Я не Байрон

Капитанскую Дочку читать не интересно, а Войну и Мир хорошо.

А задумался ли хоть раз этот парень из Англии, что:

– Никто никогда не читал этот Мир и Войну?
– Ибо это все равно, как сказал Стивен Кинг, что:

– Каждый день лет пять подряд проверять школьные тетради:

– Задумаешься, что лучше: быть школьным учителем, или легче работать в угарной прачечной!
– Невероятно, но вот именно такая между ними разница:

– Пушкин - Ван Гог, а Толстой только учитель рисования гипсов.

Но, разумеется, разбирать устройство гипсов гораздо легче, особенно для сочинения диссертации.

Если Капитанская Дочка иво не интересует, то что уж говорить о Повестях Белкина, а тем более об Истории Села Горюхина, в руках с которой умер Иосиф Бродский.

Почему не приняли к изданию в Америке и книгу Сэлинджера Над Пропастью Во Ржи, что и все и там, что считается за литературу - это:

– Редакторская литература, - она отличается от Классики тем, что:

– Не предназначена для читателя, - а только для аспирантов и их докторантов.
– Суха, как гипс, и принципиально отличается от реальной живописи Брейгеля, где все фигуры замерли, как:

– Не в Жизни.
– Так и у Пушкина - это фиксация Мгновенья.

Мгновенья, однако, Правды.

Пушкин игнорируется литературоведением из-за официально запрета исследовать его по-настоящему, ибо в фундаменте письма Пушкина лежит масонство, от которого местные Наблюдатели шарахаются, как:

– Черт от ладана.

Но масонство - это и есть тот город, та крепость, где человек только и может укрыться от сил зла.

Пушкин - что написано, как раз в Истории Село Горюхина - нашел то же решение, что нашел Пьер Ферма:

– Доказательство связи Текста и Полей, Человека и Бога, Двух Скрижалей Завета между собой. По сути, что Бог не только на Небе, но и в:

– Человеке.

И вот, не понимая Пушкина и понимая Толстого, как раз:

– Не видят Бога в Человеке, - а конкретно:

– В Тексте Пушкина.

Потому что такой Человек с Богом - власти, или учебному литературоведению - не нужен, а нужны только внешние признаки, которые:

– Узе давным-давно мертвы-ы, - но они этого не только не замечают, но и не хотят замечать. Да и действительно:

– Не научиться же в бога верить, как Апостол Павел, прежде чем читать очередную лекции, или писать докторскую.

Им не нужен текст Пушкина, где остановилось мгновенье, чтобы был виден Бог.

– Нэ интересно.

Принципиальный подход к изучению литературы ничем не отличается от начатого ее изучения в первом классе школы:

– Кто из них лучче?
– Как будто это и так не видно.

– А вот давайте представим, что не знаем, а теперь вы подумайте, и угадайте:

– Прав ли Чацкий, если еще до 17-го года пытался найти счастие в отдельно взятом флигеле?

Попросту говоря, Художественность Текста отрицается-не понимается:

– Абсолютно.

Как будто художественность - это тоже самое, что и написано в программе партии и иё правительства, но тока, как сказал Борис Ельцин:

– С Загогулиной, - и образно, художественно, изобразил ее, - что собственно означает:

– Не понимаю, как они живут на такую зарплату.

Дональд Рейфилд говорит, что Полап, кажется - на слух не разберешь иво русско-английский, а текста передачи нет - англичанин более народен, чем очень интеллигентный Шекспир, хотя последний более художественен, но первый больше передает Образ:

– Что такое Англичанин.
– Как это может быть, если написано черным по белому:

– Не создавайте Образа!
– Потому Полап понятен более только, но только более:

– Образно, - как-то:

– Вот вам мама, вот вам рама - теперь поймите, как:

– Мама мыла раму.
– Понятно?

Понятно, что и французские Сорбонские профессора - это тока:

– Дети литературы, пишущие до сих пор диктантумы.

Но это не информация, а откровенная дэзинформация о литературе.

Образ - это то, что Перед нами, и не может быть подвергнут такому действию, как:

– Понимание!

А:

– Только поклонение, как Идолу.

Образ возможен только в Учебной Литературе, в Гипсе. Это все равно что - как показывалось в старых фильмах:

– Прийти в литейный цех с институтскими тетрадями:

– Ребята там не только описаются от смеха, но и как Шварценеггеру, вложат:

– Уголь, пылающий огнем в ладонь, правда только, а не заместо сердца:

– Удержите ли вы его, этот Образ, сможете ли, как Шварценеггер ответить ударом на удар:

– Явился ли вам Шестикрылый Серафим, чтобы вы могли сделать это:

– Глаголом Жги Сердца Людей!

– А не плодить - ? Образы ?

А то:

– Война и Мир - это да, Братья Карамазовы - это тоже, конешно, а вот Капитанская Дочка, увы, нам не по карману:

– Нет не только народности, и что самое главное:

– Где чувство художественности?

Непонятно, как они могут утверждать, что верят в Бога больше, чем здесь?

Или специально выбираются-разрешаются для России и ее Свободы такие:

– При-подаватели - иностранцы, чтобы, наконец-то мы здесь поняли:

– Да везде Так-к:

– Нет ни хрена ничего.
– Окромя иво:

– ХГолливуда, - дак, а с ним давно всё ясно:

– Полное отсутствие исторической правды.
– Так что, если бежать, то, извините, а:

– Узе некуда.

Как говорится:

– Вы тута? А мы тозе:

– Тута.

А Пушкин, как сейчас вот говорят, петербуржцы:

– Неизвестно зачем жил, сделал бы карьеру, как все, а он имел долги, был какой-то Нетакой.

Как Бродский и Высоцкий - можно добавить. Получается вообще:

– Литература и вообще все художества, как заметил еще Бальзак предназначены именно:

– Не для Таких.
– Художник? Не-ет! замуж за него не пойдешь, ибо, можно сказать:

– Он же ж проходимец.
– Пришлось тогда бальзаковскому художнику выдать свои картины за работы великих мастеров эпохи Возрождения - купец согласился: