Я? Дельта!
Шрифт:
Скрип, вой, визги, клацанье челюстей и перестук десятков и сотен лап по бетону и металлу, эхом отдающиеся под сводами метрополитена, и оттого как будто обволакивающие, доносящиеся со всех сторон. К этому моменту Торн как раз различил впереди характерные очертания платформы, и даже унюхал характерный аромат, так что гадать о природе звуков ему не пришлось.
Ноктюрны, что б их, и весьма многочисленные при том.
«Прорываться с боем? Ладно десяток — это ещё куда ни шло. Но их там, похоже, сотни, если не больше. А толпою гасят даже льва. Просто закидают трупами, вымотают и добьют. Не вариант. Что остаётся?..» — взгляд некогда человека поплыл по увешанным кабелями стенам тоннеля. Никаких неприметных дверей, никаких отворотов
Они, бесспорно, должны были быть, но Торн не имел ни малейшего представления о том, где их искать. Бесцельно мотаться по метро? Тоже вариант, на фоне отсутствия доступа к нормальным выходам на поверхность…
Выдохнув, Торн тихонько развернулся и двинулся в обратном направлении, на этот раз сканируя стены взглядом так, словно от этого зависела его жизнь. И такой подход окупился: просто в один момент ему на глаза попалась неприметная дверка, которую и заметить-то удалось потому, что над ней провода изгибались П-образной дугой, очерчивая контуры.
— Будем надеяться, что это не толчки для сотрудников… — Несмотря на суровый и неприступный внешний вид, дверца открылась чуть ли не сама собой. И Торн, согнувшись в три погибели, — для кого вообще такие проходы строили? — пролез внутрь, не без удивления обнаружив тут наличие какого-никакого, а аварийного освещения. Старинные выпуклые алые лампы тянулись редкой цепочкой вглубь не самого широкого коридора, словно постапокалиптическая путеводная нить.
Аккуратно прикрыв за собой вход, Торн двинулся вперёд. Наличие тут электричества внушило ему определённые надежды, которые совсем скоро оправдались… в каком-то смысле.
Первым, что бросилось Торну в глаза, когда он вышел из коридора в достаточно просторное помещение с высокими потолками, стала пара сидящих бок о бок трупов мужчин в форме. Отчётливо видимые признаки начавшихся мутаций, характерные бордовые отпечатки на стенах и наличие в руках одного мертвеца пистолета позволяли почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что они, оказавшись в западне и лишившись последней надежды, не стали дожидаться худшего.
«Ноктэон — это отчаяние, а нокт-области — худшее место на Земле, не иначе», — нахмурившись, Торн прошёл дальше, обведя взглядом пару массивных, недавно остановившихся вентиляционных установок, на панелях которых тускло пульсировали блеклые алые огоньки. Ещё тут обнаружилась пара стульев, узкий рабочий стол, вмонтированная в стену погасшая лампа прямиком из прошлого века, и блокнот, содержимое которого оказалось последними мыслями, просьбами и сожалениями одного из мертвецов. Его Торн вернул на место, справедливо рассудив, что рано или поздно, но тут побывают люди, и уж они-то найдут, кому стоит отдать эти предсмертные записки. — «Только если родные этих двоих не жили в ноль-третьей. Тогда отдавать будет некому…».
Так или иначе, но комнатка тупиком не была: в противоположном её конце обнаружился тёмный зёв, на девять десятых перекрытый как будто бы сломавшимся в процессе работы гермозатвором. Оставшаяся щель была шириной всего в десяток сантиметров, так что пролезть на ту сторону, очевидно, не было никакой возможности.
А ещё, учитывая тот факт, что мужчины предпочли дружно застрелиться, нежели двинуться в сторону, как подозревал Торн, вентиляционной шахты, что-то с ней было нечисто. И стёсанные, неровные, словно изъеденные чем-то борозды на торце створки гермозатвора и раме самого проёма недвусмысленно намекали, что именно: некий ноктюрн явно пытался пробраться к людям, но не совладал с оказавшимся на его пути препятствием.
Хмыкнув, Торн положил блок с данными на стол и вернулся к гермозатвору, попробовав тот расшатать. Как и ожидалось, поддаваться механизм не спешил, смещаясь максимум на миллиметр в одну и в другую стороны, чуть поскрипывая и отзываясь на эти попытки низким, тянущимся гулом.
