Я обязательно спасу Тот

– Здесь нет никакого подтекста.
– говорю я.
– Есть только причина.

– И какая же здесь причина?

Я пожимаю плечами.

– Может, она хотела кого-нибудь вытащить из всего этого.

– Во-первых, если ты упадешь в яму вслед за другим, это не сделает тебя героем. Как ты будешь помогать тому, кто в неё упал, если сам попал в такое-же положение? Во-вторых, у этой девушки нет никаких друзей, которых нужно спасать! Даже таким странным способом.
– повысив голос, говорит рыжеволосая. Она жестом будто перерезает воздух напротив себя пополам.
– Они - игра воображения, её галлюцинации, но не более того. Она больна, понятно? Найди причину того, что этот одинокий человек бросил всё и стал чудовищем. Или... псевдогероем.

– Псевдогерой и есть злодей.

Я понемногу втягиваюсь в разговор и начинаю разбирать ход мыслей девушки.

– Именно.
– совершенно спокойно говорит рыжеволосая.
– При-чи-на?

– Их может быть десяток, зависит от человека и ситуации, в которую он попал. Может, его заставили?

– Нет.

– Тогда он сам решил свою судьбу. Никто не в праве осуждать выбор другого, пока не попадет на его место.

Девушка молчит, глядя на меня с пониманием.

– Я Эллисон.
– наконец представляется она.
– Хочешь выпить?

***

За промелькнувший час Эллисон Джеймс не вызвала во мне ни единой эмоции. Она не раздражала меня, не восхищала, хотя её уму мог позавидовать даже Аларик, а её несколько сумасшедшие теории только веселили. Она была умна, талантлива, красива и несостоявшимся дерматологом. Раньше училась на медсестру, потом бросила, решила стать врачом, но ушла с интернатуры. Эллисон уехала из Швеции, переехала в Польшу, потом побывала в Румынии, Финляндии, Чехии и Эстонии. Также была в Британии, США и Канаде, но недолго.

За этот час мы выпили совсем немного, куда дольше разговаривали, обменялись телефонами (не знаю, почему я предупредила её, чтобы она не звонила мне днём, ведь узнай об этом номере хоть кто-то...), а потом Нейтан освободился и через пять минут я уже вышла из Питомника.

– А у Тёрнера что, есть какая-то секретарша?
– интересуюсь я, когда вечером мы с Кайлой сидим в гостиной и смотрим фильм.

– У Нейтана-то? Есть, но не совсем секретарша, а вроде как помощница.

– Вы знакомы?

– Конечно, Эллисон - очень милая женщина.

– Вот прям женщина?

– Ну да, ей где-то под тридцатник. А так не скажешь, верно?
– Кайла смеется.
– Занятная она, только долбанутая слегка. Вы с ней, кстати, в чем-то даже похожи.

– В чем?
– интересуюсь я.

– Не знаю даже, просто мне так показалось. Даже разговариваете как-то похоже.

– Нонсенс.
– поспешно говорю я, тут же замолкая.

– Как тебе она? Вполне в твоем вкусе.

Я, озадаченно почесав затылок, пытаюсь припомнить, как выглядит Эллисон. Но запомнилось только то, что она молодо выглядит. И у неё вроде темные волосы.

– Вообще нет, меня к ней не тянет.
– признаюсь я.

– Странно.
– Кайла фыркает.
– Честно говоря, даже меня к ней тянет. И удивительно, что они с Нейтаном не любовники.

– Откуда ты об этом знаешь?
– проницательно улыбаюсь я.

– Потому что мы с Нейтаном любовники и поверь, меня ему хватает с головой.

Кайла хохочет, а я, как идиотка, опускаю взгляд на её живот. Смех становится громче после моего вопроса "Это он сделал?" и того, как я тычу в блондинку указательным пальцем.

– Да, Нейтан постарался на славу. На следующий день даже ходить нормально не могла, представляешь? Это было нечто.

– Я не про это.

– Да, я уже поняла. Мы не хотели, чтобы об этом кто-то знал, а тут ребенок...

– Не хочешь делать аборт?

– Нет конечно, это ведь часть меня и Нейтана. Как я могу его убить? Ты бы разве убила часть своего любимого мужчины?

– Нет.
– отвечаю я.
– Никогда.

– Я уже люблю своего ребенка, Брук. Это замечательное чувство. А когда я представляю, как он растет, учится, знакомится с другими, как он живет, меня одолевает просто море эмоций. Новость о моей беременности была единственным светлым событием за долгие годы работы. Даже Нейтан предупредил, чтобы я даже не думала об аборте.
– Кайла улыбается. Девушка прям светится изнутри, поэтому я верю каждому её слову. Она не выглядит как залетевшая малолетка, которая не знает, что делать с этим ребенком. Она выглядит, как действительно счастливая женщина.
– Ты когда-нибудь меня поймешь.

– Кайла, ты же знаешь, что это не так.

– Твоя тяга к девушкам может оказаться чем-нибудь подростковым.

– Может, а может и не может.

Блондинка приобнимает меня за плечи.

– Вы же с Эваном много времени проводите вместе.
– внезапно вспоминает девушка.
– Чувствуешь к нему что-нибудь?

Но, заметив мой затравленный взгляд, она понимающе замолкает. Ненадолго, правда.

– Не в том плане, чтобы чувствовать, типа бабочки в животе летают, или хочется всё время вместе проводить. Я не знаю, как это объяснить.
– я тяжело вздыхаю.

– Тебе не должно быть за это стыдно, Брук.
– мягко произносит Кайла.
– Он тебе нравится. Это ведь нормально.

– Я для него ребенок.
– я невесело усмехаюсь.
– Очередная безмозглая девочка под покровительством больших дядек.

– С чего ты это взяла?
– наемница толкает меня в плечо.
– Не будь дурой. Если бы Эван считал тебя очередной пустышкой, не взялся бы тебя учить. Понимаешь, к чему я веду?

– Почему тогда он не сказал, что уходит?
– с неприкрытой тоской говорю я. Кайла неопределенно пожимает плечами.

– Он никогда и никого не посвящает в свои планы. У тебя еще будет возможность привыкнуть к этому.

– Надеюсь.
– я киваю.
– Не хочешь прогуляться?

– Нет, извини, у меня еще дела.

– Ладно, тогда сама прогуляюсь.

Собираюсь, беру с собой сумку, чтобы по пути забежать потренироваться, Кайла провожает меня до ворот и мы расходимся.

Я долго гуляю по городу, потом захожу в торговый центр, где покупаю кучу всяких безделушек и новые ботинки, заглядываю в оружейный магазин и, набрав патронов, иду в заброшку.

Я толкаю дверь, на ходу расстегиваю куртку и спускаюсь в подвал. Еще из коридора до меня доносится ритмичный звук ударов, будто кто-то бьет тупым предметом по стенам и колоннам внизу. Я достаю пистолет, снимаю его с предохранителя и, полная желания прогнать любого ступившего на мою землю придурка, ускоряю шаг. Затем беззвучно распахиваю дверь и замираю на месте.

Ещё издалека я замечаю как никогда сгорбленнную фигуру Эвана Майклсона.

"Жив, паскуда, - вопит мой внутренний голос. Затем этот голос становится тише и уже куда более миролюбиво добавляет: - Наконец-то он вернулся!"