Я не ангел

Неожиданно они наткнулись на дверь, сделанную из цельной мраморной плиты. Костолом толкнул её – дверь не поддавалась. Медведь налёг на преграду плечом – ни в какую. Тогда Вован отошёл немного назад и, зарычав, бросился на дверь.

– Уй! Ё……! – заметалось по коридору эхо матерков, испускаемых потирающим плечо Костоломом.

Глеб подошёл к двери и смахнул с неё иней. Под ним обозначилась табличка, на которой чёрным по русскому было написано: «На себя, олух!».

– Чьи это шуточки? – проворчал Вован.

– Не знаю. Зайдём?

– А для чего я, по-твоему, плечо гробил?

Медведь дёрнул за ручку, дверь плавно открылась, являя взгляду путников гигантский зал, казалось, наполненный до потолка золотом. От перехода из тёмного коридора в ярко освещённое многочисленными светильниками помещение напарники зажмурились. Когда их глаза привыкли к вызывающему слёзы блеску, они увидели, что все стены, пол и потолок зала покрывают золотые плитки.

– Мы богаты! – выдохнул Вован.

– Это золото нам не принадлежит, – сказал Глеб.

– Тогда я богат, а ты как знаешь!

Он бросился отковыривать золотые пластинки, а Жигалов ещё раз осмотрелся.

В центре зала, сливающийся со стенами и поэтому не замеченный сразу, стоял фонтан, покрытый всё теми же золотыми плитками. Капитан подошёл поближе. В резервуаре плескалась лава. Что удивительно, именно от неё шёл этот ужасный холод.

В середине фонтана возвышалась золотая статуя, изображавшая некое фантастическое существо с множеством самых разнообразных глаз. Тут были и вполне человеческие, и звериные жёлтые, и фасеточные, принадлежащие насекомым, и змеиные с вертикальными зрачками. Сам обладатель этой коллекции зрительных органов выглядел невыразительно, в нём не было гармонии, присущей некоторым скульптурным шедеврам. И хотя Жигалову не приходилось ранее сталкиваться с подобными существами (что, впрочем, только к лучшему), он почувствовал, что фигура не закончена, словно мастер, ваявший её, успел только вылепить глаза и приблизительные очертания фигуры, а потом его что-то отвлекло.

Фонтан не работал. Лава должна была литься из пасти монстра, находящейся на животе. Капитан обошёл фонтан по кругу, непроизвольно пытаясь подсчитать глаза чудовища.

Неожиданно ему почудилось какое-то движение. Глеб склонил голову набок и успел заметить, как один из зрачков моргнул.

Тут раздался радостный вопль Вована:

– Есть! – Он помахал оторванной плиткой.

Внезапно все глаза монстра – а их было больше сотни – уставились на медведя, уже не стараясь выглядеть частью скульптуры. Лава в фонтане забурлила.

– Костолом, – позвал Жигалов.

– Что?

– Взгляни.

Медведь уставился на статую, она – на него, моргая всеми глазами поочерёдно.

– Это что, какой-то фокус?

– Не похоже.

В этот момент лава взметнулась вверх и выплеснулась на золотой пол.

– Бежим!

– А как же золото?! – переполошился Вован.

– Сваренным в лаве деньги не понадобятся.

– Логично! – Костолом метнулся к двери.

Выпустив Глеба из зала, он захлопнул мраморную преграду перед самым «носом» лавы.

– Ну, вот и всё!

– Я так не думаю, – оборвал медведя капитан. – Прислушайся.

В морозной тишине заледенелого коридора послышался каменный хруст.

– Делаем ноги! – скомандовал Жигалов. – Дверь сейчас рухнет!

Они поспешили убраться прочь, ежеминутно поскальзываясь на покрывавшей пол корке льда. Далеко позади раздался грохот – это не выдержала напора лавы мраморная плита. Волна бурлящей, но почему-то ледяной жижи хлынула в коридор. Бегство продолжалось недолго – впереди, там, где должна была быть развилка, возвышалась стена.

– Какого чёрта?! – завопил Костолом, отчаянно пытаясь затормозить свой бег-скольжение.

С громким чавкающим звуком Вован врезался в стену. Преграда задрожала, но устояла.

– Ты живой? – осведомился Глеб.

– Живой. Только откуда здесь взялись дятлы Вуди?

– Какие дятлы Вуди? Из мультика?

– Ага! Летают вокруг моей башки и ржут! – пожаловался медведь.

– Это от удара.

Костолом кышкнул своих птичек и спросил:

– Что будем делать? Из меня пловец никакой!

– А плавать и не придётся, – пробормотал Жигалов. – Волна лавы просто размажет нас по стенке.

– Плохо. Лучше бы мы снова пошли налево.

С диким грохотом кипящее и исходящее морозом цунами лавы показалось из-за поворота, кроша в своей бездушной ярости ледяные наросты на стенах.

– Ну, всё, – сглотнул Вован, – Гитлер капут.

Но за секунду до того, как ледяной поток обрушился на стену, из гранита справа высунулись две руки, сграбастали напарников за шиворот и втянули в стену, оставив бурлящую жижу бесноваться в одиночестве.

Руки поставили «смертников» на каменный пол и вернулись к своему хозяину – двухметровому рыцарю в матово-чёрных доспехах, источающих слабое серебристое свечение. Забрало на глухом шлеме полностью скрывало лицо рыцаря, лишь в глубине сверкали красноватые искорки глаз.

В темноте, позади рыцаря, маячило ещё несколько фигур, но в круг света, испускаемого рыцарем, они входить не торопились.

– Кто вы? – спросил рыцарь.

– Спасибо за спасение, – произнёс капитан. – Меня зовут Глеб Жигалов, а это Костолом, мы из Земного Мира.

– Позвольте представиться: Чёрный рыцарь из Чёрного Мира.

– Очень приятно, – слегка склонил голову Жигалов.

Вован, не желая отставать в знании хороших манер, сделал реверанс.

– Как вы попали сюда? – задал вопрос рыцарь.

– Через воронку чёрного смерча, – ответил Глеб.

– Как и все здесь присутствующие, – вздохнул рыцарь. – Давайте я представлю вам наших друзей по несчастью.

В круг света вышел маленький мохнатый человечек. Впрочем, внимательный взгляд сразу отметал всю схожесть с людским родом: на ногах у существа были острые копытца, на лице здоровенный пятак, голову украшали ветвистые рога, а поигрывал он длинным хвостом.

– Это сатир Аргенто из Мифического Мира. – Сатир поклонился и отошёл. – У бедняжки не всё в порядке с головой, – добавил Чёрный рыцарь, переходя на шёпот. – Он мнит себя Дон Жуаном.

Из тьмы послышался противный писклявый голосок, принадлежащий Аргенто:

– Моя дорогая Арана! Позволь припасть к твоим устам, дабы покрыть их жаркими поцелуями!

На что последовал ответ:

– Кийя! – И звук удара.

Сатир пролетел освещённый участок со скоростью реактивного лайнера и брякнулся об скрытую во мраке стену.