Я обязательно спасу Тот

– Поняла.

Когда моё настроение приподнимается, мы с Кайлой уходим из бара и, по пути наткнувшись на тату-салон, девушка тянет меня туда.

– Давно себя не баловала!
– ухмыляется она, присаживаясь в кресло и снимая толстовку. Я листаю альбом с рисунками, перебрасываясь парой фраз со свободным мастером.

– Тебе пойдет что-то яркое.
– мужчина указывает пальцем на броский рисунок каких-то геометрических схем, между которыми, будто между плетьями клетки, застряла птица. Затем брюнет переворачивает страницу и, глотнув чего-то из чашки, морщится и кивает.
– Или это. Эх, детка, а ты верующая?

– Я не... не знаю. Не уверена.

– Ну смотри, как тебе такое?

– О нет, никакого Иисусов, курящих косяки.
– смеюсь я.
– Мне нравится этот рисунок. Это...

– Волк.
– заканчивает за меня фразу мастер.
– Красивое животное. Но тебе нужно не это.

– А что это за птица?

– Феникс.

Я касаюсь рисунка кончиками пальцев и хмурюсь.

– Я хочу его. Сколько это будет стоить?

Инь и Янь. Дракон и феникс обычно выступаюсь в роли этих двух концепций китайской философии. Дракон символизирует энергию Ян, а феникс, соответственно, Инь. Это вроде как мужское и женское начала. Я одно время увлекалась всем таким. Сама не знаю, зачем, но это оказалось довольно интересным занятием. И, набивая себе дракона, я даже не задумывалась над тем, что это символизирует и как нужно дополнить этот рисунок. И уж тем более не вспомнила о китайской философии, где дракон и феникс олицетворяют две полные противоположности. Даже смешно.

Чуть ниже лопаток в ореоле из красок, будто стекающих вниз, пестреет фигура величественной птицы. Кайле нравится, мне тоже. Расплатившись, мы уходим, направляясь обратно в Дом. Но дома, оказывается, нас так быстро не ждали.

По прошествии нескольких недель мы с Мел, Бьянкой и Рашель живем отдельно, в съемной квартире напротив большого торгового центра. Аларик лично отдал распоряжение и нам ничего больше не оставалось, как на время покинуть Дом.

Объясняю. Когда мы с Кайлой вернулись в Дом, Джон как раз вытаскивал труп наемника во двор, держа его за ногу, а Майкл пытался догнать одного из наших псов, чтобы отобрать у него оторванную руку одного из людей Мартина - совершенно прелестное зрелище. Так вот, на Дом снова напали, но на этот раз пришлось вызвать подкрепление. И произошедшее, не смотря на то, что никто не покалечен и не убит, откровенно встревожило Аларика. В Доме стало небезопасно.

Дилан и Джон живут в отеле неподалеку вместе с Ким и Калебом. Майкл, Кайла и Ева тоже снимают квартиру. Правда, на другом конце Эша.

Уже через несколько дней после новоселья назревает серьезный конфликт между Бьянкой и Рашель, поэтому, после работы решив развеяться, мы вчетвером идем в клуб. Раз уж мы сами не можем найти общий язык, в этом нам поможет алкоголь. И, возможно, кое-что еще.

Мел смеется, как умалишенная, Рашель говорит тост и мы пьем еще по одному коктейлю. Я беру у Бьянки шланг от кальяна и, сделав затяжку, позволяю дыму скользить по моим губам и подбородку, медленно его выдыхая. Рашель затягивается сигаретой и, не выпустив дым, делает глоток из своего стакана.

– Слушай, пошли танцевать.
– смеюсь я, дернув Мел за руку.
– Пошли, пошли!

Мел хватает Бьянку, та - Рашель, и мы идем танцевать.

