Я (не) ведьма

Но в замке Флёр царили покой и тишина. Я выскользнула из спальни, натягивая рукавицы, и заперла дверь снаружи.

Спускаясь по лестнице, я раздумывала — надо ли мне попытаться отыскать Рэндела? Если он — пленник этого замка, смогу ли я спасти его? Или не надо рисковать? Лучше сбежать, отправить прошение королю Альфреду…

Что-то блеснуло на ступеньке, отражая солнце, и я наклонилась, подбирая знакомую вещицу. Железное кольцо, которое я надевала на палец Рэнделу во время венчания, и которое он носил на цепочке вместе с моей пряжкой. Я отлично помнила, что после сражения с Нобаром Цепочка осталась целой… Пошарив взглядом по ступеням, я не нашла ни пряжки, ни цепочки. Мои худшие опасения, что Рэндел тоже оказался пленником, подтвердились. Если он в плену, то лучше бежать, чтобы хоть так попытаться ему помочь. Что я сделаю против отряда рыцарей и армии слуг в придачу?

Я помчалась вниз по ступеням, сжимая кольцо в ладони. Украсть лошадь, ехать на юг… Даже если дорогу уже перемело, я пробьюсь. Должна пробиться.

Из кухни доносились ленивые голоса поваров, и я пробежала мимо на цыпочках, затаив дыхание.

В конюшне тоже было пусто — просто удивительно, насколько нерасторопны слуги в этом замке. Пара светильников скупо освещала бревенчатые своды, но я только порадовалась полутьме. Из коней я выбрала Сэра Густава — он показался мне самым надежным. Скормив ему кусок хлеба, я мысленно попросила у Эрика прощения, и закинула на спину жеребцу попону и седло. Я наклонилась, чтобы затянуть подпруги, и услышала знакомое покашливание.

Медленно выпрямившись, я увидела сэра Раскела. Он стоял на пути между мною и выходом из конюшни, скрестив на груди руки, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Далеко собрались? — спросил он хмуро.

Я не ответила, покосившись по сторонам. Хоть что-то попалось бы под руку — хоть лопата, хоть вилы…

— И что вам всё неймется? — сэр Раскел достал из-за пояса деревянный свисток, поднося его к губам, но дунуть, призывая на помощь, не успел.

Раздался глухой стук, и рыцарь повалился ничком мне под ноги, выронив свисток и разбросав руки.

Но не успела я обрадоваться неожиданному избавлению, как кто-то пробежал вдоль стены конюшни, держась в тени. Я скорее почувствовала движение, чем увидела его, и прижалась спиной к боку Сэра Густава.

— Кто здесь? — спросила я дрогнувшим голосом.

Жеребец повернул ко мне морду, выпрашивая еще кусок хлеба, но я оттолкнула его, прислушиваясь и вертя головой в разные стороны. Снова чьи-то быстрые шаги… Или мне показалось?..

Надо ли посмотреть — жив Раскел или нет?..

Поколебавшись секунду, я решила, что старикан сам виноват, и заботиться о том, кто собирался отправить меня на смерть — это излишнее милосердие.

Встав на колено, я торопливо затягивала подпругу. Руки тряслись, и я оглядывалась через плечо, ожидая нападения, но всё было тихо, и лошади стояли спокойно. Может, кто-то помогает мне? Или это проснулись тайные силы дель Стрига?..

Сэр Густав всхрапнул и переступил копытами, я наконец-то справилась с подпругой, и тут получила сильный удар в основание шеи, под затылок. В голове что-то щелкнуло, и точно так же, как сэр Раскел, я рухнула ничком, провалившись в темноту.

Наверное, я спала, потому что мне снился сон — дурной, тяжелый. Опять я бежала по лесу, в темноте, натыкаясь на деревья, и серый туман наползал с болот, затягивая меня сначала до колен, потом до пояса, поднимаясь по грудь и, наконец, окутывая лицо. Было тяжело дышать, и туман вязнул на зубах, как смола. Я пыталась выплюнуть его, но легче было выплюнуть собственный язык.

Дернув головой, чтобы выбраться из этого душного облака, я открыла глаза. Было темно, как в бочке, душно, и рот у меня был заткнут тряпкой и перетянут, для верности, тканевым бинтом.

