Я наблюдаю за тобой

 К этому голосу примешивались все новые и новые, и вскоре уже целый хор гневных женских голосов, от которых волоски на коже вставали дыбом, мурашки бежали по телу, а кровь стыла в жилах, звучал вокруг, раскачивая мир из стороны в сторону. И в конце концов все голоса сошлись на одном и том же слове.

 Умри! Умри! Умри!

 Ты закрыла уши обеими ладонями и зажмурилась, однако голоса не стали тише ни на каплю.

 «Нет! Замолчите! Хватит уже! Оставьте меня в покое!!! Навсегда! Уходите! Прочь от меня! Вы ведь мертвы, вы все давно, давно уже умерли. Вы остались там, в прошлом. Так причем же здесь я? Зачем вы меня преследуете? Уходите! Прочь! Прочь!»

 Мы всегда будем жить в тебе, сестра… Мы никогда тебя не оставим, слышишь? Страдай вместе с нами, умирай вместе с нами… Приди к нам, сестра, приди, приди, приди…

 Приди…

 Но тут они замолчали. Как будто их кто-то спугнул.

 И действительно: откуда-то сверху, со стороны скалы, под которой ты пряталась, раздался голос. Совсем-совсем другой голос, не похожий на прежние. Это был голос живой женщины, которая просто пела:

 Грохочет гром, и небо плачет,  И гневный Тор по небу скачет.  Где ты, ужасный и могучий,  Кто молнией пронзает тучи?

 На пару минут завывания ветра перекрыли голос поющей девушки и унесли его куда-то в сторону, однако вскоре вновь послышалось:

 … и океан в руках твоих.  Что ты скрываешь под водою?  Открой мне сердце, океан,  Открой мне тайну – не раскрою,  И излечи от старых ран.  Я пред тобой, как перед богом,  В восторге плачу и пою…  Я не прошу тебя о многом,  Лишь забери меня в дорогу,  Прими же преданность мою…  Открой мне душу…

 И снова сильный порыв перекрыл чудесный мелодичный голос. А когда ветер стих, песня уже закончилась, и какое-то время было тихо.

 И ты заплакала.

 - Вернись, вернись, - шептала ты. – Вернись, прошу тебя… Не оставляй меня одну с НИМИ…

 Я слышал твой шепот.  Я ведь наблюдаю за тобой.  Очень внимательно наблюдаю.

Глава 3

 На следующий день, около двух часов дня возле дома Халворсенов остановилась запряженная лошадьми повозка, из которой, поспешно сунув деньги вознице, чуть ли не выпрыгнул опрятно одетый молодой человек с большим черным портфелем в руках. Ловко приземлившись на землю, он приосанился, поправил свой пиджак и с ослепительной улыбкой подал руку хорошенькой светловолосой девушке, которая прибыла вместе с ним.

 Из дома им навстречу уже бежала целая толпа. Девушка с улыбкой приостановилась поодаль, а молодой человек раскинул руки для объятий.

 - Хэвард! Мама, скорей! Хэвард приехал! – кричала Келда, которая бежала впереди всех, не обращая внимания на то, что полы ее длинного платья путались в ногах.

 За ней спешили Фолки, Андор, Кэйа и Болдр. Эидис, только что выскочившая из дома, торопилась позади остальных, вытирая руки кухонным полотенцем, и все приговаривала:

 - Господи! Приехали! Уже! Так рано! А у меня еще ничего не готово!

 Хэвард, обнимая Келду, громко и весело смеялся.

 - Да не переживай ты так, мам. Я-то знаю, что у тебя всегда все готово, даже если ты сама так не думаешь!

 - Хэвард, как же хорошо, что ты вернулся! – Келда сияла. – Ты должен скорее представить нам свою невесту. Ну же, Хэвард, познакомь нас!

 Нанна Брок была милой двадцатидвухлетней девушкой с глазами цвета моря. Она тоже училась в университете в Мехамне, но познакомилась с Хэвардом только полгода назад через Ойвинда Хёугли, на его дне рождения.

 - Я сразу почувствовал в Нанне родную душу, честное слово, - весело и ласково сказал Хэвард, легонько дотрагиваясь до ее плеча.

 Нанна скромно улыбнулась всем Халворсенам, и по ее порозовевшим щекам было ясно, что она жутко смущена таким вниманием с их стороны: даже маленький Болдр с любопытством разглядывал невесту «дяди Хэварда». Когда они все вместе направились к дому и Нанна пожала малышу руку, он даже громко объявил:

 - Ты хорошая! Мы будем друзьями, да?

 Девушка кивнула, засмеялась и с этой минуты стала чувствовать себя гораздо свободнее.

 За столом все без умолку говорили, обращаясь преимущественно то к Хэварду, то к его прелестной невесте, так что у бедных молодых людей даже головы пошли кругом и порой они отвечали машинально, а то и вовсе невпопад.

 Наконец, Келда, которая сначала активнее всех наседала на брата, вдруг резко успокоилась и попыталась призвать всех остальных к милосердию – дать Нанне и Хэварду отдохнуть после долгой дороги. Впрочем, у нее это не особенно получилось. Тогда Келда просто наклонилась к Нанне и сказала ей на ухо:

 - Ничего-ничего, это у нас так всегда, когда Хэвард приезжает. Привыкнешь. К вечеру этот говорящий шторм утихнет, и мы пойдем гулять по нашей деревне. Здесь на самом деле столько красивых мест!

 Нанна благодарно улыбнулась новой подруге и приготовилась мужественно терпеть атаку неутомимой Эидис и безжалостного Болдра.

 Атака эта внезапно прервалась, когда Андор очень некстати для всех собравшихся вдруг спросил у своей жены:

 - Ты говорила Стеину, что Хэвард приехал?

 Так получилось, что Эидис, говорившая что-то о домашнем уюте, в этот момент переводила дух, и его хорошо услышали.

 - Да, конечно, - напряженно ответила Кэйа. – Он… воспринял эту новость, ну… в общем, как обычно. – Посмотрев на Нанну, которая не могла понять, что случилось, она поспешно добавила: - Впрочем, я почти уверена, что он придет сегодня вечером повидаться с нами.

 - Это будет очень, очень мило с его стороны, - заметила Эидис, выдавливая натянутую улыбку.

 - Да, - усмехнулась Келда. – Очень! Ведь ему приходится идти на такие жертвы, терпя наше общество.

 Кэйа моргнула, глядя на нее, и глубоко вздохнула.

 - Просто Стеин… он не очень эмоциональный и немного угрюмый, - тихо произнесла она, опуская глаза в тарелку.

 Келда почувствовала, как краска приливает к ее лицу и как устремляются к ней взгляды сидящих за столом. Прокашлявшись, девушка хрипло сказала:

 - Прости, Кэйа. Я не хотела тебя обидеть.

 Кэйа вскинула голову и широко улыбнулась.

 - Ничего. Давайте продолжим обед.

 Сложив руки на груди, Стеин стоял у крыльца дома Халворсенов. Не хотел стучать в дверь. Как всегда. Терпеливо ждал, когда сестра выйдет к нему, ведь он пришел к ней – к ней! – а вовсе не к ним.