Я - АЛКАШ

Мы даже толком не успели поблагодарить Николая. Он как дотащил нас, так сразу же и рванул по своим делам, только с усмешкой посоветовал нам возвращаться уже на «Бабушкине». Мы жалобно хихикнули, оценивая шкиперский юмор, и тут же повалились без сил на такой родной и желанный берег. Хмель из наших голов выветрился напрочь, ладони были стёрты в кровь, и желания куда-то идти, в какой-то там бар, не было абсолютно. Но тем и хороша молодость, что всё плохое быстро забывается. Немного оклемавшись, мы уже стали задумываться, что же нам делать с сырой одеждой и где бы всё-таки поесть. После всех треволнений аппетит разыгрался зверский.

Резонно решив, что одежда быстрее высохнет на нас, мы с трудом напялили влажные джинсы и майки, обувь пострадала меньше, так как кроссовки мы не снимали, а когда шлюпка стала наполняться водой, из всех сил упирались поднятыми ногами в баночки перед собой. Наш мокрый вид местных жителей не особо удивлял, они и не такое видели. Мы добрели до уже известной нам столовой близ причала, взяли полный обед, а в утешение себе прикупили и литр водки. Когда мы рассчитывались, кассирша, долго и внимательно нас разглядывавшая, всё-таки не выдержала и спросила:

– А вы откуда ребята будете?

– Да мы это…из Иркутска, - первым среагировал Тихон.

– А что такие мокрые?

– В Байкале купались, - вступил в разговор я.

– Вы в гости к кому, а ли как? – не унималась женщина.

– Мы приехали, в бар интуристовский сходить, - вмешался Решут, - говорят там здорово, а?

– Да есть такой, только туда наших не пускают, - покачала головой словоохотливая кассирша.

– Как так? – Тихон даже замер с подносом в руках.
– А нам говорили, что пускают.

– Так в прошлые выходные какие-то парни там драку учинили, вот и перестали пускать, - развела руками женщина.
– Какие-то студенты из стройотряда, что в порту. А вы часом не оттуда?

– Да, нет, мать! – я моргнул Тихону, чтобы тот ничего больше не спрашивал.
– Я ж говорю, с Иркутска мы, на экскурсию приехали!

– Что-то говор у вас не местный, - кассирша не сдавалась.
– Обманываешь, поди!

– Ну, что вы, как можно! – подключился к разговору Сан Саныч, его академическая бородка всегда благоприятно воздействовала на женщин.
– Мы действительно из России, но сейчас живём в Иркутске, работаем. Вот приехали Байкал посмотреть. Вы нам лучше скажите, как лучше до интуристовской гостиницы добраться. Будем вам очень признательны.

– Да тут с час ходьбы, - женщина вроде успокоилась, - выйдете на иркутскую трассу, пару километров по ней, а потом поворот будет вправо. А там по просеке ещё километра три и упрётесь в забор. Там и есть «Интурист». Только не пустят вас, ей Богу, не пустят.

– Ну, это мы посмотрим, - сурово пробасил Валек.

Мы уселись за стол, покрытый, не свежей скатертью, и принялись, с жадностью есть. Двести граммов «русской» вдохнули в нас жизнь, и быстро проглотив щи и котлеты, мы вышли из столовой и направились в сторону, указанную болтливой кассиршей. Где-то через час с небольшим мы уже стояли перед воротами интуристовского отеля и вели бесперспективную беседу с охранниками. Собственно тех двух мужиков, не пускавших нашу компанию на территорию туркомплекса, и охранниками то назвать было нельзя, ну, по крайней мере, в том смысле, к которому мы привыкли сейчас, так, два сторожа, не более того. Но дело они своё знали добре. На все наши уговоры они как заведённые бубнили, что «нам нельзя», что «не положено».

– На « не положено» хуй положено! – рявкнул самый нетерпеливый из нас Валек, а мы решили больше не продолжать прения, и отошли от ворот.

– Ну, и чего будем делать? – задал риторический вопрос Решут.

– Снимем штаны и будем бегать! – Валек всё ни как не мог успокоиться.

