Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить

– Все-все, что мне потребуется? – выдавил из себя сиплым голосом вопрос Стайлз.

– Конечно, – не опуская руки, кивнула Талия. – Мы перед тобой в неоплатном долгу, который даже представить сложно.

И тогда Стайлз сделал абсолютно невозможную вещь – он полоснул зажатым в руке ножом по протянутой руке.

====== Глава 12. ======

Глава 12.

На мгновение все замерли, как статуи. При желании можно было услышать стук лихорадочно бьющегося сердца Стайлза, но тут абсолютная тишина взорвалась гомоном и вскриками. Джон вскочил на ноги и хлопнул сына по руке, заставляя разжать ладонь и выпустить окровавленный нож. Вытащив его за шкирку из-за стола, он поднял ошалевшие глаза на Талию, которая уже зажимала порез салфеткой.

– Господи! Талия! Миссис Хейл! Простите, ради Бога! Я понятия не имею, что с моим сыном! Он же… Стайлз! Да что с тобой такое?!

– Сумасшедший! Я была права! – вклинился пронзительный голос Коры.

– Тихо! – неожиданно громко почти рявкнула женщина. Моментально стало тихо. – Стайлз, я тебя не понимаю. В чем дело? Что такого случилось, что ты… мы что-то не так сделали? Но что? – она действительно не понимала, что не так.

– Моя мама болеет, – шмыгнув носом, выдавил мальчишка.

– Мы знаем, Стайлз. Но она болеет давно, и ты, вроде как, принял это… – при чем тут Клаудия?

– Талия, я забираю его домой. Завтра я приду сам, и вы мне скажете свое решение, – потянув сына за руку, Джон начал двигаться к входной двери.

– НЕТ! – неожиданно почти завопил Стайлз, выкручиваясь из отцовской руки и цепляясь за спинку своего стула.

– Моя мама болеет, и я обещал ей, что найду для нее лекарство. Простое лекарство ищут для нее врачи, а я пока еще слишком маленький, чтобы знать, что искать, поэтому я искал для нее другое лекарство.

– Какое, Стайлз? – устало опустился опять на стул Джон. – Врачи делают для нее все возможное. Что можешь ты, ребенок?

– Поискать там, где не будут искать врачи, – мальчик был напряжен, как натянутая тетива. Никому не хотелось спровоцировать еще одно нападение, поэтому остальные предпочитали молчать. Тем более, что мальчишка собирался объяснить такой дикий поступок.

– Я с Кайлом облазил весь заповедник, но не нашел ни одного ведьминого круга. Проследил за кладбищем, но там никто не собирал крапиву в полночь или полнолуние. Значит, ведьм у нас нет. Тогда я решил поискать вампиров.

У Стилински-старшего начался нервный тик правого глаза. Он дрожащей рукой налил себе полный стакан воды из графина на столе и залпом ее выпил.

– Вампиров. Хорошо. И как ты понял, что их у нас тоже нет?

– Я думал сначала на мистера Хоровица. Он откуда-то из Восточной Европы, если смотреть по фамилии. Никогда не выходит на улицу днем, а если и выходит, то в таких черных очках! И всегда старается идти в тени и побыстрее уйти с улицы. Я залез через компьютер миссис Маккол – оказалось, что у него фотофобия. Думал, может он притворяется и проследил за ним. Серебра не боится, чеснок ест с удовольствием и от святой воды, которую я ему подлил в фильтр, не задымился.

– То есть, ты залез к нему домой. Я правильно понимаю? – у Джона уже не было никаких сил.

– Да, но зато я убедился, что он не вампир. Оставались только оборотни.

Теперь глаз задергался у Талии. Остальные при слове «оборотни» как-то странно заерзали на своих местах. А Стайлз продолжал воодушевленно рассказывать о своих изысканиях.

– Я иногда слышал вой, но раньше принимал его за собачий или вой койотов. Ведь волков в Калифорнии не водиться вот уже шестьдесят лет. Потом проверил по интернету в библиотеке – у нас выли не собаки и не койоты. Это был волчий вой. Я подумал, а потом понял, что именно вы можете быть оборотнями, – убежденно кивнул Стайлз головой, обозначая этим жестом всех Хейлов.

