Я ненавижу тебя! (или замуж за чудовище)

И вот почему мой проклятый дар не сработал на несколько секунд раньше?! Почему я сообразила, откуда исходит опасность так поздно? Эти мысли крутились у меня в голове, пока я, путаясь в своих юбках, бежала к Армалю.

Я упала возле него на колени и поразилась холоду его рук и бледному лицу. Неужели… Нет! Я даже подумать о таком не могла. Армаль, чудовище, я тебя ненавижу и ты, слышишь, ты обязан жить! Я не поняла, подумала я это или сказала вслух, но лицо моего супруга слегка порозовело. Где лекарь? Почему никто не спешит помочь моему мужу? Я вскочила, намереваясь кинуться за лекарем и будь он хоть за тысячу миль, достать его. Не знаю как, но я не дам умереть единственному человеку, который любит меня!

— Сидите, миссис Стэкс, — тяжёлая рука опустилась мне на плечо, так что я едва не подпрыгнула от неожиданности. Обернулась и узнала графа. — Лекарь уже идёт.

На лбу графа залегли усталые морщины, рукав на левой руке был порван и испачкан кровью. Я не могла не посочувствовать ему. Всё-таки в одиночку Армаль вряд ли бы справился. Но это чувство пришло и исчезло, уступив место тревоге за мужа.

Какой-то мужчина и впрямь подошёл к нам через несколько минут, деловито осмотрел моего супруга, отозвал графа, что-то шепнул ему и исчез.

— Что он сказал? — Спросила я, когда граф вернулся. Вынужденное безделье и тревога за мужа сводили с ума. Я не хочу думать, кем стал для меня Армаль. Я подумаю об этом после, когда он поправится.

— Стэкс потерял много крови, но жить будет, если мы поторопимся и доставим его в ближайшую лечебницу. Вам бы тоже не помешает переодеться и привести себя в порядок.

Это граф намекнул на мой внешний вид? Ну да, на голове у меня, наверное, воронье гнездо, но какое всё это имеет значение сейчас?

Тем не менее я терпеливо, сходя с ума от страха дождалась, пока они подняли Армаля и положили его на импровизированные носилки. Благо до ближайшего города было не так уж и далеко. Заодно, услышав название, я поняла, что сектанты увезли меня почти к самой границе. Ещё бы чуть-чуть и никаким законными средствами их было бы уже недостать, как и меня. Но если мой муж умрёт, это будет слишком большая цена за мою жизнь.

Когда кортеж из всадников (так тяжело пострадал только мой муж, но были и другие раненые, которых тое надо было доставить в лечебницу) тронулся в сторону города, я оседлала мелихорна и направилась вслед за всеми. Н меня уважительно косились, но молчали. Правильно, конь Армаля не дался в руки никому, кроме меня. В другое время, это вызвало бы у меня приступ гордости, но сейчас я не могла думать ни о чём, кроме мужа. Страх ледяными тисками сжимал сердце.

«Он не умрёт. Он не умрёт», — повторяла я, как заведённая, погоняя мелихорна.

Когда мы, наконец, доехали до лечебницы, мне показалось, что прошла уже вечность. Армаль был жив, но от потери крови его начало лихорадить. Я поймала обеспокоенный взгляд лекаря и кинулась вслед за носилками с мужем, ловко протиснувшись мимо гвардейцев, вознамерившихся не пустить меня. Не на ту напали!

— Что с ним? — Прямо спросила я у лекаря.

— Вы — его супруга? — Лекарь — немолодой мужчина с усталым, морщинистым лицом несколько минут внимательно изучал меня.

— Да.

— Рана серьёзная. Но если не произошло заражения, ваш муж выкарабкается. Пуля прошла навылет, и, насколько я понимаю, не задев внутренних органов. Он из редкой породы счастливчиков.

Я выдохнула. Армаль выкарабкается, он обязан. Он не может вот так просто взять и покинуть меня здесь одну!

