Я отвечаю за все

«И даже Смотрова?» - шепчет ехидный внутренний голос.

Нет. Я ненавижу, что он является центром их компашки, центром их Вселенной.

Когда вся жизнь вокруг перевернулась с ног на голову.

– Что там у вас снова случилось в классе?
– вдруг спрашивает он и смотрит на меня вопросительно. Я сразу же вспоминаю сегодняшний школьный день и иду за дневником в коридор.

– Ничего. Не поделили пространство у окна, - отвечаю оттуда.

– А я и не знал, что ты такая скандалистка, Марта!
– ехидничает он.

Я возвращаюсь и бухаю дневник на клавиатуру ноутбука.

– Не знаю, стоит ли говорить об этом бабушке...

Он с интересом читает запись в дневнике и вскидывает брови.

– Серьезно? Пыталась выкинуть ее сумку?

– Она достала мой телефон и хотела его разбить.

– Зачем?
– непонимающе тянет он. Кажется, это вдохновляет его больше, чем то, о чем судачат в соцсетях.

Я делаю глубокий вдох.

– Она пыталась меня убедить, что встречаться с тобой — не самый мой лучший поступок.

С минуту он смотрит на меня, а потом начинает дико ржать.

Нормальные люди вообще столько смеются? Или он что, конь?!

– Они думают, что мы встречаемся?!
– выдает он. Его все это безумно веселит.

Я резко разворачиваюсь и сажусь обратно. Терпение мое уже на пределе.

– Я и не знала, что все девочки в школе до такой степени влюблены в тебя. Хотя, конечно, для тебя это само собой разумеющийся факт.

Он успокаивается.

– Разумеется, нет. Не выдумывай.

– Да ладно, не отрицай, тебе все это нравится...

– Твои одноклассницы ведут себя очень глупо.

– Спасибо, что заметил, - язвительно выдаю я. А потом выдыхаю.
– Она бы действительно швырнула мой телефон об стену. Сумка из окна — это первое, что пришло мне в голову.

– И ты бы ее правда скинула?

– Конечно, нет!
– резко отвечаю я. За кого он меня принимает?
– Но за ту полоумную я не отвечаю.

Он качает головой.

– Ладно бы, любовь всей своей жизни делили...

– Может быть, так оно и есть.
– Замечаю я. Запал яда еще не пропал из голоса.
– Может быть, она будет твоей следующей пассией. После Селиверстовой, которую уведет твой дружок Разлогов.

– Данил не будет этого делать, - говорит Дима и решительно захлопывает дневник.
– Ладно, не будем ничего говорить бабушке. Я завтра сам с вашей классной поговорю.

– Многообещающе, - тяну я и встаю. Завтра очередной длинный день и нужно делать домашнюю работу, чтобы у классной снова не появился повод меня достать.

Когда я выхожу из кухни он, не поворачивая головы, тянет:

– Зря я это все затеял сегодня, да?

Я молча смотрю на него.

– Ты еще не готова.

Я поворачиваюсь и иду в свою комнату, думая, что никогда не буду достаточно готова.

– Как хорошо, что ты всегда готов!
– говорю я громко и знаю, что он меня слышит.

Я захлопываю свою дверь и прислоняюсь к ней щекой. Она холодная и приятная на ощупь.

Я уже начала забывать, что стена между нами всегда будет слишком велика.

Глава 2. Марта

Мой старший брат однажды сказал, что я обладаю невероятным даром - заряжать и объединять людей.

– Не знаю, как ты это делаешь, но это просто что-то потрясающее.

Я думаю и всегда думала, что он так неудачно пошутил, просто поиздевался, потому что представить себе человека, более всех неспособного кого-то с кем-то объединить, чем я, мне кажется, невозможно.

Человеком, который объединяет и заряжает, всегда был он. Он из тех, кого называют душой компании, крутым парнем, любимцем учителей и девочек-подростков — и еще сто вариантов того, как принято называть самого популярного мальчика школы. Еще даже не учась с ним в одной школе, я уже знала о его суперкрутости и суперпопулярности.

Поразительно такое слышать о родном брате — как о кинозвезде или музыканте. Как будто все это говорят совершенно о незнакомом мне человеке. Но в этом есть и доля истины — я действительно его почти не знаю.

Может быть, мешает этот самый барьер, выстроенный его популярностью, а может и тот факт, что мы лишь недавно начали жить вместе, и каждый раз, когда я выхожу с утра из нашей квартиры, я опасаюсь встретить на пороге толпу его фанаток или журналистов с фотокамерами. Я часто воображаю что-то такое. Так веселее жить.

– Астрова!
– воздух еле слышно свистит, а прямо перед моим носом на стол падает длинная линейка, и я подпрыгиваю, совершенно испуганная. Книжка, которую я держу под партой, падает из моих рук на пол. Надо мной возвышается стройная женщина с высокой прической, одетая в шикарное длинное платье. Она меняет наряды каждый день и всегда выглядит так, будто собирается в оперный театр.

А вот и моя классная руководительница Анна Сергеевна.

В минуты большего душевного расположения ко мне она говорит, что имя у человека должно быть звучное и раскатистое.

– Вот Марта Астрова! Человек с таким именем просто не может не найти свое место в жизни! Очень красивое, звучное, запоминающееся имя.

К сожалению, такие моменты случаются крайне редко. Мы вообще с ней знакомы меньше двух месяцев, но она уже успела написать мне три замечания в дневник, поставить двойку по поведению (кто вообще придумал оценки за поведение?!) и раскрыть всем наши родственные связи с Димкой.

Если бы не она, никто бы и не узнал.

На следующий день он, как и обещал, зашел к ней поговорить. Дело было перед уроками и Анна Сергеевна, видимо, долго не могла понять, с чего вдруг Диме Смотрову — умнице и гордости школы — приходить и судачить о какой-то непримечательной Марте Астровой. Она была так взбудоражена случившимся разговором, что наш урок в этот день начала с моего имени.

– Астрова, - сказала она, когда все расселись и замолчали.
– Я и не знала, что у тебя такой брат!

Звучало это так, как будто она искренне изумлялась, что у такой тупицы, как я, братом может быть такой великий человек, как Дмитрий Смотров. Все одноклассники, разумеется, тут же посмотрели на меня, а потом опять на классуху и заладили, как дураки: