Я (не) ведьма

Выкупавшись и прополоскав волосы, я надела рубашку и завернулась в халат. Когда я вышла, волк лежал возле камина, положив морду на лапы.

— Ночи в этом замке неспокойные, — сказала я зверю, как будто он мог меня понимать, — так что не пугайся, если что-нибудь услышишь или увидишь.

Я говорила больше для себя — потому что с содроганием ожидала появления Манилы этой ночью. После того, как прикончили Нобара, вряд ли сестрица успокоится. Но после всего пережитого страшно хотелось спать, и я уснула, едва легла в постель. Поспать удалось немилосердно мало, потому что меня разбудили шорох и тихое постукивание. Я села рывком, представляя, как Манила болтается за окном, пытаясь сломать решетку, или впустить волосы-змеи в щелки между ставнями, но стучали в двери — осторожно, настойчиво.

Волк спал возле прогоревшего камина, а я на цыпочках пробежала к двери и пискнула:

— Кто здесь?

Если я надеялась, что раздастся голос Рэндела, то снова ошиблась.

— Это Эрик, миледи, — послышалось из коридора. — Откройте, пожалуйста. Мне надо с вами поговорить.

— Не время для разговоров, — ответила я недовольно, сразу перестав бояться. — Не мешайте спать.

— Миледи, миледи, откройте! — упрашивал он.

Волк проснулся и поднял голову, дернув единственным уцелевшим ухом.

— Нашел, когда притащиться, — проворчала я, вооружилась коклюшкой и открыла дверь, на всякий случай держась на расстоянии от порога.

Но в коридоре не было ни страшных демонов, ни кровожадных чудовищ, только Эрик несмело топтался и потирал ладони в смущении. И краснел, конечно же. Это было видно даже при тусклом светильнике.

— Можно войти? — робко спросил юноша.

— Входите, конечно, — разрешила я, пропустила его в спальню и заперлась на задвижку. — Вы так бесстрашно разгуливаете по ночам…

— Отец до сих пор не вернулся, — сказал Эрик глухо и опустил голову.

Я немного смягчилась. Хотя сэр Раскел не вызывал у меня добрых чувств, но у него был приемный сын, который волновался и переживал. Так же, как я за Рэндела.

— Не думаю, что для вашего отца и двух сильных рыцарей представляет опасность ночь в лесу, — попыталась я утешить Эрика. — Они разведут костер, и никакая метель им не страшна, — но про себя добавила: «Если только огонь защищает от демонов ночи».

— После сегодняшней ночи все дороги переметет, — сказал Эрик. — И через перевал можно будет перебраться только весной…

— И мы окажемся заперты здесь до весны, — сказала я, думая о своем. Я села в кресло, сунув ладони под мышки, потому что камин потух, и в комнате стало прохладно.

— Они все окажутся запертыми.

— Что? — я с беспокойством посмотрела на Эрика, потому что фраза прозвучала как-то очень странно.

— Они все останутся здесь, и не смогут нас догнать, — юноша вдруг рухнул передо мной на колени, хватая меня за талию. — Уедем, — зашептал он горячо и сбивчиво, как в бреду, — сбежим, скроемся отсюда… Я знаю все дороги, нас никто не найдет…

— Да вы с ума сошли, — пробормотала я, пытаясь освободиться от его пылких объятий.

Волк привстал на передние лапы, и от его внимательного взгляда мне стало не по себе. Разве животные могут так смотреть?

— Я уже предлагал вам раньше, — Эрик схватил меня за руки, ласково сжимая, — предлагал бежать… И вы видите, что я был прав! А теперь у нас последний шанс, миледи. Доверьтесь мне, я смогу вас защитить.

— Лучше бы вы вместо побега предложили мне правду, — огрызнулась я.

— Я не мог! — почти простонал он.

— Только слова! — сердито перебила я, отталкивая его, но он цеплялся за меня, как утопающий. — Но что-то я и их не слышала, когда ваш отец собирался отправить меня на случку с вашим безумным королем!

Волк стоял уже на всех четырех лапах, горбя спину, как для прыжка, и я вдруг подумала, что лесной зверь вполне может вспомнить о своей природе и наброситься на нас.

— Я смалодушничал, да! — выпалил Эрик. — Но сейчас решился. Поверьте мне, у нас только одна ночь! Я могу вас спасти! Кирия, Кирия… Я ведь полюбил вас с первого взгляда… Вас невозможно было не полюбить…

— Да оставьте вы меня! — мне пришлось толкнуть его коленом, чтобы хоть немного увеличить расстояние между нами. — Никуда я с вами не побегу! Не с вами!

Эрик замер, как будто услышал что-то важное для него.

— Не со мной? — переспросил он, и румянец мгновенно сбежал с его щек. — С кем же? — он встал и оглянулся на волка.

— Вы забылись немного, добрый сэр, — сказала я, тоже вставая и готовясь дать отпор, если Эрику вздумается снова меня облапать. — Я думала у вас и правда что-то важное, а вам всего-то захотелось побыть немного сентиментальным. Вперед, на выход, — я указала на дверь.

— Вы не понимаете, — сказал он, глядя на меня с отчаянием.

— Отчего же, прекрасно понимаю! — я вспылила и дала волю гневу. — Вы притащили меня сюда в надежде, что я одним взглядом спасу вас, и вашего короля, и вашу страну! А не получилось — были готовы принести меня в жертву! И вы тоже были готовы, сэр Годвинсон! Что-то я не видела, как вы защищали меня от вашего отца! И когда я собралась бежать, что — то вы не появились рядом, предлагая услуги проводника! А теперь вдруг решили проявить благородство! Сразу стали смелым! Направили бы свою смелость на то, чтобы найти предателя в этом замке! И чтобы найти сэра Рэндела! — я почти перешла на крик, наступая на Эрика, и он, растерянно моргая, пятился, пока не оказался возле двери.

Я была так зла, что отодвигая засов, прищемила палец. Это не добавило мне доброго расположения к сэру Годвинсону, и я попросту вытолкала юношу вон из спальни, сказав ему на прощанье, прежде чем захлопнула дверь:

— Не приходите ко мне, если вам нечего сказать, кроме глупостей!

Эрик топтался под дверью довольно долго — стучал, что-то говорил, но я вернулась в кровать и заткнула уши, чтобы не слышать его.

Манила не появилась этой ночью, а утром пришел сэр Бриенн и сообщил, что сэр Раскел и люди его поискового отряда были найдены мертвыми.

— Заблудились, а тут метель… — рассказывал рыцарь, и даже усы у него горестно повисли. — Наверное, не смогли развести огонь из-за ветра.

— Мне жаль, — ответила я коротко. — А сэр Эдейл?

— Его нигде нет, — развел руками сэр Бриенн.

— Значит, продолжайте искать, — отрезала я. — Мертвым уже не помочь, а он, может быть, еще жив.

Выглянуло солнце, и я позволила себе прогуляться. Волк тоже был рад прогулке и тут же завернул за угол. Я встревожилась, что он убежит, но обнаружила зверя с задранной ногой. Он посмотрел на меня так укоризненно, что я отвернулась и засмеялась, хотя для смеха не было никаких причин.