Я путешествую одна

– Ну да, – сказал полицейский.

На секунду он замолчал. Как будто прикрыл трубку рукой. Может быть, совещался с коллегами?

– Значит, у нас пропавший мальчик и пропавшие родители, правильно я вас понял?

Эмилие почувствовала нарастающую неприязнь к нему.

– Да, так я и сказала.

– А откуда вы знаете, что мальчик не с родителями?

– Нет, он же в лесу!

– Кто сказал? – спросил он.

– Он сам оставил брату записку.

Мужчина вздохнул.

– Я не могу принять заявление о пропаже без…

– Послушайте меня, – сказала Эмилие, теряя самообладание. – У меня тут семилетний мальчик, проживший один дома целую неделю. Его брат пропал. Родители пропали. И вы говорите, что не можете?!

Она пришла в ярость, пришлось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить беседу.

– Нет, конечно же, мы все оформим. Я сейчас все запишу и узнаю, что можно сделать до завтра. Вы могли бы подойти к нам в участок в течение дня?

– Завтра? – прокричала Эмилие. – Вы хотите, чтобы мальчик, который неделю был в лесу, провел там еще ночь? Что, если с ним что-нибудь случилось?

– Да, конечно, ясно. Но я не могу… Что, если родители уехали в отпуск и взяли его с собой?

– Оставив семилетнего малыша одного дома?

– Случались вещи и похуже. Я возьму ваш телефон, посмотрю, что можно сделать, и перезвоню вам, хорошо?

– Перезвоните уж, – прорычала Эмилие.

Она продиктовала свой номер и положила трубку.

70

Габриэль Мёрк стоял на тротуаре милого райончика во Фрогнере у подъезда и ждал ответа из домофона. Он был немного зол на Людвига за то, что тот послал его сюда. Он не понял, почему должен идти в магазин и покупать что-то. Он, конечно, не был высшим по званию в отделе, он только что начал, но, говоря по-честному, можно было бы отправить кого-нибудь другого. Сейчас у него, кроме всего прочего, были дела поважнее. Он еще раз оглядел улицу и снова позвонил в дверь. По-прежнему нет ответа. Милый двор. В лучшей западной части города. В каждой квартире большие комнаты и веранды, выходящие в парк. Он подумал о своей девушке и малыше в ее животе. Вначале он ужасно переживал. Где они будут жить? Как будут оплачивать счета, когда родится ребенок? Нужно так много всего купить, он чувствовал себя полным дураком во всем этом. Ничего не знал о детях. Младенец и коляска – это было для него так странно. Но теперь все поменялось. Теперь у него появилась работа. Возникла из ничего. Крутая работа. И важная. Он никогда не думал, что будет чувствовать такое. Полиция ведь была врагом, во всяком случае, для хакеров, которых он знал. Но они просто не знали, о чем говорят. Они не были знакомы с Мией Крюгер. С Холгером Мунком. С Карри. И с Анетте. И с Людвигом. И с Кимом, и со всеми остальными. Они не знали, что это такое, работать с коллегами. Приходить в офис, быть частью чего-то, где люди улыбаются и здороваются и где каждый знает, что он – часть команды, и что другим нравишься ты и твоя работа. Он чувствовал себя внутри всех новостей. Раньше он никогда особенно не интересовался новостями, но когда они о твоей работе, это совсем другое дело. Оборудование, которое он получил от компьютерщика в Грёнланде, такое классное. У него никогда в жизни не было денег купить такое себе. Он чувствовал себя почти как ребенок в первые дни после Рождества.

Он снова позвонил в дверь, подумав о том, что они купят себе. Какую квартиру. Для этой части города у них, конечно, не хватит средств, но, может быть, что-нибудь милое на другом конце? Не нужно сада и прочего – главное, чтобы свое. Он с радостью думал об этом. Табличка с их именами на двери. Здесь живут Габриэль и Туве, имя ребенка они еще не обсуждали. Он собирался позвонить еще раз, но вдруг дверь открылась, и оттуда вышла пожилая женщина. Он улыбнулся, придержал перед ней дверь и проскользнул в коридор. Он поднял сумки с покупками на третий этаж. Людвиг сказал, что это последняя по коридору квартира. Он хотел позвонить в дверь, но увидел, что она приоткрыта.

– Тут кто-нибудь есть? – осторожно спросил он.

Нет ответа.

– Тук-тук? – крикнул он снова и осторожно открыл дверь.

Он занес вещи в прихожую.

– Я принес кое-какие вещи от Холгера Мунка.

