Я, Хобо: Времена Смерти

–  Да я не знаю, что и сказать!
– сказал Мьюком.

Романов засмеялся и опять проверил таймер.

–  Ну и не говорите тогда ничего. Я сам так поступаю - когда возможно. Сейчас возможно. Что ж, Пол, я полагаю наше знакомство… состоявшимся и успешным. Я отправляюсь к себе. Перешлите мне материалы по… по трагическому десанту, ну и всё, что сочтёте нужным и важным. Не забудьте карты Тройки и Четвёрки, сделанные Кигориу, вы упомянули о них в отчёте… Но забыли в него их вложить. И все ваши карты. Вот моя личная карточка. Обращение Императора к вам… к его подданным я пришлю с курьером. Мой пресс-секретарь свяжется с отделом общественной информации Палладины в ближайшие часы. Завтра же вечером я жду вас на "Черняко-ве". Мы должны поужинать вместе и пообщаться… насколько возможно менее официально. Я познакомлю вас с супругой и дочерью.

– Романов потёр лоб запястьем, сказав про супругу и дочь.
– Кстати, приходите с подругой, если…

–  Я буду один, сэр.

–  Конечно… - произнёс землянин.
– За вами придёт мой шаттл… впрочем, тут я не специалист, наверное, "Черняков" должен состыковаться с Городом?… Не хочу вникать; словом, жду вас у себя к десяти вечера завтра. Переночуете у меня… так сказать, на Земле.
– Он поднялся, оправляя мундир. Мьюком уже давно стоял.
– Провожать меня не надо, Пол. Займитесь работой. До завтра.

end of file

ввести код

72757

код не принят

повторите

72755

код принят

file 3.2

txt: когда дверь закрылась, Мьюком сел, как подкошенный, и тут же, словно за перемещениями Романова по Городу следили, на телефон будущего сквайра, тайного советника и губернатора Старой земли Пола Мьюкома посыпались вызовы - не успел землянин с охраной до лифта дойти; Мьюком, не глядя на дисплей, отказывал всем. Он не в силах был сейчас общаться, даже по срочному делу. Хоть палуба гори и проваливайся. В конце концов, он просто выключил связь.

Тело под одеждой было покрыто потом. Мьюком достал из рукава куртки пакет, вытащил пару салфеток, протёр лицо, за пазухой, под руками, особенно тщательно протёр ладони и шею, просунул использованную салфетку в мусоросборник под столом, ощущая небольшое облегчение. Не приснились ли вы мне, Ваше Превосходительство действительный тайный советник сенатор Романов, член Императорского дома?
– подумал Мьюком. Он был сбит с толку так, как никогда доселе. Хотя ситуации опаснее - физически опаснее - Мьюком и считать уже перестал. Впрочем, не удивительно… Настоящее всегда управляемо, так как близко, лицом к лицу, но когда речь заходит о будущем, о прекрасном будущем вдобавок, стандартный космач, как правило, впадает в ступор, спасибо, если не в кафар. Прекрасное будущее нереально. Нельзя выходить в космос с мечтами о прекрасном будущем! Всё прекрасное - для космача - чаще всего - в наркауте… Или в полифилии…

"Вы не политик"… "Поговорим позже"… "Миссия особой важности "Каплун"… "Не видели ли вы хостов?" - господи, хосты-то тут вообще к чему? Привидений приплёл… Услышал ведь где-то… Запутал, заломил, псих же, самый натуральный псих вы, Ваше Превосходительство Романов, чёрт бы вас побрал, (…) [45] ! Мьюком достал от сердца фляжку, сбросил ногтем колпачок и десять капель вылил на язык. Да уж, воистину - Императорская Дюжина! Старый дурак! Не сиделось тебе спокойно в Преторнианской!… Пионер-герой, г-губерна-тор… Ничего не понимаю. Понимаю только, что завели меня. А надо понимать! А зачем, подумал он. Во имя чьё? Города? Да, то - да. Блюсти поставлен… сам себя поставил, господин мэр, сам, самолично, господин, можно сказать, губернатор, вот и жри непонятное, внимай, разумей политике… Дожидайся своего Наместника. Тем более - не за горами…

45

пананарама (трбл.)

Бриллиант в короне. Двойной бриллиант. Ах вы, Троечка с Четвёрочкой, выпали вы на мою голову, близнецы зелёные, невозможные… Ещё ведь и называть вас теперь как-то надо по-человечески. И альфу. Крестить вас. На грунта становиться. Конечно - кому ж ещё? Не по спору, впрочем, действительно: бриллианты, небывалые бриллианты: два тяжёлых стабильных близнеца, как Земля - зелёных. Термобаланс у Тройки абсолютно земной, у Четвёрки похуже, но дыши и там и там без приборов, живи не хочу, если к SOC-переменным адаптирован… Воздух абсолютный, вода абсолютная. Мью-ком вспомнил, как они, потрясённые, сидели в лаборатории, пили - он, Люка Ошевэ, Навилона, покойный Стада Нюмуцце, Нахав-Цац, доктор Захаров, Френч Мучась, Игорь Спасский, Никол фон Сон, - Отцы Города, тогда Форта, - сидели, пили и гадали, раз уж так всё красиво, не пора ли вспомнить и о вечном, о SETI, вспомнить, собраться, выпить - да и поискать местных жителей… очень уж всё красиво. Чушь, конечно, да и по пьянке дело шло, но с тех пор не забывалось. Два года я здесь. Два года. "ХСсты"…

Мьюком громко плюнул.

