Я хочу свою жену…

* * *

Рука сама тянется к графе оформить. Не знаю, что со мной происходит. Я раньше сам никогда не бронировал билеты на самолёт. Не оплачивал гостиницу. Я вообще не отдыхал уже четыре года. Перелёты и деловые встречи не в счёт. Я об отдыхе, когда тебя не дёргают каждые десять минут по телефону, когда не нужно никуда мчаться или в срочном порядке искать свободного курьера. Не нужно ни за кем ничего подчищать.

Я заслужил отпуск. Не месяц, разумеется. Но недельку, другую, думаю, могу себе позволить. Теперь у меня уже есть достаточно надёжные помощники и налаженные связи, чтобы вздохнуть спокойно и не дёргаться по пустякам. Мне остаётся ждать.

Ах да, ещё же пресс-конференция с избирателями. Но и она за неделю до выборов.

…я даже придумал, как обыграю это перед Лизой.

Никуда моя жена не денется. Полетит со мной, как миленькая. А уж там я найду подход к собственной жёнушке.

Честно сказать, я был в лёгком шоке, когда проконсультировался со своим финансистом и тот заверил меня, что богадельня моей жены имеет популярность и доход выше среднего по меркам столицы. Был приятно удивлён. С Лизы станется отстаивать убыточный бизнес тупо из принципа: моё, значит, не отдам.

— Мы летим в отпуск. — выйдя навстречу жене и дочери, озвучиваю я.

Лиза хмурится, расстёгивая куртку Кристинки. А вот дочурка в восторге:

— На море? Да? Правда, на море?

— Лучше, Кристиночка. Париж!

Лиза опять фыркает, а на детском личике дочери задумчивое выражение.

— Солнышко, поищи свою няню, хорошо? Помойте ручки пока, переоденьтесь. И будем ужинать. — малышка с готовностью кивает и уносится с громкими криками: " Нянюшка " вверх по лестнице.

— Лёш, ты пьян? — выдыхает Лиза, щуря глаза. — Какой Париж? Ты, правда, считаешь, что этот город подходит для семейного отдыха? Подходит нам?

— Почему нет? — я удивлён. На самом деле удивлён. Я ожидал совершенно другой реакции от своей семьи. — Я вечность не отдыхал. А ты вообще была в Париже?

— Ты издеваешься или серьёзно спрашиваешь? — ошарашенно переспрашивает супруга. — Когда бы я там была, не подскажешь?

— Ну мужиков ублажать успеваешь… — вырывается у меня.

Мне что, нужно было её загранник рассматривать? Откуда я знаю, где она вообще бывает? Я сам дома появляюсь к ночи, когда Кристина сладко спит в детской. Или не появляюсь вообще. Может, она спихнула дочь на няню и шляется по заграницам?

— Уверен? — дерзко спрашивает Лиза, сделав шаг ко мне.

Остановилась, смотрит насмешливо из-под подрагивающих длинных ресниц.

— Если бы я ублажала мужиков, хотела бы это делать, я бы начала спать с тобой, Лёша.

— И что это значит, Лиза? — злобно спрашиваю я. — Ты хочешь сказать, что это они тебя ублажают, а я неспособен? Опускаешься до таких подколов?

— Какие же здесь подколы? — фыркнув, супруга отворачивается от меня, направляясь в сторону кухни.

— Мне сейчас опуститься до твоего уровня, и тоже вспомнить твою зажатость в постели? — довольно громко спрашиваю я.

Осматриваю лестницу. Ещё не хватало, чтобы дочь услышала эту грязь.

Ну почему она меня так выводит?!

— А что тебе ещё остаётся, Лёша? — смеясь, бросает она не оглядываясь. — Только вспоминать.

Ну сука!

Усилием воли заставляю себя уйти в кабинет. Хочется пойти следом за Лизой, схватить за горло и потребовать объяснений.

Ей со мной плохо было? Со мной?

Заставить смотреть в глаза и сказать правду. А после нагнуть её и трахнуть! Чтобы и думать больше не смела, о подобных высказываниях!

Трахнуть…

Замер в приоткрытых дверях кабинета, ошеломлённый потоком собственных мыслей. Довольно давно я не думал о своей жене как о сексуальном партнёре. Чувства к ней есть, определённо. Она родила мне дочь, поддерживала меня, была рядом. Тихая, спокойная, рассудительная и послушная. Так продолжалось долгие годы. Несмотря на угасшие чувства, сексуальное влечение, я люблю её до сих пор и беспокоюсь о ней. Годы хорошего не вычеркнуть из жизни игнорированием и овуляцией мозга. Но люблю… как сестру, маму. Близкого друга, если бы у меня такой имелся, конечно. Это не влюблённость. Не любовь к желанной женщине. Уже давно. Это что-то тёплое, родное, что ли.

Так какого же хера, я так возбудился от одной мысли, что заставлю Лизу забрать свои слова обратно?

Это всё видео. После него я не могу нормально мыслить.

Блядь, да, мне обидно! Я всю жизнь как тот кочегар, распалял её, подготавливал, чтобы получить хоть жалкий минет. Довольствовался скромницей, а кто-то имеет её! Развратную, податливую, чувственную…

— Да ну на хер! — сказал и тут же бросился к ноутбуку.

Нашёл видео, удалил. Почистил почту.

Всё! С этим пора завязывать.

Глава 7

Я пожалела о своих словах сразу же. Вовсе не потому, что сказала неправду. Правду! Самую настоящую. Секс с Лёшей… Он был хорош. Вовсе не оттого, что я содрагалась в многочисленных оргазмах. Не знаю, когда ты любишь человека, оргазм вообще не играет роли. У тебя такая эйфория от его близости, что это затмевает абсолютно всё. Это в тысячи раз ярче, чем самый мощный оргазм.

Чувства, ощущения, прикосновения… Всё ярче и глубже, чем просто секс.

Со временем всё как-то угасло. Я стала замечать то, чего не замечала раньше. Он спокойно засыпал кончив. Не в том смысле, что а как же поболтать и прочее. Нет. Он совсем не заботился о том, кончила ли я. То есть, он как будто был уверен, что я пришла к финишу или мне это вообще не нужно, не знаю. Намекал на минет, склонял, просил…

Я люблю минет, наверное.

Любила эту эйфорию власти и порочности, окружающую это действо. Любила его. Любила срывать его стоны, заглатывая глубже ствол или играя язычком по уздечке.

Не знаю, это мне тоже надоело довольно быстро. Почему-то после этого, глядя на довольного мужа, лежащего с прикрытыми глазами и часто вздымающейся грудью, я испытывала какое-то неприятное чувство. Словно меня использовали, что ли…

Иногда хотелось закричать:

— А как же я?! Я же здесь! Рядом! Мокренькая, возбуждённая и желающая своего мужа.

Но язык был в жопе!

Не понимаю, почему я не решалась сказать об этом долгое время? Намёки, разговоры вокруг да около, но никогда прямо.

Оральный секс всю нашу сексуальную жизнь был в одни ворота. Если не считать единичный случай, когда он увлёкся и попробовал порадовать меня язычком, то его не было вообще.

До моих мальчиков, я искренне считала, что куни это бред. Никакого удовольствия не было с Лёшей от того действа, ей-богу. То ему дыхания не хватает, то у меня там мокро, — кто бы мог подумать, да? — то я как-то не так ёрзаю бёдрами. На повторе я как-то не настаивала.