Я хочу свою жену…

— Честно? Ты продала свой бизнес подружайке за смехотворную цену, чтобы нагнуть меня! Это честно, Лиза?

— Я считаю, да. — говорю почти честно, как есть. — Некрасиво? Да. Но честно, Лёша. Я не утаила это и вернула тебе вложения с хорошими дивидендами. Я не позволю отобрать у меня источник дохода. Я и так, связавшись с тобой, выпала из жизни на пять лет. Кому сейчас нужно моё неоконченное юридическое? Уже и законы поменялись. Будь мужчиной, возьми просто деньги и давай закроем эту тему.

Не хочу слышать его ответ. Выбегаю из кабинета, как ошпаренная.

Ну вот сказала. Призналась. Только страшно так, будто я только что банк ограбила, а за мной вот-вот бросится вдогонку вооружённая охрана.

— Елизавета Павловна, а вы куда? — у двери вырастает двухметровый шкаф, закрывая выход из дома.

Выдыхаю, судорожно осматриваясь по сторонам. Сейчас даже охрана вызывает опасение. Это не моя охрана — охрана мужа. А на что способен Лёша я до сих пор не знаю. Он не перестаёт, скажем, удивлять.

— Тимур, какие-то проблемы? — спрашиваю спокойно, стараясь дышать размеренно.

— Никаких. Просто интересуюсь, куда мы следуем? — невозмутимо произносит громила в чёрном костюме.

— Мы? — нелепо переспрашиваю я, чувствуя, как пол медленно уходит из-под ног.

— Теперь я ваш личный телохранитель, Елизавета Павловна. До особого распоряжения Алексея Александровича. Вам нехорошо? — непонятный голос, басистый. Он то ли издевается, то ли обеспокоен. Непонятно.

— И за что он вас так наказал? — собравшись, спрашиваю я, ехидно улыбаясь.

Глава 6

Еду на заднем сиденье собственной машины, считая повороты и светофоры до детсада. Тимур ведёт машину уверенно, хмуро сдвинув брови и не забывая смотреть по сторонам. Готова отдать голову на отсечение, что ему затея моего мужа нравится не меньше моего.

Два года назад у меня был телохранитель. Вадик, насколько мне не изменяет память. Но после того как он пытался залезть ко мне в трусы, отпуская всю неделю сальные шуточки и намёки, я со скандалом его уволила. Хотя о чём это я? Не я — муж!

Лёша ещё посмеялся с этой ситуации. Не уточняла истинных причин его веселья, но, подозреваю, они весьма прозаичны.

После него был ещё один. Тогда муж попал в какую-то передрягу с какими-то тендерами. То ли взял взятку, то ли, наоборот, не взял, но неприятностей нажил. В него даже стреляли. Не попали, конечно. Но он озаботился охраной дома. Ну и моей, получается.

Когда шумиха улеглась, конечно же, они испарились. Мы живём в охраняемом коттеджном посёлке. Здесь якобы все свои и повышенные меры безопасности. Только роли это не играет. Большинство домов пустуют. Их владельцы за границей, живут в центре, а сюда приезжают на отдых или празднования. Жилые дома можно пересчитать по пальцам одной руки.

Патрули, видеонаблюдения и шлагбаум на выезде — вот и все повышенные меры безопасности. Я действительно считаю, что если бы хотели убить Лёшу или меня, непременно бы убили.

Наконец-то показывается здание детского сада. Тимур останавливается на парковке среди таких же дорогостоящих машин, и строго произносит:

— Я иду с вами.

— Лёшу, опять хотят убить? — вырывается у меня.

К чему это всё? Зачем мне телохранитель?

— Это для вашей же безопасности.

Он первым выходит из машины, осматривается по сторонам, что-то тихо говорит. Подозреваю, в наушник.

— Цирк какой-то. — вздыхая, я выхожу из машины, громко хлопая дверью.

Дежурный у ворот приветливо мне улыбается, отчего Тимура передёргивает.

Чем ему Арсений Геннадьевич не угодил? Очень приятный старичок.

Мы идём рядом по широкой аллее, по бокам которой расположены многочисленные качели и детские площадки с самыми разными домиками, горками и персонажами из современных мультфильмов.

У стеклянных дверей Тимур останавливается первым, распахивая их передо мной. Я киваю и вхожу внутрь, нос к носу сталкиваясь с нашей воспитательницей.

Нина Витальевна весьма эффектная молодая девушка. Как к воспитательнице у меня никогда не было к ней претензий. Кристинке она опять же нравилась. А вот как человек Нина была совсем мне неприятна. Эти многочисленные вопросы и расспросы о моём муже, прикрытые якобы интересом к домашней атмосфере, в которой находится ребёнок. Я поначалу думала, что Кристина ей что-то говорит, делится своими переживаниями. Но после этого пошли намёки на попечительство, взносы и прочее.

Сейчас её глазки натурально загорелись. Я вижу, как её грудь резко вздымается и замирает в таком положении. Подозреваю, она не дышит, ради зрительного увеличения объёма бюста.

Мне смешно, но я сдерживаюсь.

Лицо воспитательницы хмурится. Мне кажется, она начинает соображать, что Тимур весьма не похож на моего мужа, которого она всё время жаждала увидеть лично.

— А это… — я даже слышу в её голосе разочарование.

— Добрый вечер, Нина Витальевна. Я за Кристиной. Мне её самой забрать или вы приведёте?

Судя по тому, что в холле ещё не толпились другие родители, гувернантки и няни, мы всё-таки приехали раньше обычного.

— Да, Конечно, я сейчас приведу. — опомнившись, девушка скрывается за широкими дверями.

Я театрально вздыхаю, переводя взгляд на своего телохранителя.

— Эх, Тимур, такую пассию отпустил. Тебе бы капельку сбросить мышечной массы… роста… И вполне сошёл бы за моего мужа. Уж она бы точно не различала. Моей компании было бы достаточно для твоей идентификации.

— Я женат. — нейтрально произносит он, не сводя взгляда с закрывшихся дверей.

— И что? Когда это кого-то останавливало? — на суровом мужском лице, появляется непонятная мне ухмылка.

Его взгляд приобретает заинтересованность, встретившись с моим. Непонятная для меня реакция неожиданно мне понравилась. Он, оказывается, живой. Настоящий. Из плоти и крови.

— Да шучу я, расслабься. Что так смотришь? Я вам с женой на годовщину целую неделю подходящее турне выбирала.

— Мамочка! — маленький белокурый вихрь с растрёпанными косичками, несётся на меня, с криком обхватив мои ноги. — А я Сашке синяк поставила! — столько гордости звучит в детском голосочке, что я не могу отнестись серьёзно к этому известию.

— И зачем же, доченька? — плохо скрывая улыбку, спрашиваю я, присаживаясь на корточки перед её счастливым личиком.

— Он жениться не хотел. — наморщив курносый носик, обиженно шепчет мой ангел.