Я дарю тебе жизнь

– Захаров подтолкнул Пэта к выходу.
– Познакомь нас со своей семьей.

Ну, расскажешь, что мы спасли тебе жизнь и не хотим ничьей смерти.

– Хорошо, - сразу согласился фенянин.
– Мои родные будут вам рады. Многие из них тоже не хотят ничьей смерти. Я скажу им, что вы великие врачеватели, что вас не берут пули и что вас испугался сам жрец.

В некоторых местах на окраине города лес подошел вплотную, и деревья с кустарником закрыли часть домов. Это было необыкновенно красиво.

Казалось, что изысканная архитектура позволила украсить себя только в тех местах, где это было необходимо. Необходимо по замыслу художника, задавшегося целью объединить мертвый камень с живой природой.

Оставив позади себя километров пятнадцать непроходимого леса, разведчики приземлились у самой стены хорошо укрепленного форта.

Катер заметили еще до приземления. Над стеной то появлялись, то исчезали головы, и не меньше десятка стволов были нацелены на невиданную до сих пор машину.

Пэт неторопливо выбрался из катера и высоко поднял руку.

– Это я, - крикнул он и поприветствовал своих: - Я дарю вам жизнь. Со мной мои друзья.
– И сразу несколько человек над стеной поднялись во весь рост.

– Почему твои друзья летают в лодке? Кто они?
– спросил пожилой мужчина, закованный в кожаные латы. Вначале Пэт замешкался, не зная, что ответить. Он вопросительно посмотрел на землян, а затем сказал:

– Они спасли мне жизнь. Сегодня утром мне продырявили грудь, а сейчас не осталось и следа от пули.

Разведчики вышли из катера и встали рядом с фенянином.

– Я же запретил тебе выходить из дома, - сказал человек, одетый в кожу.
– Я с тобой еще поговорю.

– Впустите нас, мы пришли к вам с миром, - сказал Гавличек.

– Почему твои друзья не приветствуют нас?
– обратился к Пэту тот же человек.
– Ты же знаешь, пока они этого не сделали, они наши враги.

– О, простите, - спохватился Гавличек.
– Я дарю вам жизнь.
– И Захаров тут же последовал его примеру.

– Проходите, - наконец разрешил старший.
– Только оружие оставьте в лодке.

В десяти метрах от катера открылись ворота. Внутри форт оказался намного меньше, чем снаружи. По всему периметру двора располагались хозяйственные постройки, а посередине находились четыре жилых дома.

На площади никого не было видно, зато все мужское население форта, включая и подростков, окружило гостей. Феняне откровенно восхищались Гавличеком и давали ему названия различных крупных животных планеты.

Разведчик же стоял как монумент и иногда за спиной похрустывал пальцами. Еще в катере земляне договорились, что разговор будет вести Захаров, а Гавличеку оставалось только слушать и запоминать.

– Вы, наверное, старший в семье?
– спросил Захаров у пожилого фенянина. Тот молча кивнул.
– Мы прилетели издалека. То, что мы здесь увидели, нам непонятно. Зачем люди убивают друг друга? Вы истребите сами себя.

– Это правда, - сдвинув брови, ответил старший.
– Нас становится все меньше и меньше. Дошло до того, что убивают родственников.

– За что?
– спросил Захаров.

– Это давняя история. Сейчас мало осталось людей, которые помнят те времена.

– Старший повернулся к Пэту и сурово спросил: - Вы были у жреца?

– Да, напугали его до смерти, - рассмеялся Пэт.
– Нет там никаких мертвецов. Вранье все это.

– Напугали!
– презрительно проговорил старший.
– Ты, что ли, напугал? Доберусь я до этого жреца. Его-то никто не смеет тронуть.

Попробуй, объясни этим болванам, что он мошенник. Харелл был и до жреца. Только тогда почему-то никто никого не убивал. Люди жили вместе в городах. Значит, не Бог виноват, а человек, который говорит от имени Бога.

– А что это за история со жрецом?
– спросил Захаров.

– Не знаю, вранье это или правда. Только что может быть правдивее вранья, из-за которого погибают люди? Мне отец рассказывал, когда я был мальчишкой, что к нам на землю с неба спустились какие-то люди. У них тоже была летающая лодка. Они спокойно ходили по городу и никого не трогали. Горожане принимали гостей как полагается - с почестями. А однажды они летели по воздуху, и лодка упала на землю. Как раз в том месте, где сейчас центральный собор. Одного из них сильно покалечило, чуть ли не разорвало пополам. Это все правда, а дальше - не знаю. В общем, жрец говорит, что тот человек умер, и жизнь его перешла к другому.

Значит, у другого стало две жизни. Жрец говорит, что люди с неба сами ему рассказали об этом. Он чем-то помогал им.

– Трансплантация личности, - вслух сказал Гавличек, и Захаров кивнул головой.

– Того человека похоронили в городе, - продолжил старший.
– Жрец утверждает, что люди с неба взяли с собой его сердце. Не знаю, правда это или нет, но даже если и так, я бы оторвал жрецу голову за эту правду.

– Это неправда, - сказал Захаров.
– Но об этом потом. Что же было дальше?

– Дальше построили собор, а потом появились молодцы, желающие заполучить еще одну жизнишку. Своей, наверное, было мало. А там и пошло: в открытую убивали, особенно самих убийц. У этих-то уже не одна, а две, а то и три жизни было. Потом, когда город уже бросили, узнали, что сердца убитых они носят этому прохвосту в собор. Что уж он с ними делает? Может, пожирает? Не знаю.
– Старший посмотрел на Пэта, и тот опустил глаза.
– И эти туда же. Ты свою жизнь проживи как следует. Нет, ему еще одну подавай! А ведь и одной не проживешь - убьют. Добываешь жизнь, а получаешь смерть. Тьфу!

– М-да...
– озадаченно проговорил Захаров.

– Сейчас-то немножко поспокойнее стало, - продолжал старший.
– Народу стало мало. А раньше фортов не было, семья на семью ходили жизнь себе продлевать. Все помазаны - и старики, и женщины. Особенно старики лютовали. Помирать-то кому охота? Мой отец когда умирал, проклял все свои жизни. Несколько их у него было, а вот помер не старым. Очень не хотелось ему на том свете к жрецу по утрам в гости ходить. Он и мне завещал не трогать человека.