Я напишу тебе, крошка

Как на учениях, «эстрадеры» стали уходить с линии атаки, однако в бою все происходило намного быстрее. В борт капитанского истребителя врезалось несколько снарядов, но броня выдержала.

Немного досталось и другим, хотя серьезных повреждений никто не получил. «Гепарды» проскочили мимо и пошли на разворот, давая понять, что они еще не закончили. У Шканека не выдержали нервы, и он открыл огонь из пушек, разумеется, не в ту сторону.

Раевский выпустил ракету, однако на таком близком расстоянии она не успела должным образом захватить цель.

Противники снова сблизились. Пилоты «эстрадеров», зная, что у них защита крепче, попытались навязать обмен ударами, но «гепарды» действовали более гибко.

На этот раз досталось Шканеку и его звеньевому Сунстрему, который попал под перекрестный огонь и, видимо, получил повреждение. Его «эстрадер» заметался из стороны в сторону, а затем, прибавив скорости, помчался за своими обидчиками. Вольф не успел еще ничего понять, когда Сунстрем, выжав из своей машины все возможное, с ходу рассек один из «гепардов» плоскостью и вместе с его обломками рухнул вниз.

– Зачем?! – закричал Вольф непонятно кому.

Оставшиеся «гепарды» оставили группу «эстрадеров» и ринулись вниз, в завязавшийся клубок из наступавших и оборонявшихся. В эфире стояла дикая какофония из команд и ругательств – остальные «эстрадеры» капитана Вольфа также несли потери.

Скоро показалась самая большая из башен, подходы к которой прикрывали плавучие батареи. «Гепарды» на какое-то время покинули место сражения, предоставив противника силам ПВО.

Теперь уже доставалось не только штурмовой авиации СВК, но и снизившимся до критических высот «эстрадерам».

Однако к штурмовикам подошло подкрепление, и новый град бомб обрушился на яростно огрызавшуюся огнем цитадель.

Несколько мгновений – и от стойкой крепости ничего не осталось. Только несколько десятков плавучих баз, на которых убирались прочь спасшиеся люди.

Оставшиеся без дела истребители бросились на них, рассчитывая перестрелять с безопасного расстояния. Вольфу подобные вещи не очень нравились, однако останавливать молодых пилотов он не стал – пусть хоть так наберутся опыта.

Неожиданно показатели на приборах дрогнули, и Вольф, осмотревшись, заметил у горизонта вертикальный остывающий след.

Развернув машину в этом направлении, капитан стал немедленно вызывать диспетчера.

– «Гора-четыре», ответьте «Стратфайтеру-один»! «Гора-четыре»!…

Несколько секунд ответом ему был только шорох помех, затем кто-то отозвался:

– Ну, что такое?!

– Я видел выстрел «голиафа»! И я засек его координаты!

– Ну видел и видел… Мы его тоже засекли, прямое попадание в крейсер – в основной диспетчерский пост, а мы как раз резервный. Вот так-то… Говори координаты…

Передав информацию диспетчеру резервного поста, Вольф развернул машину и погнал ее обратно, туда, где вместо победных возгласов в эфире раздавались панические вопли.

В район уничтоженной крепости прибыл отряд катанских штурмовиков «G-1A», которых за избыточный калибр пушек часто называли «голубями мира». Теперь «голуби» навалились на расстреливавших плавучие базы «экстрадеров» и одного за другим валили их в море.

Вольф попытался вызвать своих, однако откликнулись только четверо.

– Уходим отсюда! Немедленно! – приказал им капитан, понимая, что против «G-1A» им долго не продержаться.

93

Получив сообщение о том, что на орбите завязался бой, сержант Мотль решил начать эвакуацию личного состава, поскольку у него уже не оставалось сомнений, что силы СВК захватывать башни не намерены.

На имевшихся у причала трех катерах он мог эвакуировать не более двадцати пяти человек, а ему нужно было вывезти шестьдесят.

Еще четырнадцати, в том числе и ему самому, предстояло остаться, чтобы поддерживать работу зенитных батарей и ракетного комплекса ПВО.

Лейтенант Апдайк, находясь при гарнизоне «Галилея», попытался пресечь «панические настроения», но был жестоко бит сержантом и упрятан в нишу – за стальную решетку. Оттуда Апдайк названивал в штаб бригады, однако там царила неразбериха, и несколько раз лейтенанта в открытую посылали подальше, даже не дослушав его надрывный рассказ про избиение.

Примерно в одиннадцать утра отключилась половина каналов спутниковой связи. Оставшихся мощностей не хватало, и это лишь усилило общую сумятицу.

Посидев без связи, сержант Мотль с большим трудом сумел выйти на связь с «Катариной», ближайшей башней республиканцев. Как видно, у тех еще оставались какие-то резервы, и Мо через вражеский спутник связался наконец с офицером, который обещал ему плавучие базы с зенитными турелями.

Как оказалось, базы были уже посланы к башням, удара по которым ожидали с часу на час.

– Я отправил вам шесть ракетных «Посейдонов» и двенадцать турелей «томагавк»! В случае необходимости на них можно перевозить раненых! Кроме трех человек экипажа они держат еще пятерых!

– Спасибо, сэр! Когда они подойдут к нам?!

– Думаю, уже на подходе. Ну, может быть, минут сорок или…

На этом связь оборвалась, и связист с «Катарины» пояснил, что секунду назад на орбите уничтожили их спутник.

– С вами хочет поговорить капрал Сотник, сэр…

– Здорово, Мо.

– Привет, Дэйв.

– Мо, надеюсь ты не будешь в обиде, но я послушал, о чем вы договаривались со своим майором…

– Говори, чего хотел, Дэйв, времени мало.

– Моя «Катарина» все равно ничего не стоит – мы тут как предбанник к «Галилею», ну, ты знаешь, вроде трамплина, чтобы отбить у вас башню. У меня здесь двадцать пять человек, десять вообще молодежь, а до наших баз далеко. Давай мы к вам уйдем – отработаем со своих «томагавков» возле «Галилея», у нас их аж четыре штуки, и уйдем вместе, когда… ну, ты понимаешь, все будет кончено.

– Понял тебя, Дэйв. Собирайте манатки и давайте сюда – только свои «томагавки» пошли вперед. Чем скорее они встанут на позиции, тем лучше. И еще – какие у тебя посудины? «Тихоходы» есть?

– Нет, только четыре катера.

– То есть лишние места имеются.

– Да, десятка полтора пассажиров еще вместим.

– Вот и хорошо – давай, ждем! Мо выключил рацию и со вздохом облегчения спрятал ее в карман. Кажется, что-то начинало получаться.

– Чего там? – спросил боец, стоявший рядом с сержантом на причале.