Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить

– Потом я еще немного посидел, совсем замерз, чуть не упал и решил, что уже все спят и можно лезть в комнату. Только начал ползти, как возле дома увидел эту гадину.

– Стайлз. У нас уже был разговор на эту тему – нельзя обзывать людей.

– Пап, обзывать нельзя людей, – жарко возразил ему ребенок, – я их и не обзываю. Но Кейт – гадина, и ее – можно!

Против такой логики возразить было нечего.

– И ты вот так сразу ее узнал? – недоверчиво спросил адвокат. – В темноте, издалека, замерзнув?

– Почему я не должен был ее узнать? – уставился на мужчину круглыми глазами Стайлз. – Блондинка, старая, светлые глаза, тонкие губы, мерзкая даже на вид. Я ее не раз видел в городе, и несколько раз – вместе с Дереком. Она к нему липла, как жвачка, а он вел себя, как дурак. И потом, было почти полнолуние, очень светло, и возле дома растут всего три дерева, а так – просто поляна.

– Хорошо, давай ты расскажешь все, а потом тебе уже вопросы зададут, – шериф лучше других знал своего ребенка, поэтому поторопился остановить вопросы, пока у сына настроение отвечать на вопросы, не вдаваясь в совершенно излишние детали.

– Я эту Кейт несколько раз видел возле школы, она встречала Дерека, хотя старалась сделать так, чтобы ее не увидела Кора и Лора. И еще я точно знаю, что Дерек ее приводил к ним домой, когда никого не было, – начались те самые детали.

– Стайлз, давай сначала, что было ночью, а потом уже все остальное, – попытался вернуть разговор в нужное русло Джон.

– А…

– Ты увидел на поляне Кейт Арджент, – подсказал ему потерянное место повествования Джон.

– А! Она была не одна – с ней было четверо мужчин, которые тащили канистры. И еще у них у всех было оружие. Длинное, как твое ружье, пап, которое ты запираешь в шкафу, – поспешил уточнить Стайлз.

На вопросительный взгляд прокурора шериф едва заметно кивнул – было найдено пять ружей, из двух – стреляли. И скорее всего, баллистика покажет, что из одного из них ранили Саймона Хейла.

– Один из них держал еще и мешок, из которого что-то кидал на стены, но я не понял, что это было. Может, порох? – задумался Стайлз. Джон поспешил прервать эти размышления.

– А дальше?

– Ну… он начал сыпать, следом за ним шел еще один и лил на стены из канистры. Кейт стояла возле деревьев и целилась в дверь. Один ушел к кухонной двери и, наверное, тоже целился. Еще один ушел на другую сторону и я не видел, что он делал. Этот, который лил из канистры, три раза приходил за другой канистрой и снова заворачивал за дом. А пустые канистры кидал под моим деревом. Я сначала испугался, а потом просто не знал, что делать. А потом вспомнил про телефон и позвонил тебе.

Джон потер лицо ладонями. Рассказанное его сыном, все выглядело так просто, но ему было страшно представить, что могло случиться, если бы хоть кто-то что-то услышал. Видимо, остальные тоже это представили, потому что даже адвокат промолчал.

– Кейт кинула зажигалку, и все вспыхнуло, будто облили бензином… Но папа! – внезапно вскинулся на стуле Стайлз. – Папа, помнишь, когда ты ремонтируешь мамин джип?

– Стайлз, давай вернемся к делу… – устало попросил Джон.

– Пап! Подожди! – Стайлз едва не запрыгал на стуле. – Когда мы его ремонтируем, мама потом на нас ругается, что мы воняем, как бензоколонка. Бензином, керосином, маслом, и она не может выветрить дом весь день! Помнишь? Ну!

– Да, помню. И при чем тут это? – иногда проще дать Стайлзу ответ, чем требовать от него что-то.

– А тут ничем не пахло! – янтарные глаза сияли расплавленным золотом. – Вообще ничем и никак! А вспыхнуло – будто бензина налили! Но ведь не пахло! Значит, это был не бензин и не керосин! Надо спросить у нашего школьного химика, мистера Харриса, может, он знает, что это? Я же знаю, что есть коктейль Молотова, только он всегда в бутылке, которую разбивают, я в кино видел, а тут была канистра. Может, это был напалм, как во Вьетнаме? Или греческий огонь? Я читал, что его ничем нельзя было потушить…

– Стайлз, Стайлз! Мы это выясним, а пока рассказывай дальше. И химика обязательно спросим, раз ты говоришь, что ничем не пахло, – поторопился оборвать размышления сына шериф, тем не менее, делая заметку узнать о составе зажигательной смеси. Как и страховой агент.

