Я попала? Вы попали!

— Мне было двенадцать, когда умерла моя мать. Потерять единственного близкого человека, а перед этим узнать, что я сын короля – Эктур к этому времени благополучно принял трон после кончины деда – и обнаружить в себе значительный уровень магической силы, который до этого, как оказалось, специально скрывал один из артефактов матери. Хочешь знать, что я почувствовал?.. — он даже подался ко мне слегка.

Ставший вдруг безумным взгляд светился неприкрытой злобой, а губы скривились в презрительной усмешке:

— Я её возненавидел!..

Сказал – словно плюнул.

О-о… Внутри меня всё сжалось. Такого я точно не ожидала. А он продолжал хлестать словами:

— За то, что скрыла от меня кто я! Скрыла меня от отца! За то, что лишила меня моей судьбы! Лишила и себя, и меня достойной жизни. Как я ненавидел и презирал её в тот момент! И она поняла это – я видел по её взгляду перед тем, как она испустила свой последний вздох…

Я уставилась на него в ужасе.

Его мать умерла, зная, что единственный сын её ненавидит?.. Высшие силы, как же он с этим живёт?

— Я не мог ей простить того, что она сделала с нами! Она бежала из Корнуэла в Бартон – одно из самых захудалых, сильно пострадавших от нападений Бездны королевств. Считала, что уж там-то её искать никогда не будут. Мы жили впроголодь на старой ферме, как простые крестьяне, не имея ничего. А она даже магию нашу прятала! Но не учла одного: что, попав в рабство – выбраться оттуда уже никогда не сможет.

Я почувствовала облегчение, когда Ричард замолчал, откинувшись обратно на ствол дерева и прикрыв глаза.

Мне нужна была эта временная передышка. Он задавил меня всплеском своих негативных эмоций. Его токсичная энергетика – о, теперь я легко узнавала её сущность, вспоминая Эктура – душила, а ведь всё самое интересное, надо думать, было ещё впереди.

Всё это время я сидела, непроизвольно сжимая кулаки, так что ногти до боли впивались в ладони. Да ну его к орхам с такими откровениями – у меня у самой психика уже ни к чёрту! Он же ненормальный! Я глубоко вздохнула, собираясь предупредить его о сдержанности и разговоре по существу, и тут Ричард заговорил, по-прежнему не открывая глаз:

— Ужасные условия и тяжёлый труд в конечном итоге её и доконали… Как она могла решить нашу судьбу так глупо? Она же фактически убила себя этим решением!..

Его последние слова, боль в голосе, которую он скрыть не смог, внезапно подвели меня к ошеломительной догадке: Ричард страдал, думая о матери…

Я поражённо выдохнула: что бы он там не говорил, похоже, сейчас вся его ненависть была направлена вовсе не на неё, а на себя самого. И сказанное им далее только убедило меня в этом.

— Мать очень боялась, что по силе родовой магии меня опознают и или убьют, или заберут у неё – судьбы бастарда при королевском дворе она мне не желала. Я же свято верил в то, что буду нужен своему отцу, что он просто ничего не знает обо мне. Ведь моим отцом был Эктур Корнуэльский – один из самых сильных и справедливых королей Тулона. Каково мне было осознать в последствии, что я оказался неправ буквально во всём?

Ричард, открыв глаза, посмотрел на меня почти безразличным взглядом:

— Сбежав с фермы, я направился в Корнуэл. Опущу рассказ о том, чего стоил мне этот путь, но в замок Амгар я в конечном итоге попал. Как и на глаза Эктуру.

Значит, он добрался до замка. В том, что Ричард уже с детства умел добиваться своего, я и не сомневалась. Замерев, я ждала, сама не знаю чего.

— Его презрительное: «Пошёл вон, голодранец!» – я запомнил навсегда. И да, я сказал ему, что я – его сын.

Вот и всё? Так просто – пришёл, сказал и ушёл?

— Тебе нужны подробности? — снова усмехнулся Ричард, разглядывая меня. — Во время нашей встречи единственное, что я сделал – скрыл свою магию…

Но, как же так? Это же должно было быть главным доказательством, что к Эктуру явился не самозванец! Возможно, причина такого поведения Эктура была в этом...

— Но… — вырвалось у меня тут же, однако, он сразу же перебил меня продолжив:

— Одри, не строй иллюзий и не пытайся найти оправданий его величеству королю Корнуэльскому, — ухмылка Ричарда походила на оскал. — Он объяснил мне подробно, как относится к бастардам – подтверждать родовой магией его отцовство мне не потребовалось. В ту пору его жена после десяти пустых лет их совместной жизни как раз разрешилась-таки сразу двумя сыновьями, отдав при этом душу Безликим.

Так вот, значит, в чём была причина – Эктур получил законных наследников, и прижитые на стороне отпрыски ему были тем более не нужны? Как же тяжело продолжить разочаровываться в человеке, которого я считала чуть ли не самым идеальным мужчиной Тулона. Целые сутки.

— Именно в тот момент я поклялся себе, что сделаю всё, чтобы получить в свои руки власть выше той, что была у Эктура. И раздавлю его! За то, что случилось с матерью и со мной.

Взгляд Ричарда горел угрозой:

— И я готов был сделать всё для достижения своей цели!

 Да, Дик, я уже поняла, что ты ни перед чем не остановишься. Да на основе этой истории можно писать диссертацию по психологии! Эх, Эктур, знал бы ты какие последствия породил своими поступками. А ведь при других обстоятельствах мог бы гордиться таким наследником, в отличие от своих законных сыночков. Хотя, о чём это я? Судя по тому, что нового я узнавала об Эктуре – скорее всего, в восторг его приведут именно нынешние качества Магистра и то, чего тот уже успел добиться.

— А как ты попал к Гизмурду?

— Я знал, что герцог Иширский набирает одарённых детей из самых разных сословий по всем королевствам. С моим уровнем магии и желанием попасть к нему, у его приспешников, искавших таких детей, не было шансов меня обойти. А дальше – учёба и труд, ведь у меня была цель.

Кстати, я хотела спросить Ричарда обо всех тех странных обстоятельствах, связанных в том числе и со мною, так ловко приблизивших его к намеченной цели пятнадцать лет назад, но не успела, боковым зрением уловив движение за ближайшими кустами, и вовсе не с той стороны, где скрылись Фред с Китом.