Я люблю тебя, Калькутта!
Шрифт:
28 апреля. Сегодняшнее воскресенье мы посвятили музею Виктория-мемориал, давно манившему меня своим огромным белоснежным куполом.
Виктория-мемориал — музей-памятник в честь королевы Англии Виктории (годы жизни: 1819–1901; годы правления: 1837–1901), давшей имя целому периоду английской истории, который так и называется «викторианским». По традиции, памятник считается как бы символом Калькутты, бывшей столицы Британской Индии, «второго города Империи».
Когда затянувшееся на 64 года царствование Виктории закончилось в 1901 году, вице-король Индии лорд Керзон предложил воздвигнуть ей памятник на земле «крупнейшей жемчужины британской короны». Первый камень в фундамент был заложен будущим королем Георгом V лишь в январе 1906 года, а строительство закопчено в основном в 1921 году. Но «доводка» продолжалась еще многие годы, и четыре боковых купола были завершены лишь в 1934–1935
Мемориал окружен небольшим, но тщательно ухоженным парком, с геометрически подстриженными кустами, прудами, каналами, аллейками, посыпанными ярко-красным песком. Парк обнесен невысокой, но крепкой оградой — пестрому городскому люду сюда входа нет. Зато на площадке перед входом — столпотворение: продавцы сладостей и орешков, заклинатели змей, просто нищие, проходишь, как сквозь строй. На полпути к главному входу посетителей встречает сама королева, восседающая на бронзовом троне при всех королевских регалиях, со скипетром в руке. Это одна из немногих статуй колониального периода, сохранившихся после обретения страной независимости. В Дели, например, их не осталось совсем — короли и губернаторы громоздятся на заброшенном пустыре где-то на окраине индийской столицы. Думается, индийцы, как и мы когда-то, поторопились. Была такая страница в индийской истории, никуда от нее не денешься. И Викторию оставили правильно, хорошо, что без оскорбительных надписей, вроде тех, которыми снабжал в 20-е годы петроградские памятники Демьян Бедный.
Виктория-мемориал высится в обрамлении изумрудной зелени лужаек огромной белой глыбой. Символика его по-армейски прямолинейна: чистота мрамора символизирует чистоту помыслов Империи, помпезность и размеры постройки — мощь и незыблемость Империи. Трехтонный ангел, венчающий центральный купол, олицетворяет Победу, т. е. Victory — тезку королевы.
Главное впечатление (оговариваюсь — мое личное) — помпезная тяжеловесность, вычурность и… старомодность, что ли. Подумать только: 1901–1936 годы, великая эпоха, решающий переворот во всех сферах человеческой деятельности — науке, технике, политике, культуре. Промышленно-техническая революция, открытие атома, теория относительности, рождение авиации, телевидения; страшная мировая война, две революции в России, революция в Китае; Корбюзье, Мне ван дер Роэ, Мельников, Гропиус в архитектуре, Эйзенштейн и Чаплин в кино, Пикассо в живописи… А в далекой Индии колониальная администрация с тупым упорством несколько десятилетий продолжает возводить памятник Империи — огромное здание, ставшее архаическим еще в прошлом веке. Может быть, я несправедлив к нему, но меня раздражает эта эклектическая мешанина из псевдоготики, псевдо-Ренессанса, псевдомавританского стиля, соединенная к тому же с тяжеловесными изысками австро-германских архитекторов XIX века, все это нагромождение полукруглых колоннад, портиков, арок.
Приступая к строительству, архитектор В. Эмерсон мечтал, по его словам, построить «Тадж-Махал XX века» и действительно взял за основу проекта Н-образный план, пятиглавие и другие особенности великого творения средневековых индийских зодчих. Более того, чудесный мрамор для строительства был добыт в каменоломнях Макхана недалеко от Джодхпура (штат Раджастхан), давших за 300 лет до этого материал для белоснежного «чуда Агры». Увы, сравнение не в пользу современности.
Путеводитель дает цифры: размеры здания — 103x69,5 метра, высота до подножия статуи ангела — 56, высота ангела — около 5 метров.
Когда-то неподалеку от статуи королевы стояла еще одна — «отца» мемориала, лорда Керзона, — окруженная группами, символизирующими Коммерцию, Борьбу с бедностью, Сельское хозяйство и Мир. Символы злободневны и в наши дни — их оставили, а лорда убрали.
Полуциркульная мраморная лестница ведет к главному входу. Анфилада роскошных залов опоясывает музей по периметру. Их много, и все они так или иначе посвящены веку Виктории. Очень много мраморных статуй и бюстов царствовавших особ и их придворных самой Виктории, Георга V, Эдуарда VII, королевы Александры, королевы Марин, четы Маунтбэттенов (последнего вице-короля Индии и его жены). Среди дворцовой челяди затерялся бронзовый бюстик Флоренс Найтингейл, первой в Англии сестры милосердия, прославившейся в период Крымской воины. Много личных вещей королевы, в Индии, кстати, никогда бывавшей: ее туалеты, стол и кресло, пианино, на котором она играла в молодости, седло и сбруя ее лошади и т. д. Событиям царствования Виктории посвящены стенные росписи под куполом «круглого зала» и целая серия полотен в так называемой Королевской галерее.
Все эти вещи Интересны как образцы материальной культуры минувшего времени, но не более. К концу их осмотра чувствуешь: можно было бы и поменьше
Виктории. Полностью убрать всё в запасники было бы несправедливо, все-таки мемориал построен в ее честь, но поскромнее бы, что ли…В отдельном заде — портретная галерея. Из тяжелых, золоченых рам смотрят на нас правители Британской Индии — генерал-майор С. Лоуренс (портрет работы великого Рейн0лдса), лорды У. Бентинк, Уэлсли, Хейстингс, Далхаузи. Среди них есть и индиец — почетный гражданин Бенгалии Дварканатх Тагор[2], прадед Рабиндраната Тагора. Надо сказать, что в последние годы специальный зал был отведен под экспозицию, посвященную борьбе Индии за свободу и независимость.
Великолепны коллекции произведений искусства. Здесь хранятся картины, рисунки, гравюры английских художников XVIII–XIX веков, работавших в Индии, о которых я, к стыду своему, никогда раньше не слыхал, например Томаса и Уильяма Дэниелов, запечатлевших сотни пейзажей и памятников Индии, Аткинсона, оставившего зарисовки времен Великого национального восстания 1857–1859 годов, которое раньше называли восстанием сипаев, Б. Солвинса, рисовавшего сценки повседневной жизни, Дж. Зоффани и других. А еще есть коллекции индийских миниатюр разных школ, старинного оружия, документов. Здесь же хранится каменный, с инкрустациями из драгоценных и полудрагоценных камней, трон навабов (правителей) Бенгалии, на нем персидская надпись и дата — 1641, а также оружие и записная книжка Типу Султана, носившего прозвище «Лев Майсура», правителя одного из индийских княжеств, страстного борца за независимость, погибшего в кровопролитной битве с английскими войсками во время штурма его столицы — Серингапатама в 1799 году.
В общем, за один раз все осмотреть невозможно, и я еще не раз приду сюда. Но об одном экспонате все-таки напишу в заключение.
Речь идет о хранящемся здесь полотне В. Верещагина «Въезд принца Уэльского в Джайпур в 1876 году». Полное название, данное художником: «Процессия слонов английских и туземных властей в Индии, в городе Джайпуре, провинции Раджпутапа (Будущий император Индии)». Верещагин писал ее в 1875–1879 годах, а музею преподнес в дар махараджа Джайпура. Все путеводители с гордостью сообщают, что это самое большое в Индии полотно, писанное маслом, и вообще самое большое полотно Верещагина. Оно входит в число немногих туристических приманок Калькутты.
Полотно действительно огромно: 7 на 5 метров. Висит оно, к сожалению, в очень узкой галерее, так что его нельзя окинуть взглядом целиком, приходится смотреть сбоку или подойдя вплотную — по кусочкам. В помещениях музея нет кондиционеров, стоит жаркая духота, слабо разгоняемая фенами, и полотно находится не в лучшем состоянии. Боюсь, что, если не будут приняты меры, через несколько лет оно погибнет.
В монографиях о Верещагине я читал не раз об этой картине как образце скрытой сатиры на Британскую империю, на колонизаторов и т. д. Мое сугубо личное мнение: никакой сатирой здесь не пахнет, вещь напыщенная, холодно-репрезентативная, написанная с обычным верещагинским блеском, но не лучшая его работа. Англичане, да и индийцы, впрочем, мнения другого: они от нее в восторге.
Такой была наша первая «культурная» вылазка. Длилась она всего три часа, но этого достаточно. Влажность воздуха — до 98 процентов, дышится тяжело, как на полке в русской бане. Не легче и в непроветриваемых, душных помещениях музея, где обливаешься потом и хватаешь воздух ртом, как рыба на суше.
Музей Виктория-мемориал
Отступление для любителей искусства
Год 1989
Это была первая, торопливая запись о Виктория-мемориал. С тех пор я много раз бывал там, беседовал с сотрудниками, любовался коллекциями, покупал репродукции и каталоги. И постепенно смог более спокойно и объективно оценить значение музея, его замечательных коллекций.
Однажды, будучи уже завсегдатаем, я побывал на небольшой пресс-конференции, которую давал журналистам куратор музея д-р Нисит Р. Рей. Наверное, я чересчур запальчиво выразил свое мнение о коллекциях, касающихся королевы и ее придворных. Он ответил так:
— Есть немало людей, как иностранцев, так и индийцев, которые считают, что наш музей — это учреждение, увековечивающее память Раджа (индийское слово, означающее Империю. — О. Т.), и больше ничего. Я считаю этот взгляд неоправданно узким. Мало кто знает, что лорд Керзон, выдвинувший идею мемориала, провел широкие консультации с крупнейшими деятелями Англии и Индии, и их мнение было единым: это должен быть исторический музей, национальная галерея, и назначение ее — сохранение памяти о том почетном и великом, что было в истории как Англии, так и Индии. И сегодня Виктория — один из богатейших музеев Индии.