Я посажу тебя в клетку

– Хрен ты забудешь, - процедил Елагин и молниеносным движением схватил нож со стола и воткнул в живот сестры.

Я видел ужас в ее глазах, видел боль на её лице, оглох от визга выбежавших из комнаты племянниц. Но сам застыл, боясь спровоцировать зятя на еще больший неадекват.

В голове проносились варианты… Вырубить Елагина, вызвать скорую... Судя по положению ножа и кровотечению, ребенка не спасти, но спасти сестру еще можно…

Рука сама потянулась во внутренний карман за телефоном.

Елагин рвано вырвал лезвие под крик сестры и толкнул её от себя.

Словно в замедленной съемке, я видел, как она отлетела к подоконнику, по инерции взлетела на него и под силой тяжести перевернулась и вылетела из окна…

Сейчас всё повторялось. Окно, Юлька и Елагин, грязно тискающий мою Юльку. В голове закипело. Я ринулся на ублюдка, вынимающего нож, отшиб его от Юльки.

– Уведи её! Живо!

И первым врезал по морде зятя.

Мы катались с ним по полу, что-то руша, что-то разнося в щепки. Я успел два раза с силой ударить Елагина в рожу, прежде чем он вывернулся и выхватил из голенища высокого ботинка заточку.

Я хмыкнул. Вот же мразь, даже проиграть честно не может.

Но зять бросился не на меня, а в бок, к выходу. Я не сразу сообразил, что он не собирается бежать. У выбитой двери, зажав рот руками, чтобы не орать, стояла Юлька.

– Какого хрена! – заорал я, но поздно.

Стоящий чуть дальше Мезуров тоже не сориентировался вовремя, и моя Юлька оказалась в захвате Елагина, с приставленной заточкой к артерии.

– Стоять! – зять медленно, по стене, чтобы никто не зашел за спину, двигался с заложницей к окну.

Я по инерции поднял руки, чтобы не провоцировать ублюдка, зато Олег, ощерившись, наставил ствол. Мы молча наблюдали, как Елагин дошел до разбитого окна.

Через силу, я подавил тревожащие ассоциации, смотрел Юльке в глаза, пытаясь мысленным посылом вселить в нее уверенность: «Все будет хорошо, коза. Главное не дёргайся!»

Зачем он идет к окну? Я осмотрел фасад здания, прежде чем нырнуть внутрь, он не сможет сбежать из окна. Неужели он думает, что у нас только один человек в подъезде на выходе?

Да похер, о чем он думает, но там под окнами не солома раскидана, хрен спрыгнешь, не оставив пару почек нанизанными на арматуру.

– Ты понимаешь, что это конец? – тихо спросил я, медленно опуская руки. – Внизу оцепление и наряд полиции. Похищение и любое причинение вреда будут запротоколированы.

– Да пшёл ты, - сморщившись, плюнул зять. – Ну дадут мне еще пять лет, но мы же оба знаем, я вернусь. И крошки к тому времени подрастут, будут гораздо полезнее папочке…

– Мр-р-разь, - зарычал я, невольно сжимая кулаки.

– А ты думал, я тебе их оставлю? Не-е-ет, они еще поработают на безбедную старость своего папки…

Я дернулся к Елагину, но он моментально оттолкнул от себя Юльку, наполовину вышвырнув ее из окна, удерживая только за накрученные на кулак волосы. Коза взвыла и вцепилась в руку убийцы, чтобы от не вырвал волосы вместе с кожей.

– Стоять, я сказал. Может, сейчас что-то и кончилось, но жизнь я тебе, гниде, подпорчу…

– Ты сгниешь в тюрьме!

– Бывали-знаем. Пару лет сверху накинут за непредумышленное, как с твоей сеструхой было. И скупи хоть всю коллегию адвокатов, а хрен докажешь.

Я чувствовал, как ко мне вплотную подступил Олег, незаметно сунул в руку ствол. Как покраснело от натуги лицо Юльки, пытающейся удержаться и не вывалиться из окна. И видел решимость и злость Елагина, зная, что как и в прошлом он не отступит, доведет дело до конца.

Но внутри все сворачивалось колючей проволокой и рвало внутренности в клочья от потери Обуховой. Черт, я не могу ее отпустить. У меня от нее ничего не останется, кроме щенка, но это не в счет! Я не могу потерять козу. Она моя!

Олег сделал шаг в сторону, как и я оценивая ситуацию.

Будет ли у Юльки шанс выжать, если она рухнет вниз?

Я не обманывался. Теперь нет. Когда сестра вылетела с пятого этажа, я мчался вниз, вызывая скорую, еще надеясь, что может она отделается переломами, ушибами, сотрясениями, потому что невозможно было смириться с мыслью о ее уходе! Не она. Не сейчас!

Тут второй этаж. Вот только шансов у Юльки не было совсем.

Олег цокнул языком и резко рванул к окну.

В кровь брызнул адреналин, замедляя движения других, но стимулируя мои собственные реакции и мысли. Я видел, как Олег бросился к Елагину в ноги. Тот по инерции отпустил волосы Юльки и стряхнул ее цепляющиеся руки. Она с криком перекинулась за окно, но осталась висеть на коленях.

Моя сообразительная козочка оказывается обвила лодыжками ногу Елагина, а Олег в прыжке вцепился в ее ноги и держал, не давая вывалиться из окна.

Зять покачнулся, но быстро поймал равновесие, только мне хватило времени принять единственно верное решение. Я вскинул ствол и нажал на курок.

Елагин дернулся и привалился к стене, нелепо содрогаясь в конвульсиях. Я одним прыжком очутился у окна, вытягивая Юльку внутрь, помогая Олегу подняться и отдавая пистолет.

– Теперь ты сядешь вместо него? – первое, что спросила коза.

– Это ты так торопишься избавиться от неугодного жениха? – хмыкнул я, действительно еще не зная, как повернутся события.

Юлька ударила меня по груди, потом повисла на шее, уткнувшись в грудь, и зарыдала.

– Какой же ты дурак! – воя навзрыд, проговорила она. – Как я испугалась!

Олег мотнул головой на выход.

– Уводи ее и того мордоворота сюда пришли. Сейчас мы сценку для понятых изобразим.

Я кивнул, подхватил Юльку на руки и вынес, очень надеясь, что она больше никогда не окажется в схожей ситуации.

Глава 18. Две клетки – одна семья

– Может, домой поедешь? – папа озабоченно разглядывал мое лицо, а я упрямо мотнула головой.

– Не могу, пап. Там Русик и девочки…

– Он большой мальчик, пусть сам решает свои проблемы. И девочки… Что тебе до них?

Я поморщилась:

– Ты не понимаешь. То, что Елагина не стало, не решает вопросов Ермакова. Дашку с Алькой все равно могут забрать в приют. Я вчера весь вечер доказывала Руслану, что пожениться необходимо!