Я отвечаю за все
Шрифт:
«И даже Смотрова?» - шепчет ехидный внутренний голос.
Нет. Я ненавижу, что он является центром их компашки, центром их Вселенной.
Когда вся жизнь вокруг перевернулась с ног на голову.
– Что там у вас снова случилось в классе?
– вдруг спрашивает он и смотрит на меня вопросительно. Я сразу же вспоминаю сегодняшний школьный день и иду за дневником в коридор.
– Ничего. Не поделили пространство у окна, - отвечаю оттуда.
– А я и не знал, что ты такая скандалистка, Марта!
– ехидничает он.
Я возвращаюсь и бухаю дневник
– Не знаю, стоит ли говорить об этом бабушке...
Он с интересом читает запись в дневнике и вскидывает брови.
– Серьезно? Пыталась выкинуть ее сумку?
– Она достала мой телефон и хотела его разбить.
– Зачем?
– непонимающе тянет он. Кажется, это вдохновляет его больше, чем то, о чем судачат в соцсетях.
Я делаю глубокий вдох.
– Она пыталась меня убедить, что встречаться с тобой — не самый мой лучший поступок.
С минуту он смотрит на меня, а потом начинает дико ржать.
Нормальные люди вообще столько смеются? Или он что, конь?!
– Они думают, что мы встречаемся?!
– выдает он. Его все это безумно веселит.
Я резко разворачиваюсь и сажусь обратно. Терпение мое уже на пределе.
– Я и не знала, что все девочки в школе до такой степени влюблены в тебя. Хотя, конечно, для тебя это само собой разумеющийся факт.
Он успокаивается.
– Разумеется, нет. Не выдумывай.
– Да ладно, не отрицай, тебе все это нравится...
– Твои одноклассницы ведут себя очень глупо.
– Спасибо, что заметил, - язвительно выдаю я. А потом выдыхаю.
– Она бы действительно швырнула мой телефон об стену. Сумка из окна — это первое, что пришло мне в голову.
– И ты бы ее правда скинула?
– Конечно, нет!
– резко отвечаю я. За кого он меня принимает?
– Но за ту полоумную я не отвечаю.
Он качает головой.
– Ладно бы, любовь всей своей жизни делили...
– Может быть, так оно и есть.
– Замечаю я. Запал яда еще не пропал из голоса.
– Может быть, она будет твоей следующей пассией. После Селиверстовой, которую уведет твой дружок Разлогов.
– Данил не будет этого делать, - говорит Дима и решительно захлопывает дневник.
– Ладно, не будем ничего говорить бабушке. Я завтра сам с вашей классной поговорю.
– Многообещающе, - тяну я и встаю. Завтра очередной длинный день и нужно делать домашнюю работу, чтобы у классной снова не появился повод меня достать.
Когда я выхожу из кухни он, не поворачивая головы, тянет:
– Зря я это все затеял сегодня, да?
Я молча смотрю на него.
– Ты еще не готова.
Я поворачиваюсь и иду в свою комнату, думая, что никогда не буду достаточно готова.
– Как хорошо, что ты всегда готов!
– говорю я громко и знаю, что он меня слышит.
Я захлопываю свою дверь и прислоняюсь к ней щекой. Она холодная и приятная на ощупь.
Я уже начала забывать, что стена между нами всегда будет слишком велика.
Глава 2. Марта
Мой старший брат однажды сказал, что я обладаю
невероятным даром - заряжать и объединять людей.– Не знаю, как ты это делаешь, но это просто что-то потрясающее.
Я думаю и всегда думала, что он так неудачно пошутил, просто поиздевался, потому что представить себе человека, более всех неспособного кого-то с кем-то объединить, чем я, мне кажется, невозможно.
Человеком, который объединяет и заряжает, всегда был он. Он из тех, кого называют душой компании, крутым парнем, любимцем учителей и девочек-подростков — и еще сто вариантов того, как принято называть самого популярного мальчика школы. Еще даже не учась с ним в одной школе, я уже знала о его суперкрутости и суперпопулярности.
Поразительно такое слышать о родном брате — как о кинозвезде или музыканте. Как будто все это говорят совершенно о незнакомом мне человеке. Но в этом есть и доля истины — я действительно его почти не знаю.
Может быть, мешает этот самый барьер, выстроенный его популярностью, а может и тот факт, что мы лишь недавно начали жить вместе, и каждый раз, когда я выхожу с утра из нашей квартиры, я опасаюсь встретить на пороге толпу его фанаток или журналистов с фотокамерами. Я часто воображаю что-то такое. Так веселее жить.
– Астрова!
– воздух еле слышно свистит, а прямо перед моим носом на стол падает длинная линейка, и я подпрыгиваю, совершенно испуганная. Книжка, которую я держу под партой, падает из моих рук на пол. Надо мной возвышается стройная женщина с высокой прической, одетая в шикарное длинное платье. Она меняет наряды каждый день и всегда выглядит так, будто собирается в оперный театр.
А вот и моя классная руководительница Анна Сергеевна.
В минуты большего душевного расположения ко мне она говорит, что имя у человека должно быть звучное и раскатистое.
– Вот Марта Астрова! Человек с таким именем просто не может не найти свое место в жизни! Очень красивое, звучное, запоминающееся имя.
К сожалению, такие моменты случаются крайне редко. Мы вообще с ней знакомы меньше двух месяцев, но она уже успела написать мне три замечания в дневник, поставить двойку по поведению (кто вообще придумал оценки за поведение?!) и раскрыть всем наши родственные связи с Димкой.
Если бы не она, никто бы и не узнал.
На следующий день он, как и обещал, зашел к ней поговорить. Дело было перед уроками и Анна Сергеевна, видимо, долго не могла понять, с чего вдруг Диме Смотрову — умнице и гордости школы — приходить и судачить о какой-то непримечательной Марте Астровой. Она была так взбудоражена случившимся разговором, что наш урок в этот день начала с моего имени.
– Астрова, - сказала она, когда все расселись и замолчали.
– Я и не знала, что у тебя такой брат!
Звучало это так, как будто она искренне изумлялась, что у такой тупицы, как я, братом может быть такой великий человек, как Дмитрий Смотров. Все одноклассники, разумеется, тут же посмотрели на меня, а потом опять на классуху и заладили, как дураки: