Я или Человек Без Тела

Я смотрел на отца и видел, что он совершенно не сомневается в том, что поступил правильно. Отец всегда был таким - если принял решение, значит оно правильное. Сам с собой он никогда не спорил.

Я папу не винил. Я себя винил. При чем здесь папа? Наверное, любой отец поступил бы так же, считая, что спасает своего ребенка.

–  Пойду я, пап, - сказал я, вставая.

–  На посошок?

–  Не хочу.

Я сел в отцову десятку и поехал в Клим.

К Елене Аркадьевне за прощением я опоздал, боялся, что и к Маше опоздаю.

Был уже шестой час вечера, когда я выехал из Полынограда. Дорогу размесили, по городу я ехал по снежно-водяной каше, а на трассе было скользковато. Я уже вроде бы освоился с машиной, но все-таки гнать не решался. Мне хотелось ехать быстрее, но я постоянно себя одергивал. Один раз, где-то на полпути к Климу, я чуть не попал в аварию. Человек Без Тела помог мне избежать лобового столкновения. Я хотел обойти медленно ползущую впереди меня фуру, прибавил скорость и пошел на обгон, но вдруг в голове у меня прозвучал знакомый голос:

–  Куда полетел? Ну-ка быстро сбавь скорость!

Я затормозил и вильнул вправо. И вовремя! Мимо промчался грузовик с тускло горящими, забрызганными грязью, фарами.

"Может быть, ты мой ангел-хранитель?"

–  Может быть…

В Клим я приехал в два часа ночи.

Я не очень хорошо знал этот город. Совсем не знал, если быть честным. Чтобы хоть немного вспомнить дорогу и добраться до гостиницы, мне нужно было начинать с железнодорожного вокзала.

Вокзал я нашел по шуму поездов, но если бы даже они катились по рельсам совершенно бесшумно, я бы мимо него никак не проехал, потому что автодорога шла параллельно железной. Проезжая через привокзальную площадь, я увидал, что на пустой остановке такси стоит человек шесть. Я подъехал к ним, вышел из машины и сказал:

–  Господа! Мне нужно в гостиницу, а дорогу я помню неважно. Если кому-то нужно в гостиницу, и он покажет, как туда ехать я довезу его бесплатно.

–  Я покажу дорогу!
– подбежала ко мне девушка в мохнатой куртке с капюшоном и плюхнулась на переднее сидение. В мою сторону двинулся еще кто-то, но тут к остановке подошло сразу три такси. Первый таксист просигналил мне, давая понять, чтобы я убирался подобру-поздорову, и мы с моей проводницей поспешили отъехать.

–  Сэкономила рублей триста, - похвасталась девушка и принялась командовать.
– А мы не в ту сторону едем. Надо вон там развернуться, проехать через площадь и повернуть направо.

–  Там правого поворота нет, - заметил я.

–  Да-а-а?
– искренне удивилась она.
– Тогда прямо, а направо чуть позже, на следующем светофоре.

–  Так можно, - согласился я.
– А вы в Клим в командировку?

–  Нет. Клим - мой родной город!
– с гордостью ответила моя спутница.
– Просто я живу недалеко от гостиницы. Минут десять ходьбы, максимум пятнадцать. Вы меня у гостиницы высадите, а дальше я пешочком.

–  Ну, это не дело - пешочком ночью по темным улицам! Вы мне покажете гостиницу, а потом я довезу вас до самого подъезда, - категорическим тоном сказал я.

–  Спасибо.
– Девушка улыбнулась и скинула капюшон.

Симпатичная, отметил я про себя, бросив на нее быстрый взгляд.

Темные волосы коротко острижены, почти, как у мальчишки. Глаза, скорей всего, карие, точно цвет глаз в полумраке трудно определить.

–  Как звать-то тебя?

–  Женя.

–  А меня Николай Петрович. А почему тебя Женя никто не встретил?

–  Так получилось. Я из Энска должна была с мужем и сыном в гости к маме ехать. Но Санька, это мой сынуля, ему уже шесть лет, перед самым выездом приболел. Ничего страшного, насморк, небольшая температура, ноги промочил на прогулке. Но не везти же его, сопливого и с температурой? Вот и решила я их дома оставить. Да я ненадолго. Маму с праздником поздравлю, погощу три дня и домой.

–  Во вторник на работу?

–  В среду. Я у шеф-редактора на один день отпросилась.

–  В газете работаешь?

–  В книжном издательстве. В отделе поэзии.

–  И сама, наверное, стихи пишешь?

–  Пишу. Недавно первый мой сборник вышел.

–  А сейчас можешь мне что-нибудь свое прочитать?

–  А мы уже почти приехали. Во всяком случае, до гостиницы уже доехали. Вон она, видите? Так что стихи читать некогда. Но если вы сдержите свое обещание и довезете меня до подъезда, то я подарю вам свой сборник. У меня их два. Один я маме везу, а второй так, на всякий случай.

–  Стало быть, этот всякий случай - наше с тобой знакомство.

Говори, куда ехать.

Женя указывала мне дорогу, я рулил и узнавал знакомые места. Вот та улица, куда я вышел, по-мальчишески сбегая от Саши Пономаря. Вот перекресток, где я встретился с Машей. Вот кафе, где мы с ней сидели.

–  А сейчас налево, - сказала Женя, и у меня заколотилось сердце - я свернул в переулок, ведущий к Машиному дому.

–  А вот и мой дом!
– радостно сообщила Маша.
– Правда, близко?

–  Какой подъезд?
– хрипло спросил я, у меня пересохло в горле.

–  Третий. Приехали. Большое вам спасибо!
– Женя открыла свою дорожную сумку и, достав книжку в мягком переплете карманного формата, протянула ее мне.
– Как обещала.

Я взял из ее рук книжку и чуть ее не выронил от неожиданности.

Это было похоже на удар током.

На обложке было написано: "Евгения Абарова. Когда нам было шестнадцать…". Я глубоко вздохнул, гася внутреннее волнение, и сказал:

–  Красивая у тебя фамилия.
– Я хотел казаться спокойным, и видимо у меня это получилось.

–  Это моя девичья, - ответила Женя.
– По мужу я Ахматова. Но второй поэтессы Ахматовой быть не может. Еще подумают, что я претендую на ее славу. Давайте я подпишу книгу. У вас есть авторучка? А то мне долго искать, она, наверное, на самом дне сумки.

Я достал из кармана свой Паркер и дал его Жене. Она на секунду задумалась и написала на титульном листе:

"На память о нашей случайной встрече. Есть и в России джентльмены". И роспись - первая буква "А", далее неразборчиво.

–  Спасибо вам. Я побежала. Видите три окна на восьмом этаже? На кухне свет горит. Мама не спит, она меня ждет.

–  Подожди, Женя. Ответь мне на один вопрос, - попросил я.

–  Спрашивайте, - разрешила она, слегка удивившись.

–  Сколько тебе лет, Женя? Я понимаю, вопрос крайне бестактный.

Но…понимаешь… Я просто…хотел узнать… Ты мне кажешься такой молодой, а уже книжку издала и сыну твоему шесть лет… - Я нес полную чушь.

–  Николай Петрович, я своего возраста не скрываю, - улыбнулась

Женя, и я увидел в этой улыбке Машу.
– И я не так молода, как вам показалось. Мне в сентябре будет двадцать девять. А то, что я молодо выгляжу, так это, наверное, что-то генетическое. У меня и мама очень молодо выглядит. Нас часто то за сестер, то за подружек принимают… Ну, я побегу?