В помещении приходится пробираться сквозь плотный слой дыма и стену из человеческих тел. Я двигаюсь, абсолютно ничего не соображая. В голове пусто, тело гибкое и подвижное, самочувствие и настроение на подъеме. Мы с девочками делает кучу на самом деле жутких фотографий, но сейчас они кажутся просто замечательными. Нет, ну откуда я вообще взяла, что не получаюсь на фотографиях? Я же просто красотка, черт возьми!

– Я хочу позвонить Эвану. Как думаешь, это будет очень странно?
– спрашиваю я у Мел, когда мы без сил падаем на диванчик.

– Какому Эвану?
– спрашивает девушка, едва открыв глаза.

– Дура.
– фыркаю я, пихнув подругу в плечо. Мел хохочет.

– Можешь позвонить. Я бы сейчас точно позвонила бы Тео.

Повисает пауза. Мел улыбается, я качаю головой.

– Нам так и не пришла та бумажка.
– напоминаю я.
– А вдруг он еще жив?

– Нет.
– брюнетка хмыкает.
– Очень сомневаюсь. Не хочу испытывать судьбу, звонить и разочаровываться.

– Ты права, не нужно.

– А действительно, - внезапно "оживает" Мел.
– Давай позвоним Эвану?

– Не, я передумала. Напишу ему, когда приду домой.

– И что ты ему напишешь?
– спрашивает девушка, потягивая коктейль из бокала.

– Что мне срочно нужна его помощь. Он получит сообщение, - после этих слов я делаю многозначительную паузу, придвигаясь ближе к подруге.
– испугается за меня, - еще ближе.
– а я буду его ждать.

– Голая?
– приподнимает брови наемница.

– Нет. Хотя неплохо было бы.
– я усмехаюсь.
– Я бы его трахнула.

– Так а в чем проблема?

– В тебе, мой пирожочек. Я же влюблена в тебя с самого детства.

Мы встречаемся взглядами и одновременно начинаем безудержно смеяться.

– Ой, я уже просто устала говорить об этом выскочке.
– я морщусь, когда Мел буквально укладывается на меня.
– Будь мы оба нормальными, я бы уже начала активные действия.

– Ты ему нравишься?
– бормочет подруга.

– Да. Но не уверена, что так, как он мне.
– Мел закатывает глаза, когда я говорю это.
– Всё, умолкни. Я хочу просто отдохнуть от всего.

– Я такая пьяная...

Я опускаю взгляд на лицо Мел, припоминая один случай...

– Мел, ты же в сопли...

Я качаю головой, цокаю языком и красноречиво закатываю глаза. Мел лежит на кровати, глядя в потолок, и шевелит одними только пальцами на ногах.

– Что с тобой произошло?
– я присаживаюсь на самый край постели, подогнув ногу, и поправляю подушку, приподнимая её вместе с головой брюнетки. Мел начинает шумно сопеть.

– Я не знаю, где моя мама.
– лепечет девушка. Я хмыкаю и, выпятив нижнюю губу, говорю:

– Набухалась, потому что потеряла мамочку? Какая прелесть.

На самом деле я никогда не осуждала Мел. Даже удивительно, ведь она делала множество чертовски неправильных по меркам морали вещей, а я если не поддерживала её, то относилась к этому, как к чему-то простому и привычному. Вроде "Моя пятнадцатилетняя подруга напилась до состояния теплых соплей? Не беда, подгоню ей таблеток от головы!".

Я одновременно хороший и ужасный друг. Я не помогаю людям встать на светлый путь, не пытаюсь изменить их, склоняя в лучшую сторону, не всегда оказываю помощь, когда у них что-то случается, могу быть вспыльчивой, не выслушать, устроить разборки и послать нахер. От меня сложно добиться объятий, каких-то нежностей, приятных слов и похвалы. Но вместе с тем я никогда не ставлю крест на человеке, если он неправ, и не становлюсь святой в моменты, когда мой друг делает что-то, выходящее из рамок приличия. Я просто помогаю, а затем снова возвращаюсь в тень, дожидаясь момента, когда меня вновь потревожат, постучавшись в раковину.