Я - чертовка

— Так вам не нам надо объяснять, — отозвалась я, ощущая что-то вроде жалости. — Поговорите с другими домовыми и…

— Нет! Они слишком взбудоражены из-за всего произошедшего и вряд ли поверят тому, что я расскажу. Надежда только на вас! Прошу, пойдемте в дом и мы все вам объясним! Поверьте, от того, что вы схватите Наталью, нападения не прекратятся. Наверняка пострадает кто-то еще! Кикиморы начнут убивать!

Последняя фраза произвела на меня впечатление. Я нерешительно глянула на Власа. Дом — это территория домового. Там он обладает огромной силой. Стоит нам войти, и мы окажемся в невыгодном положении. Но если мы останемся здесь, другие домовые могут потерять терпение и схватить Наталью. Я видела, как злился Лаврентий из-за семьи Николая и, особенно, из-за пострадавшего друга. Если остальные испытывают то же самое, вряд ли они будут судить потенциальную преступницу здраво и непредвзято.

— Скажи, что ты хочешь, а я уже решу, как это лучше сделать, — спокойно предложил леший, видя мои терзания. — Не забывай, я здесь для того, чтобы разобраться с твоими проблемами.

— В таком случае я бы, пожалуй, выслушала его.

— Хорошо, — Влас в упор посмотрел на Кузьму. — Прежде чем мы войдем в твой дом, ты дашь клятву не причинять вреда. Я скажу тебе слова, ты повторишь. Попытаешься нарушить — потеряешь силы, и твою Наталью уже ничто не спасет. Договорились?

Тот, помедлив, кивнул. Надо же. Видимо, действительно ему есть, что нам рассказать.

Небольшой снаружи домик внутри оказался на диво уютным. Картинка, да и только. Все чистое, новое, мебель резная, печка без сажи и копоти. Неожиданно большая кровать с расшитым цветами одеялом и дивным кружевным балдахином ручной работы. Слишком большая для одного… я слегка покраснела, устыдившись своих мыслей. Однако дальнейшие события показали, что краснеть не стоило. Все предположения оказались верными. Я это поняла в тот момент, когда Кузьма обнял Наталью за бедра, сел на стул и усадил ее к себе на колени. Причем все это было сделано так привычно, словно они всегда пользовались стульями именно таким образом и никак иначе. Более того, пока домовой вел свой рассказ, жестикулируя одной рукой, вторая его рука почти машинально бродила по телу женщины. В один момент он, сам того не замечая, начал поглаживать ее грудь, и я едва не потеряла нить разговора. Однако было видно, что это получается едва ли не само собой. С другой стороны, чего я лезу к ним со своими человеческими правилами? У нечисти вообще нет понятия стыдливости. Они выступают за свободные нравы и дают волю инстинктам. Скорее всего, ради меня эти двое даже поумерили аппетиты и ведут себя совсем не так, как вели бы при своих. Под влиянием этой мысли я вдруг по-новому увидела комнату. Толстый широкий подоконник, застеленный пушистым покрывалом, крепкий столик с гладкой пустой столешницей, два металлических кольца на стене, за которые удобно держаться руками… Мда, кажется, здесь любят пошалить. Настоящее любовное гнездышко. Свой, отдельный мирок для двоих.

В целом, рассказ Кузьмы был прост, незатейлив и отчасти даже забавен. Я себя поймала на том, что слушаю с удовольствием. Сочный и местами грубовато-простецкий говорок домового добавлял повествованию особую прелесть. Наталья действительно была наполовину кикиморой и наполовину… человеком. Все же, человеком. Вот только воспитывали ее не люди. Отца она не знала, слышала только, что тот был сельским кузнецом. Сильный мужик был, пруты железные голыми руками гнул. Заночевал он как-то по пьяни в заброшенном доме, а там кикимора на него накинулась. Решила, наверное, что не проснется. Ну а он, даже глаз не продравши, схватил ее с матерком, да и употребил по назначению. Думал, видать, баба и баба. А что страшненькая, так в том состоянии ему хоть медведицу подавай… Кикимора от ругани подсердечной силы утратила, и сопротивления достойного не оказала. Поначалу. Потом, как к делу-то бесстыдному приступили, могла бы она, конечно, и побрыкаться, но, почему-то, не стала. На этом месте я не выдержала и захихикала. Огонь мужик-то был! Даже кикимору удовлетворить умудрился. Влас посмотрел на меня с насмешливым пониманием, аж неловко стало. А Кузьма, тем временем, продолжал. Кикимора понесла от человека и родила девочку. Дочь-то внешностью больше в отца пошла, из-за этого ее местная нечисть за свою не признавала. Ровно калеку какую гнобили. Она исхитрилась и сбежала от них. Ее преследовали, боялись, что к людям пойдет и всю нечистую братию выдаст. К тому же, сделать это легко — достаточно только показаться им. Лицо хоть на человеческое похоже, а все равно отличается.

— Да? — удивилась я.

