Я посажу тебя в клетку

– Вот теперь порядок, - довольно улыбнулась коза. – Теперь я себя чувствую на все десять лет, не хватает только папы на вызов к директору школы.

Она снова раздражала меня. Видимо, это животное в принципе не умело вести себя прилично. Но тут вышел Глеб. И да, видимо мужик повидал немало, раз приблудой Сани впечатлился, но старался сохранить лицо.

– Тут эта… Как бы, Юлия Андреевна сюда не пойдет.

Я закатил глаза. Меня эта повторяющаяся ситуация выводила:

– Почему же, Козлов?

– Я Глеб.

– Запомню, Глеб.

– Не пойдет, потому что там эта…

– Тс-с! Не порти нам сюрприз! Но задам наводящие вопросы. Там есть другие мужчины с руками?

Глеб яростно замотал головой.

– Отлично. А ведь Обухов всего лишь просил не пускать ее по рукам, так? Он не уточнял, что без рук я могу ее драть не только в одну щель.

– Э-э-э, - Глеб подвис.

– Стойте-ка… Ты же меня не в приют безруких инвалидов привез? – влезла обеспокоенная коза.

– Не вмешивайся, когда мужчины говорят… Хотя, запомни эту идею. Как-нибудь провернем! Тогда, Козлов, Глеб, перейдем к следующему пункту. Угроза жизни. Много ты знаешь случаев, когда запарывали ремнем до смерти?

– Ты шутишь что ли? – взвизгнула коза и развернулась, чтоб бежать.

– Стоять! Или Глеб догонит и вернет уже не для демонстрации, а для опытного применения, - рявкнул я и снова развернулся к Глебу. – Если бы я хотел убить, то мог бы сделать это зубочисткой, подушкой, собственным ремнем от брюк, сечешь? Хотел бы выдолбить во все щели – и этому бы ты помешать не смог. Поэтому отодвинься и больше не вмешивайся в воспитательный процесс.

Козлову тяжело давалось решение, но он сдался, кивнув и отодвинувшись от двери.

– Вы надолго? Я до магазина успею сбегать?

– Хороший вопрос. Мы задержимся. У тебя час. Юлия Андреевна, прошу.

Та присела в реверансе, лишний раз раздвинув халат и показав мне голые ноги.

– Вот спасибо, Руслан Александрович. Только вряд ли вы меня после клетки чем-то сможете удиви… Черт!

– Добро пожаловать в мое тайное логово для непослушных девочек, - оскалился я, захлопывая дверь.

Твою мать, жаль, что с ее слабыми нервами не развернуться в экспериментах, но кое-что я точно смогу ей показать.

– Ты же реально извращенец! – то ли восхищенно, то ли напугано пробормотала коза, оглядывая нашпигованную оборудованием для изощренных пыток комнату. – Садист?

– Хочешь сейчас проверить?

Мне показалось, звездень вздрогнула, но голос при ответе не дрожал:

– Как будто от моего желания хоть что-то зависит.

– Умница, начинаешь просекать фишку. Ничего.

Пока она по широкой дуге обходила большую кровать, застеленную красным бельем и черным покрывалом, всматривалась в кандалы для рук и ног на спинках кровати, я открыл ставни ящика на стене с набором всяких плёток и хлыстов, предназначение половины которых не знал. Но сыграть в извращенца-садиста хотелось убедительно.

Я достал приготовленные заранее розги, выложил их на стол, громко хлопнув по столешнице, чтобы привлечь внимание козы. Она обернулась и нервно сглотнула, заметив за моей спиной ящик с орудиями пыток.

– Вот черт…

– Только представь, с каким нетерпением я буду ждать, когда ты оступишься, коза, - оскалился я. – Все садистские замашки во мне зудят от предвкушения.

– Представляешь, какой облом тебя ждет, если я буду вести себя как хорошая девочка? – язвила звездень.

Я расхохотался, легко перехватывая ее запястья и поднимая руки вверх, к крепежам креста на стене.

– Зачем? – свой испуг коза все же спрятать не смогла.

– Порепетируем.

Когда я закрепил её лодыжки и посмотрел снизу вверх, не мог не матюкнуться. Я забыл снять халат. А сейчас исправлять свою оплошность смешно.

– Смотри, что я для тебя приготовил… Весь месяц, пока ты разъезжала по Милану, потом гуляла в Париже, я ждал.

Розги уже были в моей руке, я поглаживал их, размахивал перед задранным носом козы, но вот использовать, к сожалению, не мог. И не потому, что обещал ее не трогать, а просто не успел вымочить. Не так я себе рисовал знакомство козы с этой квартирой.

Насладившись испугом Обуховой, я отложил розги и снова подошел к ящику с инструментами. Чего-нибудь попробовать хотелось, когда у меня еще будет возможность?

Внизу в пакетиках лежали всякие штучки: кляпы, затычки в разные места, не только в рот, пробки, хвостики. Все безумно интересно и разнообразно, вот только я оказался не готов переступать некоторую границу с Юлией Андреевной.

Банально отшлёпать ее что ли?

Уже вооружившись хлыстом, подошел к кресту и тут зазвонил телефон. По мелодии уже знал, что это девочки или брат.

Вот черт! Я же сегодня обещал фортепиано. И хотел позвонить пианистке! Совсем из головы вылетело.

– Да?

– Рус, Дашка чего-то в школе натворила, родителей вызывают к директору. Мне позвонили, но я не могу, прости. Их скоро забирать, зайдешь, разберешься, а?

Я глянул на часы на запястье и застонал. Заигрался я с козой, за временем вообще не следил.

– Конечно. Еду.

Я дернулся к выходу, но тут подала голос Юлька.

– Стой-стой-стой! Ты же не оставишь меня тут? Куда ты? Давай я с тобой? Я буду послушной! Обещаю!

В другой бы раз я злодейски захохотал и вышел вон. Но сегодня вспомнил, что без тачки. А Глеб, верный пёс Обухова, вряд ли станет раскатывать меня по городу без Юлии Андреевны.

– Кляп что ли в тебя вставить для закрепления материала? – задумчиво протянул я.

– Не надо. Я умею молчать.

– Проверим.

Освободив козу, спустился к машине, разбудил бугая и сказал куда ехать.

– Ой! Это же мимо дома. Пожалуйста, давай заскочим? На минуточку? Пару вещей возьму и переоденусь.

Я оглядел звездень в порядком затасканном халате, в отельных комнатных шлепках и вздохнул. Как будто у меня был выбор.

– Давай заскочим.

Но это я зря-я-я…

Глеб проводил фифу, вернулся и минут двадцать я сидел спокойно, переписывался с девчонками из последнего набора, договаривался пристроить одну к очень респектабельному человеку, недавно отошедшему от дел. Если она понравится старичку, может выйти отличная перспективная сделка. И шанс то у меня один единственный представить ему «сестру». Ошибусь – во второй сестре он заподозрит подставу…