Я их всех убил

– Вы так и не поняли? Это его собственная кровь! Он сам себя калечил! Мне так и не удалось узнать, каким образом его личности удалось всплыть на поверхность. Он как раз сидел здесь, в моей спальне, а тут ввалились вы в своих сапожищах, и все пошло прахом!

Доктор осознал, что готов вспылить, и взял себя в руки, тут же понизив тон.

– И все же очевидно одно, – продолжил он уже спокойнее. – Он ослабил остальные индивидуальности до такой степени, что смог нанести им физические увечья и захватить контроль.

– И все же он признался в том, что убил этих четверых человек! Он даже составил нам список! Зачем? – проворчал Максим.

Саже, до того спокойно и внимательно слушавший, решил вмешаться:

– Макс, может, теперь ты снимешь наручники с этого господина?

Продолжая сверлить психиатра недобрым взглядом, Максим ответил дяде:

– Ключи в кармане моей куртки, куртка в машине, в багажнике. Принеси, если хочешь, я пока останусь с ним.

Анри надел теплый плащ и вышел. Беккер снова заговорил:

– Я, кажется, догадываюсь, почему он это сделал, и даже почти уверен. Он боится меня, боится моей терапии и знает, что я способен снова полностью подавить личность Кристофа Корню и отправить ее навсегда в каменный мешок. Однажды с ним такое уже случилось: теперь в нем заговорил инстинкт самосохранения. Он обвинил себя в убийствах, чтобы отправиться в тюрьму, лишь бы его снова не поместили в какую-нибудь психиатрическую лечебницу, где я мог бы его отыскать. Кристоф не вполне осознает, что личности, сосуществующие в его теле, – всего лишь порождения его рассудка. Он действительно думает, что убил четверых человек. А значит, его место в тюрьме. Если бы вы не пустили все под откос, я мог бы узнать, живы ли еще Нина и другие… А вдруг ему удалось полностью их уничтожить…

Его голос вдруг задрожал, и Максим увидел, как из его левого глаза скатилась слеза.

– Годы работы и исследований. И все разрушено за несколько часов, – всхлипнул Беккер. – Я даже не смог понять, как ему удалось всплыть на поверхность.

Доктор овладел собой и снова поднял голову:

– Вы сказали, что в разных домах обнаружилась кровь, да? А что еще? Кристоф что-нибудь сказал или сделал, чтобы объяснить свой поступок?

– Мы обнаружили ГГБ в следах крови некоторых жертв, – снизошел до ответа Максим, – если теперь можно так их называть… Корню не желал говорить ничего, кроме одной фразы, которую повторял без конца: «Я их всех убил». Еще он упоминал ваше прозвище, Капитан, – именно так я вас и вычислил; но это вы уже знаете. Теперь я немного лучше понимаю, почему он впадал в такой ужас при мысли, что вы можете появиться.

– Ничего другого?

– Ничего особенного, кроме того факта, что он проглотил ключ. Этот ключ открывал складской бокс, где мы и нашли мобильные телефоны этих… личностей.

Беккер вытаращил глаза и выпрямился:

– Правда? А что еще было в этом боксе?

– Музыкальные инструменты и большая часть мебели из квартиры Харла Коммегерлина.

– Господи, ну конечно! – вскричал доктор как раз в тот момент, когда Анри вернулся и освободил его от оков.

Отставной жандарм помог ему подняться, и психиатр присел на банкетку, массируя красные отметины, оставленные на его запястье слишком тесными наручниками.

– И?.. – подтолкнул его Максим.

– Кристоф, конечно же, выбрал самую уязвимую из личностей. Харл романтик, обнаженная душа, сверхчувствительное существо, которое жизнь скорее терпит, чем проживает. Корню наверняка готовил свой удар годами и воспользовался моментом, когда Харл ослаб.

Максим пригладил мокрые волосы и почесал правый висок.

– Следы крови, обнаруженные в квартире Харла, намного более давние, чем у других. Возможно ли, что он полностью подавил личность Коммегерлина, а потом взял под контроль отведенные ему дни, если можно так выразиться, не возбуждая подозрений остальных?

– Вполне! Точно так и было! Он наверняка удушил Харла и позволил ритуалу продолжаться, словно ничего не случилось, появляясь по средам и воскресеньям вместо него. Таким образом у него оказалось полно времени, чтобы разработать свой план…

Максим снова почесал правый висок.

– Еще одно…

Он сделал долгую паузу.

– Ну? – подбодрил его Беккер.

– Когда Корню явился в жандармерию Силлинжи, при нем практически ничего не было, кроме визитки с изображением логотипа секты Детей Гайи. Что вам известно о связях этой секты с вашим бывшим пациентом?

– Вы сказали, Дети Гайи?

– Вы все расслышали.

– Честно говоря, у меня нет никакой информации на эту тему, – задумчиво произнес психиатр. – А вам что-то удалось узнать?

– Ничего в точности. Похоже, он присутствовал на нескольких собраниях группы поддержки людей, страдающих зависимостью. Это нечто вроде ассоциации по типу Анонимных Алкоголиков, этакий аванпост секты для рекрутирования будущих адептов.

– В таком случае я не удивлен.

Волоски на загривке молодого человека внезапно встали дыбом.

– Поясните.

– До пребывания в клинике «Сен-Жан» и до того, как… перейти к действию, Кристоф посещал самые разные собрания такого рода. Голоса, звучащие у него в голове, говорили ему, что силы зла скрываются среди этих несчастных – наркоманов, алкоголиков и им подобных. Я уверен, что он бывал во многих группах поддержки в вашем регионе.

Словно тяжкий груз внезапно спал с груди Максима, ком внутри начал рассасываться, и он испытал огромное облегчение. Его так потрясла и задела за живое возможная связь этого дела с Детьми Гайи, что он не увидел очевидного. Или, возможно, просто не посмел увидеть. Не посмел разглядеть простое объяснение, которое бросалось в глаза. Кристоф Корню посещал разные группы разговорной терапии, и так получилось, что одной из них руководила секта, воспоминания о которой преследовали Максима много лет. Если бы он копнул глубже, наверняка обнаружил бы и другие группы. Впрочем, сейчас, когда он знал все, это уже не имело значения.

Словно скинув с себя гнет, Максим глубоко вздохнул и расслабился.

– Твою мать… – вырвалось у него. – Этот парень невиновен. Ничего преступного он не совершал.

– И тем не менее, – вмешался психиатр, – его параноидальная и склонная к насилию личность по-прежнему представляет опасность. Его необходимо поймать и…

Максим, ругнувшись себе под нос, вышел на палубу. Земля была еще мокрой, но дождь прекратился.

– Эй! – крикнул Беккер. – И куда это вы собрались?

Не оборачиваясь, жандарм ступил на трап и бросил:

– Возвращаюсь к себе, мне нужно принять горячий душ!

Анри в некоторой растерянности последовал за ним.

Капитан выскочил из каюты с криком:

– Клянусь, вы просто ненормальные! Вам это так просто с рук не сойдет! Будьте уверены, я подам на вас жалобу за ваши варварские методы!

Максим открыл дверцу машины, медленно обернулся и ответил:

– Присылайте вашу адвокатессу, одна моя коллега с удовольствием примет иск!

Эпилог