— Да. Сейчас на ней наведенная личина, — объяснил Кузьма. — Ну и вот, значица, гнали они ее до нашей деревни. А тут впервые человеческая кровь ее пользу принесла — барьер наш защитный она миновала без задержек, в отличие от преследователей. Хоть и ночь была, а все ж один человек ей навстречу попался. Увидел ее впотьмах, да заорал страшно. Она от испуга кинулась по улице и в мой сарай забежала. Там и познакомились. К тому времени дом мой пустой стоял… хозяева в город подались на жительство, а я с ними не захотел. Вот и придумал Наташу за человека выдать. Есть рецептик у меня один секретный, как средство для отвода глаз сделать. Долго эффект, конечно, не держится, приходится обновлять раз в три дня примерно. Зато одинаково хорошо действует и на людей и на нечисть. С тобой вот только сбой вышел. Ты же, как и она — полукровка. Тоже на границе между нашими мирами стоишь. Видишь то, что от людей скрыто и можешь делать то, что нечисти не дозволено…

В этот момент Наталья, наконец, нарушила тишину. Подняла на меня глаза и тихо сказала:

— Я как кикимор учуяла, подумала — за мной пришли. Пробрались как-то через барьер, и уничтожить меня хотят. Решила сдаться, чтобы местные жители не пострадали зря.

— Почему? — жестко спросил Влас. Она ответила ему, но продолжала при этом смотреть только на меня.

— Здесь, среди людей, я нашла свое счастье, хоть и не верила, что такое возможно. После бесконечных мучений и бега без надежды на спасение, я смогла обрести дом и… — она кинула взгляд на Кузьму. Я вдруг, буквально на секунду, ощутила в ней целую лавину чувств. Любовь, преданность и даже благоговение. Кажется, она готова была молиться на него.

— Что произошло дальше?

— Они не узнали меня, за человека приняли! — с неясной гордостью сказала Наталья. — Одна накинулась, да только реакция-то у меня получше человеческой будет. И силы чуток побольше… Я ее от себя отшвырнула и бежать бросилась. Неподалеку люди шли, так я прямо на них и выскочила. Растрепанная, с царапиной на щеке. Пришлось про собаку соврать…

— А чего ты бежать-то бросилась, раз сдаваться пришла? Передумала?

— Не в этом дело. Я на них как глянула, так сразу и поняла — не ко мне эти гости страшные, незваные явились…

— Почему? — Ох, чувствую, мы к самому важному подобрались…

— Да потому что кикиморы эти не простые! А приглашенные!

— Приглашенные? — переспросила я, ощущая странный холодок в районе спины. Она кивнула и пояснила:

— Эти страшнее всех. Они не пакостить, а убивать пришли. Поначалу нападают робко, но с каждой ночью их жажда крови все сильнее разгорается.

— И кто же мог пригласить таких кикимор в деревню? — переглянувшись с Власом, уточнила я. Ответ оказался неожиданным.

— Это мог сделать только человек.

По дороге домой мы по большей части молчали. Было, над чем подумать. Но самое во всем этом главное — я ей верила. Верила, что Наталья не имеет к происходящему никакого отношения. Теперь предстояло убедить в этом Лаврентия и других домовых. К сожалению, сама Наталья о приглашенных кикиморах знала не так уж и много. Во-первых, эти твари необычайно злы и агрессивны, но это мы уже и так определили. Во-вторых, захваченные дома они будут защищать от других жильцов до последнего. Именно поэтому Николаю досталось больше всех. Явившись осматривать свои новые владения, он стал главной целью для живущей там кикиморы. В первый раз ему повезло — чудом жив остался. То ли вспугнул ее кто-то, то ли в силу еще окончательно не вошла. Второй раз должен был стать для него смертельным. Поэтому Наталья пошла к нему, надеясь отговорить от переезда. Однако уже на подходе к дому поняла, что опоздала — от ворот отъехала грузовая машина. Да и сам дом стоял без защиты, а это значило, что там уже нет домового. Она обследовала территорию, затем проникла внутрь, чтобы проверить, все ли имущество вывезено или есть надежда, что хозяева вернутся за остатками вещей. Тогда-то я ее и заметила. И она узнала о моем присутствии, когда я начала вопить. Она поняла, что я ее видела и догадалась, что теперь я буду подозревать в нападениях ее. Поэтому решила вернуться домой и затаиться.

Итог — о приглашенных кикиморах мы почти ничего не знаем. К счастью, показываются они только в потемках. Днем в новостройках относительно безопасно. По крайней мере, пока от нападений не пострадал ни один рабочий.

Уже на подходе к дому мы увидели небольшую толпу. Из ее центра слышались вопли и ругань. Под ногами людей я заметила множество затоптанных лепестков чайной розы.

— Что происходит? — тихонько спросила я знакомую женщину.

— Славка с Васькой подрались! Из-за девки, видимо. Один навроде как ей букет купил, а другой этого не стерпел, в драку кинулся… все цветы поломали, жалко…

— Ясно, — я кинула взгляд на ухмыляющегося Власа и аккуратно обошла столпотворение.

— Ты довольна? — спросил он, как только мы отошли подальше.

— Чем? — проворчала я. — Тем, что из-за меня парни дерутся? Ладно бы, они действительно были сражены моей неземной красотой и ангельским характером. А так… никакого удовлетворения даже. Можно считать, что они одурманены и не отдают себе отчета в том, что делают.

— Хм. Ну вот я, к примеру, не одурманен. Кого мне надо убить, чтобы у тебя поднялось настроение? — Он уточнил это с таким серьезным видом, что сразу стало ясно — издевается, гад.