Я или Человек Без Тела

Впрочем, мне нравилось, когда на Вике минимум косметики.

Вика посмотрела на подиум, где сидел один из гитаристов и тихо наигрывал фугу Баха, презрительно сморщила носик и окинула быстрым взглядом полутемный зал. Увидев меня, она молниеносно избавилась от гневных искорок в глазах, широко и приветливо улыбнулась и направилась в мою сторону.

–  Дай мне четыреста рублей заплатить таксисту, - вместо поцелуя сказала она, подойдя к столику.

Я без возражений достал портмоне, вытащил пятисотрублевую бумажку и отдал ее Вике.

–  Я сейчас.

Вернулась Вика не одна, за ней плелся ее долбаный братик. Точнее

–  "уже обдолбаный", то есть, принявший дозу. Наверное, пока Вика ходила за деньгами, он оставался в такси в качестве временного залога. Внешне я оставался спокойным, но Вика сразу поняла, что я не доволен тем, что она притащила с собой Артура. Поэтому она сразу перешла к сути вопроса. Я понял, что кошелек убрал зря, скоро он мне понадобится.

–  У нас с Артуром к тебе огромная просьба, Коля, - сказала Вика.

–  Артуру нужно срочно перезанять и отдать предыдущий долг?
– предположил я и угадал.

–  Его убьют, если он не вернет долг, - сообщила мне Вика трагическую весть.
– Это страшные люди.

Понятно, наркоторговцы - люди жесткие и страшные, если их только можно назвать людьми.

–  Я отдам, - хмуро сказал Артур.
– Через неделю… Или через две. Максимум.

Я пожал плечами.

Отдашь, подумал я, мои же деньги и отдашь. Когда ты уйдешь, Вика расскажет мне еще одну страшную историю. Как же мне это надоело!

–  Сколько?
– я снова достал портмоне.

–  Пятьсот долларов, - слегка прикрыв веками черные дыры, ответил

Викин брат.
– Пятьсот у меня уже есть. Всего я должен отдать штуку.

Так, подумал я, и быстро подсчитал: стало быть, двести Артурику дала сегодня добрая сестренка, сэкономив на косметике и парикмахере, а триста он где-то сшиб.

–  Держи.
– Я схитрил и отдал деньги не Артуру, а Вике.
– Хочешь - отдай брату, хочешь - не отдавай. Эти пятьсот долларов я даю тебе в счет марта.
– Я увидел, как очаровательное личико моей меркантильной возлюбленной вытянулось, а в глазах появилось то, от чего она недавно успешно избавилась, те же самые гневные искорки.
– Двести я сегодня передал тебе с водителем. Ты получила, радость моя?

Вика не ответила, но кивнула и взяла деньги.

–  Те пятьсот рублей, которые я дал тебе на такси, можешь не считать, - милостиво разрешил я.

Ежемесячно я давал Вике тысячу долларов, не считая того, что я тратил на наши с ней обеды и ужины в ресторанах и прочие, совместные забавы, и, не считая оплаты коммунальных услуг за однокомнатную квартиру, где она жила. Небезосновательно полагаю, что часть Викиных карманных денег, возможно, большая их часть, перекачивалась в вены ее братика. Дороговато мне обходятся эти гешвистеры! Кроме того, я стал спонсором законченного наркомана. Я оплачиваю его медленную смерть.

А может, ускорить путь Артура к могиле?

Интересно, как отреагирует Готлиб, если я попрошу его выполнить для меня такое щекотливое поручение? Наверное, ничего не скажет, только внимательно посмотрит на меня своими серыми, как и весь он,

Готлиб, глазами и уйдет продолжать нести службу по обеспечению моей безопасности. А потом, через час или через день, Вика мне позвонит и срывающимся голосом сообщит, что Артурик скончался. Либо на него наедет грузовик, хотя, этому дрищику и "Запорожца" будет достаточно, либо сосулька, не распыленная на атомы установкой АКМа, упадет ему на голову, либо, что самое вероятное, Артурик переборщит с дозой.

Бред!

Никогда я не обращался к Готлибу с подобными просьбами, и не буду. Только один раз я не знал, как убрать со своей дороги одного наглого типа и посоветовался с Отто.

–  Можно решить вопрос кардинально, а можно просто поговорить, - предложил мне Готлиб два варианта на выбор.

–  Я с ним уже разговаривал. Глухо. Все слова - как в вату, - посетовал я и поинтересовался: - А кардинально, это как?

–  Нет человека, нет проблемы, - ответил Готлиб известной фразой.

–  И ты это сделаешь?

–  Он сам это может сделать. Не маленький.

–  Нет, кардинально не надо. Мы же с тобой не душегубы.

–  Тогда я просто поговорю с твоим конкурентом.

–  Я с ним уже неоднократно разговаривал, - повторил я.

–  Я не разговаривал.
– Отто сделал ударение на слове "Я".
– Я умею убеждать собеседников.

Уже на следующий день человек, который мне мешал, свернул свой бизнес и уехал из Полынограда. Как Готлиб достиг подобного результата, я не знал, но после того случая понял - Отто способен на все. В том числе, и на убийство.

Вика долго смотрела на круглое и одутловатое, хитрое лицо

Бенджамена Франклина, будто прощалась с ним надолго и хотела сохранить в памяти его черты, потом нехотя отдала доллары Артурику.

Тот молча сунул их в карман и, не попрощавшись, не сказав даже спасибо, как-то боком, словно боялся на кого-нибудь натолкнуться, пошел к выходу.

–  Сегодня у меня было прекрасное настроение, - грустным голосом сообщила мне Вика.

–  Почему было?

–  Потому, что ты мне его испортил!

–  Чем же?

–  Своей жадностью.

–  Разве я не дал денег?
– притворно изумился я.
– Мне показалось, что твой брат доволен. Он рассчитается со своими кредиторами, и жизнь его снова будет вне опасности.

–  Он не вернет денег…

–  Знаю. Он никогда не возвращает деньги, которые берет у тебя.

Интересно, сколько он из тебя выкачивает? Половину того, что ты получаешь от меня? Все? Я смотрю, на тебе нет ни одной новой одежки, только та, которую я тебе покупал.

–  Он хочет завязать с наркотой.

–  Он никогда не завяжет, - вздохнул я.
– Это сказки, что наркоманы излечиваются. Особенно такие, как твой Артурик. Он слабый и безвольный.

К нашему столику подошел официант и замер, ожидая заказ.

–  Что ты будешь, дорогая?
– спросил я у своей подруги.

–  Все равно, - лениво отозвалась она.
– Я ничего не хочу.

–  И все-таки?

–  Как всегда.

–  Принесите нам…, даме, как всегда - бифштекс с кровью и картофель фри, овощной салат. А мне… - Я вдруг решил сегодня изменить своему правилу, не есть на ужин мяса, и сказал: - И мне то же самое. Из напитков - двести граммов "Хенесси" и бутылку "Ахашени".