Тут он заметил тело.

Какого черта?

Он бросил пакеты, набрал 112 и бросился к девушке, лежащей на полу.

71

Миа Крюгер сильно превышала скорость, но выбора не было. Она совершила ошибку, вот что она сделала. Не тот Мунк. Преступник охотился не за Холгером. Он охотился за ней. Она тихо выругалась, обогнав трейлер. Еле успела вернуться на свою полосу. Трейлер злобно засигналил ей вслед, а она еще сильней утопила педаль газа. Не тот Мунк. Не Холгер. Эдвард Мунк. Осгордстранд. Это она. Миа Крюгер. Она была целью. Не Холгер. Ей стало стыдно. Она совершила ошибку. Черт побери, почему Мунк не берет трубку? Она обогнала еще одну машину, на этот раз автодом и, выкрутив руль одной рукой, вернулась на свою полосу, опять на волоске от столкновения со встречными. Она прижала телефон щекой, подумала использовать рацию, но не стала. Никогда не знаешь, кто тебя слушает, а она не хотела, чтобы кто-нибудь слышал, о чем она будет говорить.

Она собиралась еще раз набрать Мунку, когда позвонил Габриэль.

– Где Мунк? – спросила Миа.

– Где вы? – переспросил Габриэль.

– Я еду в офис, где Мунк?

– Черт его знает. Он не берет трубку, черт побери, Миа.

Только сейчас она услышала, что с ним что-то не так.

– Что случилось?

– Марион пропала.

– Ты шутишь?

– Серьезно.

Габриэль начал заикаться.

– Я пришел к ним в квартиру с покупками и нашел ее на полу.

– Кого ее?

– Его дочь.

– Мириам?

– Да.

Твою мать. Твою мать, черт бы побрал.

– Она в порядке?

Миа снова выехала на встречку и обогнала три машины подряд.

– Она дышит, но спит.

Наркоз. Она же говорила, что за ними должен смотреть служащий днем и ночью!

– И никаких следов Марион?

– Ничего, – сказал Габриэль.

Он чуть не плакал.

– Ты прослушиваешь телефон Мунка? Последний раз, когда я говорила с ним, он ехал в дом престарелых. У его матери случился удар.

– У его матери?

– Забудь об этом пока. Мне нужно достать его немедленно.

– Я не в офисе. Я во Фрогнере.

– Поезжай в офис, – сказала Миа, посигналив мотоциклисту, еле ехавшему перед ней.

– Мы… рабо… умень…шу…

– Я тебя не слышу, повтори.

Наконец она обогнала мотоциклиста и снова прибавила газу.

– Мы работаем над видео, уменьшаем шум.

– Хорошо, когда будет готово?

– Как только успеем.

– Да, но когда?

Она была раздражена, но осадила себя. Это не его вина. Он отлично поработал.

– Я точно не знаю, – сказал Габриэль.

– Поезжай в офис и позвони мне оттуда.

Она отключилась и позвонила Людвигу.

– Где тебя носило? – сказал коллега. – Тут черт-те что творится! Ты уже слышала?

– Да, я в курсе, где Холгер?

– Понятия не имею, он не берет трубку, ты далеко от офиса?

– Минут двадцать-тридцать.

– Черт побери, Миа. Это просто ад, черт.

В этом не было никаких сомнений. Малышка Марион была в безопасности, а теперь она пропала.

Она положила трубку и набрала номер справочной. Начался дождь. Капли тяжело падали на лобовое стекло, делая видимость хуже и хуже. Она на полную включила дворники, не отпуская педаль газа.

– Справочная, оператор 1881, слушаю.

– Вы можете переключить меня на дом престарелых Хёвиквейен?

– Хотите услышать номер?

– Нет, чтоб вас, просто соедините меня с ними! – прорычала Миа и притормозила, заметив опасный край дороги.

Очень долго ответа не было. Казалось, прошла целая вечность.

– Дом престарелых Хёвиквейен, меня зовут Биргитте, слушаю.

– Добрый день, это Миа Крюгер. У вас там случайно нет Холгера Мунка?

– Он был здесь некоторое время назад.

– А сейчас он там?

– Нет, я его не видела.

Чтоб им всем сгореть в аду.

– Карен там?

– Да, Карен здесь, сейчас позову ее.

Прошло миллион секунд. Больше всего Мии хотелось завыть в трубку. Она переключила дворники на еще более быстрый режим, чтобы хоть что-нибудь видеть впереди. Прошло еще миллион секунд, прежде чем пришла Карен.