«Заклинило», — нельзя было сказать, что Торн был экспертом
в гермозатворах, но работать в особых зонах и пропустить мимо ушей хотя бы основы взаимодействия с убежищами и просто укрытиями было проблематично даже для полного дебила. Да и в целом тут было реально со всем разобраться и без особых знаний. — «Привод явно не ручной — нет штурвала. Гидравлика или электромеханика? Значит, должна быть аварийка. Не может не быть…».Искомый механизм на этих двенадцати квадратных метрах был найден только спустя минуту, так как рычаг мало того, что находился на полу, так ещё и был накрыт специальным металлическим коробом, притянутым парой винтов. Их Торн открутил одними лишь пальцами, а после, в последний раз окинув гермозатвор пристальным взглядом, потянул за рычаг, сбрасывая давление, не позволяющее заклинившей стальной махине сдвинуться хоть в какую-то сторону.
В недрах гермозатвора что-то щёлкнуло, раздался громкий гул, а следом за ним — шелест стравливаемого газа. Одновременно с этим сам гермозатвор оглушительно лязгнул и как бы подпросел в пазах. Словно «расслабился», когда исчезло толкающее его вперёд давление.
Торн прищурился, и обе его руки раскрылись, выпуская массивные когти, которым позавидовали бы даже самые хищные ноктюрны. Ведь то, от чего прятались люди, могло как свалить в неизвестном направлении, так и остаться на месте в ожидании добычи.
И почему-то Торн был уверен, что неизвестный ноктюрн никуда отсюда не делся, а звуков не издаёт потому, что таков уж его стиль охоты…
Но в последующие полминуты ничего не произошло — лишь сквозняк стал сильнее. Ну а уставший ждать парень решил рискнуть, подойдя к гермозатвору, ухватившись за него как следует… и сравнительно легко сдвинув стальную махину вовнутрь стены, освободив разом две трети широкого дверного проёма.
И на него опять никто не кинулся.
«Подозрительно. Засадный тип? Это не очень-то хорошо. И выманить… если начну чем-то громыхать, то могут сбежаться твари с платформы, и тогда мне настанет однозначный капут. Хоть в тоннелях и так не тихо, рисковать как-то не хочется…», — единственным вариантом приманить ноктюрна оставалась речь, но поведётся ли он на неё, раз уж не вылез на звуки открытия гермозатвора?
— Слушай, давай решим всё здесь и сейчас? Я же всё равно тебя чую… — И правда, вместе со сквозняком Торн, втягивающий воздух носом, начал отчётливо ощущать запах, могущий принадлежать только ноктюрнам или подобным им существам.
Те шавки на улицах города, остаточные следы орды в высотке, мутанты на платформе, и вот теперь — притаившаяся в засаде тварь, не понимающая по-человечески ни единого слова. Все они пахли по-разному, но были в «аромате» определённые нотки, одновременно и уникальные, и чем-то неуловимо друг на друга похожие.
Хмыкнув недобро, Торн потянулся рукой за спину, повозился с закрывающими тело тряпками и аккуратно вытащил из заплечной сумки файер, предусмотрительно вложенный прежним владельцем во внешний, стянутый ремнями карман. Щелчок, шелест разгорающегося огня — и вот уже синий свет сливается с алым аварийным освещением, вырывая у тьмы всё больше и больше пространства.
Торн и так видел вполне себе сносно, но со светом было спокойнее: а ну как мутант окажется чем-то вроде хамелеонов у опорника ООБ? Пульсирующий источник света в этом случае должен отработать «на соточку», высветив любителя камуфляжа и подарив парню шанс избежать первой, самой опасной атаки.
В своё бронирование Торн всё ещё не верил, хоть и пережил, фактически, падение с высоты минимум в пятнадцать этажей.
— Цыпа-цыпа-цыпа. Кис-кис-кис… Ну, чего ты не идёшь? Я тебя не обижу. Грохну аккуратно, ты даже ничего не почувствуешь. Не веришь? И правильно делаешь, скотина, твою-то бабушку… — Чем дальше Торн заходил, тем чётче становился запах, и тем более давящим становилось ощущение нагнетающей, бесконечно близкой опасности.