Но и радовались же мы, когда поднялись в системе на четвереньки и огляделись! Искренне же! Открытие всех времён! Такая Новая! Расселяйся, бросай тросики, дыши, пей!… Адаптивность максимальная!

Да. Радовались. Только недолго. Пока не отчаялись дозваться Марту, пока не осознали, что нет - просто нет - её "ключа" в системе, нет, и где он делся - неизвестно. Пока не поняли, что невозможно понять и расследовать, погибла ли Марта со всеми людьми здесь, под ЕН-5355, или ушла? почему пустой "Нелюбов" в центре звезды оказался? почему гнездо под Башней не активировано? И возникло у нас - у всех нас - ощущение - только с тех пор усиливающееся: Палладина, сладостный кус, кусище, бриллиант, - но едва ли по глотке великой Земле… В нашем немытом лице - точно не по глотке, но только ли - в нашем?

Но деваться некуда. Нам, немытым, - деваться некуда точно.

Мьюком включил приём, немедленно получил вызов и ответил.

–  Пол! Йошкаралябля! Куда ты, ити твою колбу…

–  Дело говори, Нахав-Цац.

–  Ван-Келат стартовал.

–  Штатно?

–  Да. Им приказано идти пунктиром. Управление к ним завели на БВС со внешнего. Ван-Келат просто в ярости. Да и я. Что ты там с Романовым наговорил?

Мьюком усмехнулся.

–  Всё у тебя?
– спросил он.

–  Не понял. Ты мне ничего не скажешь? Или нечего? Или не в эфире?

–  И так, и так, и так. Непросто всё, а что просто - то непонятно.

–  Но они хотя бы что-то нам привезли?

–  Не в эфире.

Пулеми выругался.

–  Ясно… Ну, что ж. Как хочешь… Разрешите положить?
– с наросшей официальностью осведомился Пулеми.
– Господин мэр?

–  Ложи, ложи… Через час зайди ко мне, вот что.

–  Слушаюсь, сэр. Если появится настроение, сэр.

Мьюком фыркнул, сунул трубку под швейник, прилепленный к столешнице, вытащил из кармана эспандер и потянул его за спиной, затрещав всеми суставами. Больше суток у него уже не находилось ни минутки на физику.

ГЛАВА 14. МЕЛЬКОМ ПОЯВЛЯЮСЬ

Пока грузовоз висел под брюхом "Чернякова", пока внутрь распахнутого, бесстыдно освещённого белым светом грузового корпуса заводили кран-ботами два десятка одинаковых продолговатых контейнера с непонятной, но обильной маркировкой, пока герметизировали и наддували твиндек, а потом кантовали контейнеры и что-то там, в трюме ещё делали кибер-пассы (телеконтроль и телеметрию ван-кела-товцам попросту вырубили - во время погрузки сидели они в рубке и пялились в окна, изучая топографию подбрюшья звездолёта) под присмотром лично генерал-майора и двух сопровождающих груз пустолазов (словом с экипажем "ОК" не перемолвившихся), - за эти два часа эффект, произведённый замечательной вступительной речью генерал-майора Шоса, слинял с сознаний Ван-Келата, Ниткуса и Маркова - напрочь. Погрузку завершили к половине десятого. Земляне работали красиво, но и техника у них имелась любо посмотреть. Экипаж "ОК" перекусывал, когда генерал-майор заглянул к ним в рубку. Завтрак был отложен, а зря: генерал с выражением попрощался, но ему отвечали уже формально, без приветливости, и он не стал ручкаться - пробыл в рубке минуту ровно. Впрочем, Ван-Келат всё-таки проводил Ска Шоса к шлюзу, задраил за ним люк, не отказав себе в таком деле. Хоть что-то полезное совершил сегодня.

Проверив герметичность, без промедления громко и солнечно Ван-Келат выругался, перевёл освещение и сервисы предшлюза в режим ожидания и вернулся обратно. Там, несколько неожиданно для него, нашлось, что динамик и сопера-тор снова покинули рабочие места и снова курят под кулером, но, бросив взгляд на пульт Ниткуса, шкипер спрятал клыки и оставил разводить субординацию: БВС опять взяли под внешний контроль: поверх всех рабочих окон висел незнакомой конфигурации индикатор, выражающий что - непонятно. Ван-Келат присоединился к экипажу, одолжился у Маркова картриджем, Ниткус протянул зажигалку.