Я ненавижу тебя! (или замуж за чудовище)

Меня здесь никто не спасёт. Да я даже понятия не имею, где нахожусь! Прощаться с жизнью так рано не хотелось. Поэтому я попыталась успокоиться. Попытаемся потянуть время. Но разговаривать с этим сумасшедшим я не буду даже рад спасения своей жизни. Но он, видимо, настолько привык к своей исключительности, что даже и не ждал от меня никакого ответа. Только позвонил в колокольчик, явился снова этот мужлан, который облил меня ледяной водой, и потащил обратно. Я старалась не доставлять ему такой радости — тащить меня силой, поэтому бежала изо всех сил.

Меня снова втолкнули в эту грязную комнату и оставили в одиночестве, заперев дверь. Желудок свело от голода. Если они меня будут каждое утро обливать холодной водой и не кормить, то меня не надо будет даже отсылать Армалю по частям. Можно сразу целиком и умершую с голода.

Пока моё чувство юмора было при мне и оно не давало мне упасть духом. Но чувствую, что через пару дней у меня и его не останется. А в голову уже лезли всякие печальные мысли о том, как счастлив будет Армаль без меня (почему то меня действительно это печалило) и как умру я здесь в одиночестве и никто не придёт мне на помощь. Нет, конечно, я надеялась и верила, иначе отчаяние захватило бы меня целиком. Но если эти проклятые сектанты смогли раз за разом устраивать покушения на нас с Армалем, убили его мать, убивали, наверняка, и других людей, то чего им стоило, лишить жизни меня и как мог им помешать мой муж?

Странное дело, но чем больше я сидела в одиночестве, обхватив руками колени и накинув на себя какое-то тряпьё с кровати, потому как мокрое платье не грело, а замёрзнуть насмерть в мои планы не входило, тем больше я думала об Армале. Мне кажется, у нас всё получилось бы, обязательно. Возможно, даже я была бы счастливее, чем мой отец. Почему-то я не могла сравнивать себя с матушкой, потому что она была счастлива, по большому счёту и без отца. Всё, что ей нужно было — немного внимания, денег и нарядов. Всё. Больше в жизни её ничего не интересовало. Отец. Он был другой и, думаю, не раз в свой жизни пожалел о том, что женился на матушке. Но, он сделал свой выбор и нёс за него ответственность. Какие тяжёлые слова. Ответственность. Меня всю жизнь воспитывали так, что я должна была облагодетельствовать хорошего мужчину и сделать выгодную партию, но никогда речь не шла о любви, никогда. Я не видела, что такое любовь, не знала. Если нам суждено выжить, смогу ли я узнать, что это такое?

Вечером меня всё же покормили. Какая-то безвкусная еда, хотя и на том спасибо. Хотя бы с голода не умру. Когда после еды, приступ меланхолии прошёл и я снова почувствовала хоть какие-то силы, я выглянула в окно. И замерла. Эта странная лачуга стояла на краю высоченного обрыва. Не то что в тот раз, когда я «гостила» в замке оборотней. Если бы я захотела сбежать, побег бы совершенно определённо стоил мне жизни. Из моего окна открывался головокружительный вид на зеленевшие далеко внизу поля. Я даже не стала гадать, где стоит эта лачуга, в каком месте суши, потому как географию, к своему стыду, в пансионе изучала совсем ужасно и поэтому почти ничего не помнила.

Я подошла к двери, подёргала за ручку. Заперто. Итак я пленница в этом доме до тех пор пока Армаль не придёт за мной. Более грустный вариант я не стала даже рассматривать. А значит мне остаётся только ждать.

Следующие несколько дней пролетели как один, однообразно тоскливые. Главный сектант, который обещал меня по кусочкам отправить к Армалю, больше не разговаривал со мной, к большой моей радости. А вот тот мужлан, который разбудил меня, приходил два раза в день — приносил еду и питьё. Пару раз я, правда, попыталась заикнуться, что моему мужу вряд ли понравится, как я выгляжу, когда он меня найдёт. На что получила грубый хохот в ответ.

Кроме еды два раза в день, ничего в моём существовании не менялось. Никаких путей к отступлению, никакого оружия. Платье моё, несмотря на то, что больше меня ледяной водой не будили, свалялось и превратилось в грязную пародию на прежнее платье, а волосы… Я думаю, что если я останусь в живых, придётся их остричь. Тоска, вязкая и тягучая, подбиралась к сердцу, но я старалась не допускать тоскливых мыслей. Армаль меня обязательно спасёт, обязательно, иначе и быть не может.

