Я один вижу подсказки 6

Я достал печку. Поскольку я был «носильщиком» в команде, все вещи оставались при мне: припасы, печка, кровавые камни. Но сейчас меня интересовала только печка.

Она работала на духовной энергии, чем-то вроде духовного костра. Не слишком мощная, но и не слабая — её хватало, чтобы согреться и высушиться. Последнее было важно, чтобы не заболеть.

— А где твои вещи? — спросил я.

— Мне пришлось от них избавиться.

— А от брата?

На этот вопрос Лета не ответила. Возможно, слово «избавиться» прозвучало грубо, но в тот момент она сделала правильный выбор. Мёртвые остаются мёртвыми, и их нельзя превращать в бремя.

Я решил не говорить об этом, чтобы не усугублять её переживания. Вместо этого поделился едой.

Сам я чувствовал себя ужасно. Всё тело ныло, словно его только и делали, что бросали из стороны в сторону последние сутки. И всё же я был жив. Пусть и с болью во всём теле, но жив.

Лета продолжала переживать. Она думала о том, что мы потерялись, что Далемир и Вея исчезли. О том, что мы, возможно, не сможем вернуться. И о том, что Тьмо всё ещё может быть жив. Её мысли, кажется, касались всего сразу.

Не ожидал, что Лета попробует взять надо мной верх. Она спасла мне жизнь, и теперь, похоже, решила, что из-за этого я должен её слушаться.

— Спасибо, что спасла, — сказал я. — Но слушаться тебя я не буду!

Честно говоря, мне даже показалось, что Лета вытащила из воды не меня, а мою сумку с вещами. Без них было бы куда сложнее выжить.

— И что? — спросила она.

— Я буду главным. Я поведу нас.

Кинуть её я не мог. Только законченный урод вроде Тьмо мог бы так поступить. А я ведь пообещал отплатить за её помощь и, как минимум, вернуть её обратно в школу. За это я не переживал.

Однако меня интересовал совсем другой вопрос:

«Эй, Всеведущий, ты ведь обещал мне плюшки. Так покажи же путь!»

Когда мы остались с Летой вдвоём, я решил воспользоваться силой Всеведущего на полную. И он меня не подвёл.

[Там есть скрытая пещера ?.]

Пещера? Значит, там может быть что-то интересное?

Я невольно улыбнулся. В этот момент я ощутил нечто странное — свободу. Заблудиться в шахтах? Для меня это невозможно. А вот собрать добычу… Именно ради этого я сюда и пришёл.

Глава 19 — Небо

Наша одежда успела высохнуть. Несмотря на то, что мы промёрзли до костей, сейчас чувствовали себя лучше. Особенно после того, как поели.

Я бы даже сказал, что чувствовали себя «нормально». Именно в кавычках, потому что ничего действительно нормального в нашем положении не было.

Когда провёл инвентаризацию и, поднявшись на ноги, своим видом ясно дал понять:

— Нам нужно двигаться дальше.

Казалось, мы пришли к негласному соглашению, определив роли: кто здесь главный, кто ведёт, кто командует. Спойлер: это был я.

Как только пришло время идти, все наши договорённости словно растворились. Будто времени, которое я потратил на объяснения, вообще не было.

Лета, как сидела на чёртовом камне, так и продолжала сидеть, явно изображая из себя собаку. Я не знал, кого она ждала, но едва удержался от жёсткой шутки:

«Твой брат не придёт. И тебе не нужно изображать Хатико.»

Однако это была не шутка, а грубость. Здравомыслящий человек, каким я себя считал, знает, что можно говорить, а что нет. Поэтому я мягко — по крайней мере, мне так казалось — спросил:

— Ты чего сидишь?

Но, видимо, эта боль в висках что-то перекосила, и прозвучало это совсем не так, как я задумал. Лета упрямо уставилась на меня, словно упёрлась рогами, и ответила:

— Я с тобой не пойду. Иди один.

На моём месте кто-то другой, особенно с горячей кровью, наверняка накричал бы на неё, плюнул и ушёл.

У меня кровь не такая горячая. Хотя, признаться, появилось острое желание дать Лете легкого леща по милой голове — исключительно в воспитательных целях.

Поймите правильно: если ребёнка не воспитывать, он никогда не поймёт, что можно делать, а что нельзя.

Однако Лета не моя дочь. Поэтому я решил ограничиться словами и задействовать силу убеждения.

— Лета, ты спасла меня, — начал я. — Я благодарен тебе за это. Но я не могу оставить тебя здесь одну. Хватит упрямиться. Идём со мной.

Аргумент, на мой взгляд, был весомым. Речь выстроена: есть доводы, есть призыв к благоразумию. В идеале я бы на её месте сразу сказал: «Ты прав. Давай сделаем так, как ты хочешь!»

Только у Леты оказалось своё мнение:

— Не стоит благодарности, — огрызнулась она, а затем добавила: — На этом всё. Ты можешь идти.

Я посмотрел на свою деревянную руку, мельком подумав: а может, всё-таки попробовать? Вот только тут была одна проблема. Лета сильнее меня на одну стадию, и шанс, что лещей надают мне, был весьма высок. А мне этого не хотелось.

Я ведь человек здравомыслящий.

Времени на пустые разговоры я тратить не собирался. Всё-таки социофобия у меня на приемлемом уровне: не слишком большая, но и не слишком маленькая. Вместо этого я подошёл к Лете, зашёл за спину и двумя руками поднял её за подмышки.

Лета замерла, явно ошеломлённая.

— Что ты делаешь?

— Если не будешь идти, то я начну тебя толкать.

Не сильно, но серьёзно. Лету я тут не оставлю, и она это прекрасно знает. Просто манипулирует.

Лета надула губы, прямо как обиженный ребёнок. Прошло несколько секунд, и, казалось, всё уладилось. Только в следующий момент её красивое лицо исказилось, и из глаз хлынули слёзы.

Я подумал: всё, это точно моя вина, довёл её до слёз. Всё же оказалось, причина была совсем другой.

— Бинко делал точно так же… — прошептала она и зарыдала, снова вспомнив о брате.

Где её брат, а где я? Мы совершенно разные. Психологи называют это «проекцией» — попыткой найти в новом человеке черты того, кто когда-то давал ощущение безопасности.

Я хмыкнул и сказал:

— Иди сюда, обниму!

Лета всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Мы стояли так какое-то время, пока она не заёрзала.