Я люблю тебя, Калькутта!
Шрифт:
Я не во всем согласен с куратором в том, что касается «почетного и великого», хотя сегодня, в атмосфере испытаний и нерешенных проблем, усиливается и Индии странное явление, которое сами индийцы называют «тоска по Раджу»: пишутся ностальгические мемуары о Британской Индии, снимаются совместные фильмы типа «Дальних шатров». Но это дела самих индийцев. А вот что касается богатств музея, то здесь м-р Рей знал, что говорил.
Вот приведенные им цифры. Сейчас музей Виктория-мемориал хранит в фондах 1111 картин, написанных маслом и акварелью, 1237 гравюр, 200 миниатюр разных школ XVIII–XIX веков, 400 редчайших исторических документов, 266 единиц старинного оружия, мраморную и бронзовую скульптуру. Из-за недостатка места экспонируется менее половины коллекций. На вопрос о наиболее ценных экспонатах м-р Рей не задумываясь
О последних стоит поговорить подробнее.
В последней четверти XVIII века в Индию хлынула волна английских художников, главным образом пейзажистов. Это было время для них несчастливое: на родине, в Англии, богатые любители предпочитали иностранных мастеров — французов, итальянцев. Даже Ричард Уилсон, «отец английского пейзажа», замечательный мастер, умер в бедности на чердаке, а великий Томас Гейнсборо почти не имел покупателей, и непроданные холсты загромождали его мастерскую.
В это время из Индии начали возвращаться первые нувориши — «набобы» с цветистыми россказнями о только что завоеванной стране, о неограниченных возможностях разбогатеть для предприимчивых людей. Среди художников ходили легенды о суммах, заработанных в Индии их коллегами — портретистами Тилли Кеттлом и Джорджем Уиллисоном, пейзажистом Уильямом Ходжесом…
Томас Дэниел (1749–1840) родился в семье трактирщика. С 14 лет он учился у мастера по оформлению карет и достиг больших успехов, изображая фамильные гербы на дверцах богатых экипажей. Он стал так известен, что его взял к себе в помощники сам Чарльз Кеттон, расписывавший кареты короля Георга III, а впоследствии ставший одним из основателей… королевской Академии. Под его руководством Томас в совершенстве овладел искусством гравировки и выставил около трех десятков пейзажей, которые имели успех.
Но, как говорилось выше, время для художников было не лучшее. Не преуспев ни профессионально, ни финансово, он решил уехать искать счастья за рубеж и получил разрешение могущественной хозяйки Индии — Ост-Индской компании посетить эту страну, чтобы «работать там по профессии гравера». Ему было разрешено взять с собой племянника Уильяма (1769–1837).
Они добрались до Калькутты в 1786 году, а в последующие семь лет проехали Индию вдоль и поперек, узнав ее так, как до них ни один европеец, да, пожалуй, и индиец не знал. Они запечатлели множество видов великой реки Ганги[3], по которой проделали многомесячное путешествие — от устья, где стоит Калькутта, до истоков в гималайских ледниках. Одними из первых они зарисовали многочисленные памятники архитектуры и природы, которыми и сегодня любуются сотни тысяч туристов со всего мира: гхаты (места ритуального омовения) Бенареса (ныне — Варанаси); мусульманские памятники Дели — пятничную мечеть Джама-Масджид, мавзолей императора Хума-юна, величественный минарет Кутб-минар; одно из признанных чудес света — мавзолей Тадж-Махал в Агре; виды Кашмира; водопады Южной Индии и величественные надвратные башни — гопурамы ее храмов; форты Пенджаба; пещерные храмы Аджанты и Эллоры…
Сохранились описания дяди и племянника за работой. Они путешествовали по стране с целой командой слуг: гребцов, сторожа, двух человек, отвечающих за сооружение противосолнечного тента, стюарда, носильщика и т. д. С ними плыли два рисовальных столика, шагомер, камера-обскура, а также большой запас бумаги, холстов, карандашей, кистей и красок. С помощью отражателя ландшафт проецировался на бумагу или полотно и быстро обводился карандашом, хотя нередко рисунки делались и без камеры. Затем изображение прорабатывалось акварелью, а позже переводилось на холст или гравировалось.
Из других художников, чьи работы хранятся в музее. следует назвать прежде всего Балтазара Солвинса (1760–1824), прожившего в Индии большую часть жизни и оставившего четыре тома цветных гравюр — жанровых сценок, сделанных удивительно живо, с юмором и наблюдательностью. М-р Рей считает, что если когда-нибудь будет создана «галерея народной жизни», основу ее составят работы Солвинса, названные им почему-то по-французски «Les Hindous» («Индусы»).