Наконец, когда я уже потеряла счёт дням и не могла вспомнить — неделю я здесь нахожусь или больше, дверь отворилась, но вместо еды, меня грубо схватили и потащили куда-то. Я помнила, что произошло, когда я попыталась сопротивляться в первый раз, поэтому благоразумно следовала за преследователем, приглядываясь, куда меня ведут. Но всё оказалось гораздо прозаичнее. Мы вышли во двор. Мне связали руки, потом завязали глаза, но я успела рассмотреть нескольких сектантов в чёрных плащах. Ага. Значит всё-таки Армаль нашёл их убежище и им приходится убегать, позлорадствовала я. Иначе почему они так поспешно собираются?

Но скоро мне стало не до мыслей. С завязанными глазами и руками меня как тюк соломы просто перекинули поперёк седла одному из сектантов. И началась долгая, сумасшедшая скачка. Ну или мне она показалась таковой, потому что, когда меня наконец спустили на землю и сняли повязку с глаз, я просто упала на землю. И мне было уже всё равно, жива ли я и где нахожусь. А после нескольких часов отдыха, скачка повторилась снова.

Если бы я могла бояться, после того, как из моей головы, мерно ударяющейся о круп лошади, выбили все мысли, то я сошла бы с ума от страха. Сектанты, конечно, имеют цель и знают, куда направиться так, чтобы их потом не нашли. До соседнего государства не дотягиваются даже руки Его Величества, что уж говорить про моего мужа и графа. Но надежда умирает последней.

После очередной скачки усталая, голодная и замёрзшая я услышала стук копыт, слабый, он словно двоился. Сначала я подумала, что мне померещилось, но потом поняла, что на самом деле нас кто-то догоняет. Чуть позже это поняли, по-видимому и сектанты. Они спешно закинули меня на коня, забыв даже завязать глаза и руки, чем я и хотела воспользоваться, как только предоставится подходящий случай.

А дальше всё смешалось для меня в одну большую скачку. Сзади сектантов нагоняли. Благо в той позиции, в которой я сейчас лежала, мне было видно что происходит позади меня. И я даже пожалела на несколько секунд, что мне не завязали глаза. Голова тут же закружилась от необычности впечатлений. Но я успела увидеть погоню — всадников на мелихорнах. И их было явно больше чем двое. Потом послышались выстрелы. Я вцепилась руками в седло, зажмурилась и молилась о том, чтобы в меня не попали. И не сразу поняла, что лошадь подо мной остановилась, но как-то неестественно, пошатываясь, а потом начала заваливаться на бок.

Я попыталась выбраться. Быть придавленной мёртвой лошадью не входило в мои планы. Но как только я завозилась, пытаясь сползти с лошади, меня кто-то грубо схватил, а потом я почувствовала что-то острое и холодное возле шеи.

— Тихо, красавица, тихо. Если будешь вести себя смирно, а твой муж не наделает глупостей, возможно даже уйдёшь живой. Я узнала по голосу того самого сектанта, который обещал отправить меня Армалю по кусочкам и непроизвольно задрожала. А он дёрнул меня за собой, не убирая ножа, или что он там держал возле моей шеи.

Я видела как в тумане всадников на мелихорнах, трупы людей и лошадей. Мы стояли в поле по колено в старой пожухлой траве. Вдруг один из всадников бросился прямо к нам. Я скорее интуитивно догадалась, что это Армаль.

— Не подходи и брось свой револьвер, — насмешливым голосом, тихо но отчётливо сказал мой похититель.

Я подняла глаза, чтобы увидеть, как медленно спешивается Армаль, а его мелихорн недовольно постукивает копытом. И тут в моей голове словно что-то взорвалось. Я почувствовала такую сильную опасность, что едва смогла устоять на месте. Моя интуиция словно кричала мне — опасность, осторожно, берегись. Я не могла понять, в чём дело. Попыталась повернуть голову и почувствовала, как по моей шее потекла тоненькая струйка крови.

— Не вертись, красавица. Ты же хочешь остаться в живых, — прошептала мне противный голос. А я почти его не услышала, настолько физически ощутимым было чувство опасности, что мне даже стало больно. Но я, хоть убей, не могла понять, откуда оно исходило и как завороженная смотрела, как медленно кладёт на землю револьвер Армаль, как смотрит на меня.

А потом… Меня пронзила боль. Я закричала:

— Армаль сзади! — И опоздала всего на долю секунды с ужасом глядя, как оседает на пожухлую траву мой муж и как сзади стоит сектант с револьвером. А дальше события развивались почти мгновенно. Двое людей на мелихорнах бросились к сектанту и ко мне. А я со всей силы своей злости ударила мужчину, державшего меня ногой, надеясь попасть по колену. Он охнул, но ножа не выпустил, а потом внезапно разжал руки, и я почувствовала, что меня больше никто не держит. Обернулась, увидела графа Дель Монро и кинулась к Армалю.