Я посажу тебя в клетку

– Не было? – промурлыкал он, а я напряглась.

– Что ты задумал?

– Юлька, я поражен, что на тебе еще есть где ставить пробы.

Я взвилась в его руках, размахнулась и врезала по лицу. Тут же скатилась с Ермакова, не глядя подхватила какую-то шмотку, замоталась в нее и выбежала из спальни. Следом услышала грохот и хлопнувшую дверь.

Он что, устроил погоню?

Обернулась, чтобы увидеть голого, плевавшего на то, что в квартире дети, зверя, придерживающего, нет, не яйца, а щеку, по которой от меня получил.

Пробу, нахрен, ставить собрался! За кого он меня принимает? За неразборчивую соску? За дешевую блядь?

Я резко развернулась и налетела на кого-то в темноте.

– Черт!

– Ты чего в темноте голая…. А-а-а!

Тёма похоже разглядел своего братца и отпустил меня, а я не стала терять времени, заскочив к себе и закрыв дверь на защелку.

– Открой, - моментально раздался грохот в дверь.

– Уходи.

– Открой сейчас же! – рычал зверь.

– Ты всех перебудишь, - зашипела я в ответ, прилипнув к двери, которую Ермаков намеревался вышибить.

– Открой. Поговорим и я уйду.

Ага, поверила, как же.

Со спины заскулил Жорик.

– Тссс! – цыкнула я на него, а потом повторила более крупному кобелю: - Уходи. Ты оказался прав. У меня не хватит терпения выслушивать оскорбления. Мне лучше вернуться домой.

– Твою срань!..

Дверь сотряслась и распахнулась, хорошо, что я отошла к кровати.

– Рус…

Из-за плеча зверя выглянул его брат.

– Иди спать.

– Успокойся, а? Чего тебя так плющит из-за нее? Обычная же девчонка, - Тёма еще надеялся увести Ермакова, но я по его виду поняла: разговора не избежать.

– Развернулся и ушел.

Руслан прикрыл дверь перед носом брата, давая мне рассмотреть крепкую незагорелую задницу. Черт, ну классный же, хоть и дикий.

Он ругался, ловя отвалившийся косяк и прислоняя его к стене, прижимая дверь стулом, чтобы она не открывалась, а в щель все еще зудел его брат:

– Руслан, успокойся. Просто оставь её…

– Кому оставить? Тебе?! Обойдешься.

Ермаков развернулся ко мне, а я по инерции уставилась на опавший член, который мгновенно отреагировал на взгляд, снова наливаясь. Вот же!..

– Тёма, не беспокойся, мы просто поговорим, и он уйдет, - вмешалась я, чтобы удалить свидетеля.

А может зря? Но не убьет же меня Ермаков за пощечину? Раз за клетку не убил…

– Что это сейчас было?

Я наконец оторвала взгляд от поднявшегося и подрагивающего члена, и посмотрела Ермакову в глаза.

– Ты получил по морде за оскорбление.

– То, что похвалил, что в зад не давала?

Я вскинулась, но он перехватил меня, развернул и прижал к своему телу:

– Господи, да что ты за дура такая? Блядством гордишься, а неопытности стыдишься…

Вряд ли ему нужен был мой ответ. Он уже таранил меня губами, заставляя открыть рот и принимать его настойчивый язык. Уже через минуту я оказалась на подоконнике с разведенными коленями и стоящим между ними взбудораженным Ермаковым.

– Юль, не хочу знать сколько у тебя их было… Но сзади я стану первым, - выдохнул он, но я даже возразить не успела, как он протаранил меня и стал вбиваться, отметая разом все возражения.

Вот бы он удивился, что и первый по-настоящему серьезный минет у меня был с ним. Черт, да он на полном серьезе держит меня за шалаву.

Я вздрогнула и сомкнулась вокруг него, обвивая шею, впиваясь губами в набухшие под кожей вены, ногтями в напряженные мышцы спины, пятками в крепкие ягодицы, впечатывающие нас в оконную раму.

И мне его было мало! Несмотря на длину, на охрененную наполненность, мне было мало его. Я подыхала от жадности заполучить Ермакова себе, не только на всю длину, но и на всю жизнь, всем сердцем, всею душой.

Я жадина, я хочу его себе. А он слишком независим, непокоряем, без слабины. И я не знаю, как подкупить зверя. Все же клетка была ошибкой, я не сломила бы его.

Почувствовала, как он выгнулся в позвоночнике, как внутри дернулась увеличившаяся головка, и меня затопило горячим семенем зверя.

Хм… А если залететь от него?

Спать мы пошли к нему, и перед тем как уснуть, я гоняла мысль, как бы мне отпроситься к гинекологу и при этом не выдать хитрый план.

– Руслан?

– М? – его голос был сонным, расслабленным.

– Слушай, а если у меня ноготь сломается – могу я сходить к мастеру по маникюру?

– М.

Ну, вот и повод. Завтра надо позвонить и записаться к врачу, а потом заехать, обновить маникюр.

Только на утро все пошло не по плану. Руслан разбудил меня в рань страшную на пробежку, «качать попу». Стоило мне только чуть-чуть заныть, как в нем включался злой диктатор и все закончилось забегом на спортивную площадку с тренажерами, где еще полтора часа я под его надзором выполняла силовые упражнения.

Обратно к дому мы снова бежали. Там зверь дал мне пятнадцать минут на душ и переодевания, потом второпях готовили завтрак и собирали девочек. Я так вымоталась, а Руслан был бодр и улыбался. Перестал сиять только когда зашел Глеб.

– От них ни на шаг. С Дашкой и Алиной я поговорил, они даже из школы не выйдут, пока вы за ними не подойдете. Если начнется кипишь, можешь смело валить ублюдка… Но не при детях. Понял?

Глеб кивнул, а я решила его расспросить подробнее. Вдруг он знает что-то, чего не знаю я?

– Ты с нами? – спросила я Руса у выхода, куда уже проскочили девчонки с Глебом.

– Нет, по делам. Буду поздно. И…

Ермаков перехватил меня и прижался к губам. После плотного поцелуя, когда ждешь уже продолжения, он отпустил и договорил:

– И ложись спать в моей спальне. Приду – разбужу.

В лифте мы спускались в обнимку. Я облепила его торс обеими руками и вдыхала звериный запах, млея от его близости.

– Будь умницей. Не спускай с девочек глаз.

– Ага.

– Беги. Козлов уже ждет мою козу.

Я подпрыгнула от шлепка по заднице и не сдержала смешок. Все-таки забавный мой зверь. Особенно когда под шкуру ближе к сердцу пускает.

После школы, куда я проводила девчонок, задумчиво встала возле Глеба. Можно заехать к врачу, потом на маникюр. Поделилась с ним планами, и вроде успеваем. Но у гинеколога я несколько подзадержалась.