— Если что-то нужно от меня, если нужны какие-то деньги… — Вряд ли лекарь в такой глуши знает в лицо капитана сыскной гвардии. А раз Армаля никто не увольнял, значит он до сих пор капитан.

— Позаботьтесь лучше о себе, миссис. Я знаю свою работу.

Почему-то я не обиделась. Лекарь прав. Вряд ли Армалю будет приятно увидеть мен такой, какая я сейчас. Вообще с какого это момента я начала думать о том, что приятно Армалю? Брр. Всё чушь.

Я направилась в покои, которые нам выделили при лечебнице. Солдат поселили по двое, а мне досталась одна просторная комната. Моё тело после треволнений сегодняшнего дня неудержимо потянуло меня к постели, но я заставила себя сначала умыться и потребовать у служанки, откликнувшейся на мой колокольчик новое платье и еду. И только потом разрешила себе уснуть. Армаль никогда не увидит меня в таком состоянии!

Я легла спать, но сон не шёл ко мне. Перед глазам упрямо вставала сцена на поле. Если Армаль не выживет. Ох. Что же я тогда буду делать? В глазах защипало. Я прислонилась к оконной раме. Он стал так невыносимо дорог мне за эти последние месяцы, наверное, потому что никто, никогда за всю мою короткую жизнь так не любил меня. Пожертвовать собой, броситься спасать меня, даже ненавидя. Небо, какой же я была дурой, когда ненавидела своего супруга! Или я всегда его любила, просто отказывалась признать это? Мне было стыдно. А ещё почему-то вспоминались слова той нищенки о моём высокомерии. Мне кажется, или она была не больше нищенкой, чем я? Как бы там ни было, если Армаль выживет, я никуда его не отпущу! А выжить он просто обязан!

А утром, едва рассвело, я встала и направилась к лекарю. Вряд ли я смогу уснуть до того, как узнаю, грозит ли моему супругу ещё опасность или нет, а поэтому валяться и бездельничать в постели бессмысленно.

— А, миссис Стэкс, доброе утро! — Встретил меня лекарь. — Вашему супругу лучше. Я даже могу сказать, что он легко отделался.

Я впервые увидела улыбку на его лице. Я выдохнула. Сердце стало биться ровнее. Когда лекарь оставил меня у двери комнаты, за которой лежал Армаль и ушёл, я почувствовала почему-то внезапную робость. Но она обычно не была мне свойственна, поэтому я тряхнула головой и шагнула за порог.

На кровати лежал мой муж. И мне показалось, что выглядел он бледнее, чем вчера. Может ли такое быть, чтобы лекарь соврал? Я бросилась к супругу, не контролируя себя.

— Армаль! — Я дотронулась до его руки. Через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, его пальцы легли поверх моих, а глаза открылись.

— Клэр, с тобой всё в порядке?

— Да.

— Вот и хорошо, а то я переживал, — он слабо улыбнулся мне и кажется заснул.

Небо! Он волновался обо мне!

Я подвинула стул, который видимо, был предназначен для сиделки, к кровати и расположилась на нём. Я никуда не уйду отсюда, пока мой супруг полностью не поправится!

Вечером Армаль ещё пару раз проснулся, чтобы улыбнуться мне и снова заснуть. Он был ещё очень слаб, но теперь даже я видела, что он поправляется.

— Не бойся, на моей шкуре всё заживает очень быстро, — усмехнулся он мне как-то раз во время очередного пробуждения.

И, наконец, настал день, когда Армаль смог встать с постели.

— Клэр, я рад, что ты жива и невредима. — Он подошёл и обнял меня. — Не пугай меня так больше.

— А ты — меня, — улыбнулась я и повернулась, в надежде вырваться из объятий. Всё-таки я не очень ещё уютно чувствовала себя в роди (подумать только!) любимой женщины. Но Армаль только рассмеялся и крепче прижал меня к себе, так что носом я уткнулась в его грудь.