Я не тормоз
Шрифт:
И видно далеко-далеко. У воды виден мой город иначе. Длинный-длинный такой вид, и рябь на воде. Какие-то плавучие растения на длинных стеблях, всё же растет что-то в московской воде. И отражаются высотки с другого берега.
— Волков! Ты мне нужен, пойдём!
— Ооо, — сказали все наши пацаны, мы стояли вместе под лестницей, а тут Тонька меня вызвала. Да, не каждый день девчонки так подходят.
— Чего тебе?
— Пойдём! — и она схватила меня за руку, поволокла куда-то. Наши свистели нам вслед,
— Слушай, Волков! Только не смейся, понял? Будешь смеяться — в лоб дам. Дело серьёзное.
— Чего случилось-то?
— Дина заболела.
— Кто?… Наша Дина?
— Да.
— Серьёзно, что ли?…
Тонька кивнула. Дина Моисеевна, наша классная с первого класса. Мы к ней до сих пор ходим в конце года и на день рожденья, поздравляем.
— Почему ты думала, что я буду смеяться? С ума сошла, что ли?
— Знаю я вас, идиотов!
— Знаешь что! Вообще уже, ещё и обзывается ни за что ни про что!
— Ну, нет. Ты — не идиот; ты один из них нормальный. Поэтому тебе и говорю. Объясни им. Меня они слушать не будут. Объясни!
— Чего объяснить?… Чего с Диной, Тонь? А? Ты чего такая психическая?
Тонька вдруг разревелась. Да, она у Дины любимая ученица была. То есть у неё все были любимые, но Тонька особенно.
— Я не знаю, Волков. Плохо ей. Из дома почти не выходит. И, понимаешь… У неё никого нет же. Ей продукты соцработник какой-то приносит… И всё, она как запертая дома сидит!
Наша Дина! Понимаешь, Волков?!
— Давай к ней сходим? К ней можно же?
— Да. Я сразу подумала, что ты поймёшь. Только вы же все заняты. И каждый скажет: да-да, только я сейчас не могу…
— Я понял, Тонь. Я… Ты не переживай. С кем из девчонок говорила, нет?
— Я ни с кем не говорила ещё. Лучше… Лучше ты. Я не знаю, как. Понимаешь? Они же…
Ну, не любят меня. А ты другое дело. Ты если скажешь, все сделают.
Ничего себе. А я ведь не понял сначала. Точно, её сильно не любят в классе. За то, что отличница. И за острый язык. А мне наоборот, нравится. Что она такая, Тонька-колючка.
Но вот что меня любят. Что меня все послушают… С чего она взяла?
Я думаю, всё это ерунда, любят меня или нет. Это всё Тонька выдумала; никому особо дела до меня нет. Просто любят Дину. Её нельзя не любить. Ни у кого такой не было. В параллельных классах были такие все… Ну, обычные классные.
А Дина могла посреди урока сказать: о, какой снег! Какой снег! Пойдём на улицу!
И мы одевались и шли. И решали там примеры в снегу. И рассчитывали, сколько нужно снежных комков на крепость. Это один раз только было; но такое разве забудешь.
Чёрт, неужели она не выходит из дома. Какой-то ужас. Она же так бегала по лестницам всегда, быстрее нас!…
В общем, мы организовали дежурство. И по очереди стали ездить к Дине на Динамо. И даже новенькие, которые у Дины не учились, тоже сказали: будем ходить!
Первый раз со мной, конечно, новенький Зайцев поехал. И я перед самой Дининой дверью ужасно струсил. Что там? Как?
Как-как. Дина наша Моисеевна стала сильно старше. Сильно-сильно. Маленькая какая-то.
— А, тимуровцы мои
пришли! — сказала она сразу. — Огромные какие! Ну, рассказывайте, чем вас мучают в нашей школе.И я сразу забыл, что она какая-то не такая. Дина как Дина, ничего особенного. Очень смеялась, что Костик Зайцев.
— Ты не обижайся, просто я Игната всё время Зайцевым звала, до третьего класса не могла запомнить! Ну вы даёте: Волков и Зайцев!
В общем, легко у неё было. Весело.
А потом мы пришли обратно в метро. И Заяц потащил меня куда-то, в конец станции. Нам туда не надо было, нам в центр, а тут обратно. Но он сказал мне:
— Смотри!
Я сначала не понял. А потом увидел. В мраморе рисунок такой приступает. Будто лицо. Мальчишка с ромбом на щеке.
— Это мальчик-клоун, он же мальчик-чайник, видишь — ручка? — сказал Заяц.
— Ух ты, — кивнул я.
— Я давно его увидел, ещё в детстве. Я сюда заниматься ездил, гимнастикой. И тогда запомнил. Никому не показывал ещё.
— Очень круто. Классный мальчик-клоун.
Какой он глазастый всё же, чего увидел. И сейчас мы с ним вместе увидели в мраморе смешную парочку, назвали их Кузя и Длинноухий. Красивый тут мрамор, на Динамо. Буду ещё смотреть.
И никогда мне Заяц не говорил про гимнастику. А я думал, всё знаю про него.
Потом мы сели в поезд. И я увидел на схеме, что станция Динамо названа в честь Дины.
Так и написано: Дина Мо, Дина Моисеевна.
Сразу написал ей. А она удивилась: столько лет там живёт и ни разу не подумала об этом!
Еду по Малой Грузинской, как раз мимо общежития Консерватории и костёла. Специально притормаживаю — вдруг труба?… Нету трубы, скрипки только какие-то. Ладно.
Думал, дальше срежу угол через двор. А там стройка вдруг. Раскопано всё. Табличка висит: «вход на территорию без каски строго запрещён!»
Территория-консерватория.
Плохой асфальт, чуть не упал, да ещё девушка шла с собакой, большая собака, чуть не впечатался в поводок.
А, вот теперь нормальный асфальт, наконец-то. Светофор загорелся зелёным, можно гнать.
Да, я заметил такую штуку. Слова вот эти, которые не стихи. Они приходят ко мне в голову только на бегу. Только когда я лечу. Стоит остановиться — всё. Трансляция заканчивается.