Я пошевелилась и обнаружила, что связана по рукам и ногам, причем руки связали за спиной, и мне только и осталось, что мотать головой, пытаясь сбросить что-то тяжелое и мягкое, упавшее на лицо.

Извиваясь, как угорь, которого пришпилили к кухонному столу ножом под жабры, я смогла сбросить с себя теплое покрывало, оказавшееся меховым плащом. Но когда сбросила, тут же об этом пожалела, потому что обнаружилось, что я лежу на куче лапника, в какой-то пещере, и пронизывающий ветер задувает прямо по ногам.

В голове было тяжело и больно, страшно хотелось пить, язык как будто распух, и ему было тесно во рту, а тело затекло и ныло каждой частичкой. Я замычала, призывая на помощь хоть кого-нибудь, но никто не отозвался, а вместе с ветром в пещеру начало пробрасывать снегом — редким, колючим.

Пытаясь ослабить путы, я совсем выбилась из сил. Затихнув, я от отчаяния пустила слезу — кто и зачем притащил меня сюда? И что меня ожидает? Неужели я так и умру здесь, в каком-то сыром гроте, от жажды? Хотя, скорее умру от холода. Окоченею, покроюсь льдом и оттаю лишь по весне…

Измучившись от боли и от мыслей, я опять провалилась в забытье. Мне виделись розовые изгороди в Санлисе. Был май, и солнце жарко лило свои лучи на землю. Сон был так реален, что я заплакала, стараясь удержать его. Солнечные лучи согревали щеки, и даже кровь быстрее потекла по жилам.

— Не надо плакать, — услышала я незнакомый женский голос. — Береги силы.

Голос не был частью сна, и я с трудом разлепила веки. В сером свете я увидела склонившуюся надо мной фигуру. Это была женщина, закутанная в плащ. Капюшон не позволял разглядеть лицо, но руки ее излучали такое тепло, что когда она распутывала тугие узлы, стягивающие мои локти, припекало даже через одежду.

Женщина распустила бинт, перетянувший мне рот, и я тут же выплюнула тряпку, тяжело и быстро задышав. Какое счастье — дышать полной грудью!..

— Кто ты? — прохрипела я, пытаясь пошевелить затекшими руками.

— Пока это не важно, — ответила женщина, и по голосу я поняла, что она улыбается, хотя ничего забавного не происходило. — Я развязала тебя, попробуй встать.

Кряхтя и охая, я поднялась на ноги, а моя неожиданная спасительница заботливо поддерживала меня под локоть. Растирая онемевшие запястья, я пыталась увидеть лицо женщины, но та еще плотнее надвинула капюшон.

— Если ты можешь идти, иди на восток, — сказала она, направляясь к выходу из пещеры и маня меня рукой. — Тебе надо вернуться в замок до темноты, солнце не будет светить вечно.

В замок до темноты? Я вышла из пещеры следом за женщиной. Было хорошо за полдень, и солнце тускло светило сквозь белые тучи, сыпавшие редким снегом. Я понятия не имела, где нахожусь, и далеко ли идти, да и еле передвигала ноги, потому что кровь еще бежала медленно. В прошлый раз, когда я блуждала по лесу одна, на меня напустилась нечисть, вряд ли сейчас всё будет иначе… Но что ждет меня в замке Флёр? Сумасшедший муж, которому меня готовы отдать на растерзание.

— Я не хочу возвращаться в замок, — сказала я угрюмо. — Они хотят убить меня. Помоги мне бежать? Можно я переночую у тебя, а потом покажи, как пройти…

— Тебе надо в замок, — она вскинула руку, как будто прислушиваясь. — Тебе надо вернуться. В тебе нуждаются многие, поторопись, если хочешь спастись сама и спасти жизнь того, кто тебе дорог.

Услышав про Рэндела, я встрепенулась:

— Рэндел?.. Тебе известно, что с ним?

— Скоро ты обо всем узнаешь, — она взяла меня за руку горячими пальцами, выводя на еле заметную тропинку, которую захлестывало снегом. — Но тебе надо вернуться. Поторопись, пока не стемнело.