Мы закурили, настроение было, сами понимаете, какое. К тому же за всеми этими разговорами с упёртыми сторожами мы как-то не заметили, что уже порядком стемнело. Сумерки на Байкале были короткими, и вот уже скоро станет совсем темно, а мы ещё можно сказать в тайге, и ни в одном глазу. На последний рейс «Бабушкина» мы уже опоздали, и ночевать в лесу нам очень не хотелось.

Но если в какой-то день везёт, то везёт до конца. Когда мы выкуривали уже по третьей сигарете, ворота туркомплекса открылись и оттуда бодро выкатился «зилок»-самосвал. Опять же к разговору о сибиряках, водила сам остановился около нас и высунувшись из открытого окна кабины, крикнул:

– Чего грустим, пацаны?

– Да вот, дятлы на воротах в бар не пускают, - пожаловались мы.

– А вы сами-то, откуда будите? – водила сунул в рот смятую беломорину и закурил.

– Да студенты мы, с порта Байкал, - чего уж было скрывать в данной ситуации, - хотели вот потанцевать, а эти уроды не пустили.

– Аа! Так это ваши, что ли, на прошлой недели махаловку тут устроили, да? – было видно, что парню очень интересно.
– Во, шухер-то был! Вот теперь русских и не пускают.

– И чего нам делать?

– Даа, дела, - водила поскрёб в затылке, - в порт вы уже не попадёте, «Бабушкин» ушёл…Так это, пацаны! Тут же в сорока километрах по трассе ещё один Интурист есть!

– Ты чего, сорок километров…- мы покачали головами.
– Мы туда только утром дойдём!

– Так давай подброшу, - водила кивнул на свой кузов, - Место всем хватит. Только у меня самосвал, и там цемент был. Но уже подсох, наверное. Ну, так чего?

Мы переглянулись…и полезли в кузов – а что нам было делать, не в тайге же ночевать?!

Поездка была умопомрачительной. Заведя двигатель, наш водила сразу же забыл, что в его, мягко говоря, не приспособленном для перевозки людей кузове находятся пять человек. Он погнал свой самосвал так, будто участвовал в ралли «Париж-Дакар» и впереди его ждал охренительный денежный приз. Надо было видеть, как мы стояли в кузове с полукруглым днищем, намертво вцепившись руками в края бортов и балансируя на полусогнутых ногах, пытаясь таким способом с амортизировать, и не вылететь на хрен из кузова, когда грузовик подпрыгивал на многочисленных кочках и колдобинах.

Когда мы подъехали к забору нужного нам Интуриста водила резко тормознул, но мы уже готовые ко всем неожиданностям даже умудрились не упасть в цементную пыль кузова. Хорошо, что ещё наш гонщик не решил по привычке включить самосвальный механизм и не сбросил нас как кучу песка, или цемента.

– Ну, как, нормально доехали? – глядя на улыбающуюся физиономию водилы даже нельзя было предположить, что он над нами издевался – нет, это была просто такая манера вождения. Кстати, через пару лет и уже в другом уголке Сибири, в городе Усть-Кут, я ехал по таёжной трассе с одним таким же ухарем, правда, на «Жигулях». Так вот стиль вождения был точно таким же. Мало того, что тот Усть-кутский гонщик выпил прямо на ходу грамм двести водки, так он вовремя поездке порой полностью оборачивался лицом к заднему сидению, где сидели мы с товарищем, немного очумевшие от такой езды. Вёл он одной рукой, а второй энергично размахивал, комментируя свои слова. Навстречу нам с такой же бешеной скоростью неслись лесовозы «Магирусы» и «Татры», даже трудно представить, чтобы положили в наши гробы, после лобового столкновения с такими громадинами. Похуизм – ещё одна черта сибирского характера.

– Ну, ты брат, даёшь! – только и смогли вымолвить мы, когда с грехом пополам выбрались из кузова самосвала.

– Зато быстро! – засмеялся водила.
– Вам же потанцевать надо, а?

– Чего-то уж ничего и не хочется, - пошутили мы.
– Сколько мы тебе должны?

– Вы чего, пацаны? Обидеть хотите, тут вам не Россия, тут Сибирь, - было похоже, что парень действительно обиделся.

– Друг, извини. Ну, тогда, спасибо, и счастливого пути, гонщик!

– Давайте, парни! Гуляйте! – и лихо, развернувшись, самосвал рванул в темноту.