Я Распутин
Шрифт:
– Прекратить! Немедленно прекратить! – раздался окрик со стороны.
Ого, городовые, дюжина человек, конные и пешие. А следом солидный дядечка в полицейской шинели и каракулевой шапочке с гербом. Рявкнул, что дуэль допущена быть не может, пистолеты отобрал и велел явиться за ними в градоначальство. Репортеры только успели магнием пшикнуть, как он развернулся и величественно удалился. Городовые следом.
Вот так вот, административный ресурс рулит. Зря только с бронежилетом возился…
В санях, пока до дому ехал, дошло до дурацкой головы, что бронежилет
Тут меня и накрыло отходняком – пот, слабость, руки затряслись, бери меня тепленьким. Прямо хоть нашатырь нюхай. Как доехали – из саней сам выйти не смог, хорошо у дверей уже выставили дежурных, подняли, подхватили, под удивленные причитания довели до зала. Лохтина все бросила, прибежала, засуетилась, закудахтала.
– Прочь. Все прочь. Что с тобой, Гришенька? Знамение было?
– Так и есть… – сил хватило подняться по лестнице к себе, – Все это плохо кончится.
– Да что же? Какое знамение то?!
– Позже! – рявкнул я, захлопывая перед ее носом дверь.
Полчаса отлежался, встал – вроде в порядке, сердце не колотится, руки-ноги двигаются. Решил проверить, насколько я все-таки дурак, стащил с себя жилет, взял с кухни нож, большой браунинг и побрел в сарай. Кто пытался прилепится по дороге – цыкнул, двух мужиков, что рядом дрова пилили, погнал на кухню чайку попить.
Зашел в сарай, повесил жилет на пару гвоздей у стены. Сначала со всей силы ткнул ножом. Пробило, но не сказать, чтобы сильно. Потом, отошел к другой стене, выстрелил.
Дурак. Еще какой – пуля навылет пробила. Значит, неверно я вспомнил, как шелковая защита делается. Может, у самого изобретателя заказать? Как там его, «галицийский Эдисон»? Вот пусть репортеры узнают, кто да что.
Распахнул дверь сарая – мать моя женщина! Вся община навстречу, глаза по пять копеек, у Лохтиной с два блюдца.
– Чего всполошились?
– Живой! Живой, батюшка! Слава богу!
– Что мне сделается? А ну, все по работам!
– Григорий Ефимович! Гриша! – подруга бросилась на грудь – Мы ж думали такое тебе видение тяжелое было, что ты самоубиваться пошел!
С темы видения и стрельбы общинников надо было срочно переключать. Иначе тут массовый психоз начнется.
– Не мельтеши. Веди давай, покажи, что с играми.
Художник первые картинки доработал, потому как для клише требования другие. Сделал два варианта, для черно-белой и цветной печати, но меня от цветного отговаривали – и дороже, и качество выходит так себе, все равно до технологий лака и ламинации нам еще далеко. Так что вместо цветов пока штриховка – пунктирная, сетчатая, косая и так далее. И в правилах написали, что желающие могут раскрасить сами, рекомендованные цвета такие-то.
Так что завтра в печать, а моим останется только коробочки клеить да фишки точить. Артель для умственно отсталых, ей-богу.
Начался Рождественский пост, Александра Федоровна вдруг резко впала в православный мистицизм. Надела черное платье, зачастила в церковь. Фрейлины тоже преобразились – синие и серые тона, платки на головах. Прямо не узнать. Все игры, развлечения были под запретом – дети учились и тоже не вылезали из Воскресенского храма.
Николай же…
укатил стрелять зубров на Царскосельскую дачу!И тут Аликс совсем заскучала. Стала требовать меня во дворец каждый день, просила рассказывать, как я «обратил разбойника» (Герарди растрепал) и вообще не отпускала от себя ни на минуту.
…- И что же там дальше?
– …Он был облачен в одежду, обагренную кровью – зачитывал я Откровения Иоанна Богослова – …Он пасет народы жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Вседержителя.
– Боже помилуй! – царица перекрестилась. За ней перекрестилась вся свита.
– Дальше, дальше!
– Кто поклоняется Зверю и образу его – тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное – продолжал я цитировать Библию – приготовленное в чаше гнева его, и будет мучим в огне и сере святыми Ангелами.
На последней фразе я добавил угрозы в голосе.
– Да, да, чаша гнева, чаша сия ждет нас всех – кивала царица, перебирая платок – Как отмолить, Гришенька? Посоветуй, научи!
– Об том будет отдельное видение – поднял нравоучительно я палец – Бог не оставит своих верных, узнаем скоро как отмолить кровь то, да злодеяния.
Я многозначительно замолчал, царица побледнела. Фрейлины испуганно на меня посмотрели, зашептались.
– Мне надо помолиться за вас матушка, за деток ваших – я поднялся, отложил Библию. Даже не спрашивая разрешения, покинул покои царицы.
Вслед за мной точно также, не спросивши, вышла Анечка Танеева – любимая фрейлина Александры Федоровны. Пухленькая, но пока еще стройная, миловидная девушка лет двадцати с лишним. Через год или полтора она обвенчается с морским офицером Александром Вырубовым, брак их долго не просуществует – почти до самой смерти Аликс Аня будет вместе с царицей. В железнодорожной катастрофе она получит тяжелые увечья, после Февральской революции ее неоднократно будут арестовывать, допрашивать, держать в тюрьме по-долгу. Но самое необычное с ней случится, когда ее поведут на расстрел – она сумеет сбежать от конвоя и затеряться в толпе.
Несчастная, тяжелая судьба.
Обо всем это, я размышлял, разглядывая эту хорошенькую, живую девушку. Которая стояла, мяла платок и не знала, как начать разговор.
– Анна Александровна – первым нарушил молчание я – У вас до меня какое-то дело?
– Да, Григорий Ефимович – Танеева наконец, решилась, подняла глаза – Поговорите с Аликс! Она хочет найти мне жениха и повенчать.
– И что же в том плохого?
– Я не хочу замуж!
– Фу-ты ну ты – я решил показать свой непростой характер – И когда же на Руси девок спрашивали об таком??
– Я не девка! Это во-первых. А во-вторых, сейчас просвещенные времена! В Финляндии женщинам даже разрешили голосовать на выборах и самим определять свою судьбу.
– Ну ты сравнила с чухной! – не согласился я – Они там малохольные все, делать им нечего…
Впрочем…
Я задумался. Выходить ей замуж за Вырубова и правда, не стоило. Александр был одним из тех, кто принимал участие в прорыве блокады Порт-Артура. Броненосец «Петропавловск» наскочил на мину, затонул. Из 750 человек экипажа спаслось всего 83 матроса и офицера. Вырубов в том числе. Плавание в водах Желтого моря наложило неизгладимый отпечаток на его психику.