слышал о нём?
– Естественно! Про него в школе изучали. Вот только не помню точно, какие годы. 1500 с чем-то.
– Тогда ответь: Какие награды царь Грозный обещал ему, чтобы подвигнуть на завоевание Сибири?
– Да никакие. Царь его потом наградил, когда Ермак уже завоевал Сибирь.
– Так зачем же он туда пошёл?
Я напряг память. Не то, чтобы школьный курс истории я прошёл совсем мимо, но эта наука никогда не входила в круг моих основных интересов. Так что все знания были в значительной степени фрагментарными. Но отвечать всё равно надо, так что я ответил, как мог:
– Интересно было, что там, за Уралом... Потом, его войско было чем-то типа отряда наёмников. А это то-ли купцы, то-ли наёмники. Можно было большую прибыль получить, там же в Сибири было много ценного, если с местными торговать... Опять же, местные и-за Урала всякие набеги устраивали, грабили русские деревни. Этих ханов надо было как-то усмирить... Вот, как-то так.
– И пошли воевать, без пинков, без царского указа, без объявленной заранее награды... – задумчиво произнёс император.
– Вот это и есть святой народ, – констатировала Её Величество, внимательно глядя мне в глаза.
– А я-то при чём? – возмутился я.
– А кто вчера бросился под уже сформировавшийся выстрел, чтобы поставить Дашу на предохранитель? – всё так же глядя мне в глаза уточнила тётя Софи.
– А что тут такого?
Тут слово снова взял крёстный:
– Понимаешь, сейчас почти не осталось таких людей, которые готовы вот так пойти завоёвывать новые земли. Просто так: а вдруг получится. Или броситься под выстрел, чтобы выключить броню зазевавшегося товарища. Есть, конечно, но чтобы собрать дружину из пятисот человек и идти завоёвывать какие-то там земли? Да без царского на то указа, с обязательным указанием положенных премий и привилегий?
– Мои ботинки уже смеются, – с горькой ухмылкой выдал Гриша.
– Но, подождите! Вот, например, Лёша... – возмутился я, но тётя Лиз меня перебила:
– Да что твой Лёшка! Его привели за ручку к Макарычу, он и прибился. Но сколько здесь таких как он лбов?
– Не знаю. Но у Макарыча человек пять работает.
– Ещё по другим местам столько же. И ведь плачу за это хорошо, но покрутятся пару дней на рабочем месте и тю-тю! "Вот школу закончу и пойду работать!", – последнее тётя Лиз прогнусавила с заметной горечью в голосе и в глазах. – Беда в том, что никто ничего не хочет.