– Вот как. А можно спросить, с чего ты это взял? – Талия молчала и не отнимала салфетку от руки, поэтому вопрос задал Питер.

– Вы живете за чертой города, в заповеднике, – с готовностью начал отвечать на вопрос Стайлз. – Никогда не болеете – я специально тогда же проверил и ваши карточки, когда проверял мистера Хоровица. Вы очень быстрые и сильные. Хорошо слышите – я потом начал специально проверять, говоря тише, чем нужно. Скотт, Джексон, Лидия и остальные всегда начинали ругаться, что я там себе бубню под нос, неужели не могу говорить громче, а вот Лора, Дерек, Кора и вообще – вы все, всегда мне отвечали, и не говорили, что я говорю тихо. Потом я как-то подложил в рюкзак Лидии несколько подшипников из нашего гаража. Она взяла его, и тут же начала в нем копаться, потому что он был слишком тяжелый. Ей я положил всего три, а Коре – шесть. А она ничего не заметила, так и проходила весь день, будто он ничего не весил. Потом я специально оставил сэндвич возле батареи и принес его с собой. Он не пах, но когда я его достал при Лоре, она его уронила на землю. Специально, я видел. Еще я брал наш фотоаппарат и фотографировал здесь. Они получались нормально. А когда я тайком фотографировал Кору и Дерека в школе – у них все фото были засвеченные.

– Стайлз… Ты что, порезал человека только из-за своих домыслов? – у Джона внутри было пусто от обреченности. Похоже, болезнь Клаудии наследственная, ничем другим таких вывертов сознания не объяснить.

– Нет пап, – Стайлз виновато прикусил губу, глядя на отца. – Помнишь ту драку с Корой? Она сама тогда была виновата, но на следующий день я заметил то, чего быть не могло.

– И что же?

– У нее ничего не было. Я разбил ей нос и губу, у нее обязательно должен был быть хотя бы один большой синяк. Но утром на ней не было даже царапинки. А так не бывает. Если ты мне не веришь, то пусть миссис Хейл уберет полотенце от руки.

– Талия, простите, – Джон тяжело поднялся на ноги и чуть качнулся. Сегодняшний удар Судьбы оказался слишком тяжел. – Завтра я приму любые ваши претензии, а мой сын… похоже, СДВГ не так безобиден, как считают врачи.

– Папа! Подожди! – упрямо воскликнул Стайлз, крепче вцепляясь в свой стул. – Я обещал маме, что найду для нее лекарство и нашел! Если она ее укусит, то мама выздоровеет! Ну и что, что она будет бегать каждое полнолуние на четырех лапах? Я готов! Подумаешь, я всегда мечтал не только о сестренке или братишке, но и о собаке! Мы будем ей мыть лапы и вычесывать шерсть, но зато она всегда будет здорова! Папа, я прав! Только надо, чтобы миссис Хейл укусила маму! Пожалуйста! – на Талию с мольбой смотрели огромные глаза.

Закусив губу, она смотрела в ответ и не знала, что сказать. За столом вновь повисла тишина. Саймон смотрел на жену, понимая, как нелегко ей сейчас. Кора сидела, как мышь – Стайлз и его отец не чуяли, но сила альфы сейчас придавливала за столом всех не хуже гранитной плиты. Хорхе пристально разглядывал мальчика, а Питер, прикрыв глаза, наслаждался атмосферой, прекрасно понимая, что так или иначе, но Стайлз сегодня свое получит. Удивительный ребенок.

– Стайлз, твоя мама, она… – нерешительно начала женщина, но ее перебил лихорадочно зачастивший Стайлз.

– Мама умирает! Папа думает, что я ничего не понимаю, но я прочитал все, что можно! Лобно-височная деменция не лечится. Человек начинает деградировать, забывая сначала людей, события, а потом элементарное. Что надо есть, ходить в туалет, спать. Как разговаривать. Лечения не существует. Даже если бы химиотерапия помогла, а это бывает один раз на три-четыре тысячи, то несколько лет – и она бы вернулась. И мама будет умирать долго, ей все время будет больно, а мы ничего не сможем сделать! А вы всего лишь ее укусите и все будет в порядке!