– Ну, все вспыхнуло, а никто ничего не делал, поэтому я кинул телефон в окно Питера, – неохотно оторвался от своих размышлений Стайлз.

– Почему телефон? И почему в окно Питера? Зачем ты вообще его кинул? – в отличие от шерифа, прокурор плохо представлял себе не только, что такое СДВГ, но и кто такой Стайлз. Чем удостоился еще одного снисходительного взгляда.

– Потому что если бы я закричал, то могли выстрелить в меня, а разбудить надо было быстро. Значит, нужно что-то разбить, а у меня был только телефон, папе я уже позвонил, поэтому можно было его кинуть, а окно Питера было после комнаты Лоры и Дерека, и кидать туда было удобнее, потому что напротив комната Дерека, но его плохо было видно из-за ветки, в комнату Лоры нельзя – потому что Лоры в комнате не было, а вот Питер наверняка уже спал и быстро бы проснулся. А еще я знаю, что Дерека в комнате не было, я не знал, что его не было дома, я думал, что он вместе со всеми в подвале, поэтому надо было разбудить взрослых, только я не знал, как предупредить насчет Кейт и тех мужиков, но я не успел крикнуть, как выскочил мистер Хейл, и Кейт в него выстрелила, и тут выскочили другие, и еще один выстрелил, но ни в кого не попал, и он встал под моим деревом, я испугался и крикнул, он хотел выстрелить, но Питер был быстрее, он ударил этого мужика, и сказал мне сидеть на дереве, потом они всех догнали и поймали, и Питер помог мне слезть с дерева, потом приехали вы, я видел, что мистер Хейл ранен, но я не успел к нему подойти, а тут приехал ты, а потом я не смог дышать и потом… потом…

– Стайлз! Тихо, дыши! Дыши, сынок, тихо, давай: раз… два… вдо-о-ох… вы-ы-ыдох… вдо-о-о-ох… вы-ы-ы-ыдох, – рухнув перед стулом на колени, шериф крепко обнял сына и ритмично гладил его по спине, успокаивая и не давая начаться еще одной панической атаке. Остальные практически замерли, не желая усугубить ситуацию.

– Полагаю, вопросов у вас больше нет? – это был не вопрос, а утверждение.

– Полагаю, на сейчас мы закончили, – адвокат спокойно встал со стула и отряхнул рукав пиджака. Свидетель оказался самым лучшим из возможных – ребенок с расстройством психики, подверженный приступам панических атак. Такого будет очень просто выставить не в самом лучшем свете, а то и аннулировать его показания.

Проводив взглядом покинувших кабинет мужчин, Стайлз о чем-то задумался. Уже подошедшего к двери шерифа остановил внезапный тихий вопрос сына.

– Пап, а она богатая?

– Стайлз?

– Пап, она богатая? Потому что я часто видел в кино, как такая богатая звонит куда-то, и потом свидетели куда-то исчезают, или умирают, или вообще ничего не случается. Вот я и спрашиваю: она богатая?

– Да, Стайлз, она богатая. Но будь уверен, я не допущу, чтобы она осталась на свободе, – глядя своему ребенку в глаза, твердо пообещал Джон.

– Конечно! Ты же шериф! И ты даже лучше Бэтмена! А я буду твоим Робином! – расплывшись в счастливой улыбке, Стайлз выскользнул из комнаты, оставив отца наедине с очень тяжелыми думами.

Оставшись один, шериф несколько минут о чем-то напряженно размышлял, а потом решительно набрал номер.

– Добрый день, шериф... Да, я знаю, что вы уже не шериф, но для меня вы им останетесь... Да, по этому поводу и звоню. Что вы делали, если вдруг арестовывали кого-то такого, по поводу кого вам могли позвонить с самого верха и попросить потерять документы?.. Да. Именно такая... Записываю. Спасибо, шериф.