Большое
удовольствие доставляет рассматривание работ Джона Зоффани, портретиста и автора мифологических сценок; У. Ходжеса, автора первых пейзаж-пых зарисовок Индии; Роберта Хоума, Томаса Хики, Джорджа Чиннери и других. Прелестны акварели мисс Эмили Иден, изображающие птиц и цветы, Сэмюэля Дэвиса.В коллекциях музея хранятся 200 миниатюр XVIII–XIX веков различных индийских школ — джайпурской, раджпутской, кашмирской, пахари и, конечно, самой знаменитой — могольской. Большей частью они посвящены жизни императоров из династии Великих Моголов — Акбара, Джахангира, Шах-Джахана. Среди них одна выпадает из темы — «Рождество Христово».
Еще одна коллекция — индийских и персидских рукописей, многие из которых иллюстрированы цветными миниатюрами — шедеврами каллиграфии. Среди них — «Анвари-и-Сохейли» 1518 года — персидская версия басен «Панчатантры» и «Хитопадеши». Есть предположения, что она была изготовлена для библиотеки могольских государей в Дели. Другие рукописи: персидский перевод «Наля и Дамаянти» с иллюстрациями мастеров муршидабадской школы миниатюр (XVIII век); чудо каллиграфии — «Дахпунд-и-Хаким Арусту» («Десять советников Аристотеля»), «Диван» Хафиза, книги Руми, Фирдоуси…
Коллекция оружия включает образцы мечей и сабель эпохи Великих Моголов (XVI–XIX вв.), индийских и персидских, богато украшенных золотой насечкой, гравировкой по металлу, эмалью, драгоценными камнями. Отдельно — европейское огнестрельное оружие XVIII века — мушкеты, кремневые ружья, пистолеты: И наконец, исторические документы британского периода индийской истории — архивы Ост-Индской компании, бумаги времен народного восстания 1857–1859 годов — договоры, приказы, воззвания, письма, официальные и частные, и многое другое.
Даже этого беглого перечисления достаточно, чтобы стало ясно: Виктория-мемориал — один из интереснейших музеев Индии.
30 апреля. Сегодня к нам в офис приходила бывшая студентка Тамбовского педагогического института, вышедшая замуж за индийского аспиранта. Назову ее, скажем, Людмилой Дас. Здесь она уже полгода. Ни раззолоченного дворца, ни персональной «тойоты» у мужа не оказалось, к тому же он — профсоюзный активист, да еще из «левых». Каждая рупия на счету, а самое плохое — нет работы. Пытается найти частные уроки русского языка, нужны учебники, пособия — проси; помочь. Много раз ходила в генконсульство, но там от нее отшатываются, как от перебежчицы. До чего же бездушно и жестоко относятся у нас к таким людям, не совершившим, в сущности, ничего плохого! Если бы это произошло с гражданкой любой другой страны, то любое консульство сделало бы все возможное, чтобы поддержать соотечественницу, помочь ей, может быть, даже взять к себе на работу. Ведь так ясна ее история: жила в провинциальном городишке, без особых надежд на будущее, и тут появился красавец из экзотической страны с горящими глазами, обещал взять с собой — и пошла за ним на край света, не зная, что и там свои, причем нелегкие, проблемы. И вместо садов Шехерезады очутилась в страшном чужом городе, где никому до нее нет дела. Кинулась к своим, а там холодное презрение — уходи, ты уже не наша. Почему же не наша?
Мы нашли для нее какие-то пособия, тетради, советские газеты. Пришла она, по местным правилам, не одна, а в сопровождении сестры мужа — тут я за нее порадовался: однолетка, по крайней мере родственная душа. Видел, как понуро шли они в толчее бесконечной улицы и скоро исчезли из виду…
1 мая. Вся советская колония приглашена в кукольный театр на премьеру. Руководит им молодой парень (к сожалению, не запомнил фамилию), настоящий бенгалец — высокий, тощий, усатый. Учился в Москве у Сергея Образцова.
Крохотная коробочка театра расположена в дебрях северной Калькутты, по-видимому, перестроена из какого-то склада. Зал был заполнен детворой из бедных семей — худющей, плохо отмытой, с огромными, сияющими глазами. Показывали «Аладдина и волшебную лампу» — причем в честь 1 Мая бесплатно. Текст шел на бенгали, но все было ясно, играли с воодушевлением. Забавно, что здесь, в Индии, Арабский Восток — экзотика. Перед началом спектакля кукловоды, все очень молодые ребята, спели «Интернационал».