Я решил стать женщиной

— Ладно, Ром, заткнись лучше, любишь мужиков — живи с ними. Зачем себя обманывать и других тоже?

— Да! Надо найти себе богатенького, — Рома мечтательно закатил глаза, эта тема была для него интересней, — а то попадаются какие-то все, как и я без денег. Ой, что сейчас расскажу, вчера иду с остановки, за мной парень, я оборачиваюсь, он идет, симпатичный такой. Подумал сначала, ему просто по пути. Дохожу до подъезда и он за мной. Подходит ко мне, спрашивает: «Вы здесь живете?» «Да», — говорю я и сразу: «В гости зайдешь?» Мы проебались у меня всю ночь и завтра договорились опять встретиться.

— Рома! Как так можно? В первый же день! Какой в первый, просто с незнакомым человеком лечь вот так вот в постель! Вы же не собачки какие-то!? — морщилась брезгливо я.

Рома, довольный воспоминаниями, весь сиял. Я смотрела на него и никак не могла понять, — в его лице что-то изменилось, оно мне казалось немножко дебильным. Он часто улыбался глупо, как малахольный, сейчас он превзошел все свои идиотские улыбки.

— Рома, а что с твоим лицом? — спросила я его.

— А что заметно? Это моё ноу-хау. Я брови выщипал наоборот. Видишь, они у меня снаружи широкие, а к носу сужаются. Красиво? — и он приблизил своё лицо к моему для лучшего обозрения его дебильности.

— Ноу-хау — как выглядеть идиотом? — усмехнулась я.

— Что плохо?

— У тебя стало дебильное выражение лица, — и я с безжалостной прямотой злорадно описала, как он стал выглядеть с выщипанными наоборот бровями.

— Правда? Надо быстрее отращивать мои брови обратно, — он начал разлохмачивать края бровей у носа. — А еще вчера днем я познакомился с одним мужиком уже взрослым, — продолжал рассказывать Рома о своих любовных приключениях.

— Откуда ты их берешь? — удивилась я. — Неужели так много геев?

Легкость, с которой знакомился Рома, меня всегда удивляла, крайняя его бесшабашная неразборчивость тоже.

— До фига! Половина всех мужиков! Просто большая часть шифруется.

Как и всем «голубым», оказаться в узкой прослойке четырех процентов ему не хотелось. В представлении «голубых», весь мир был «голубым», или смириться они могли лишь с существованием небольшой части нормальных людей. — А с Голубковым, это фамилия у этого мужика такая, — продолжил Рома, — я познакомился в кофейне. Он подсел ко мне, хотя другие столики были свободны. Он смотрел, смотрел на меня, а потом не выдержал и подошел. Поболтали мы: Завтра должны встретиться.

— Так ты сказал, что с парнем завтра встречаешься: ну, тот, который из подъезда.

— С тем вечером, он ко мне с ночевкой приедет. А этот же не молодой, с ним надо поприличней вести себя. А то сбежит, испугается. Знаешь, кем он работает?

— Не знаю. Кем?

— Патологоанатомом, представляешь?

— Ужас, какой! От него же, наверное, формалином воняет, — брезгливо сморщилась я.

В моем воображении восстал мерзкий дядька в кожаном фартуке мясника, в бурых наслоившихся друг на друга кровавых подтёках, с бородой с застрявшими крошками от бутербродов, съеденных прямо над разделанными трупами — хороший образ для Роминого любовника.

— Не воняет. Мне даже нравиться, что он такой мрачный из морга. Вообще-то, он очень страшненький: — признался Рома. — Не знаю, буду ли я с ним встречаться. И он женатый: Он клянется, что ее не любит, что по молодости женился, раньше по другому было нельзя: Не знаю: Как ты думаешь, можно доверять женатому мужчине?

— В каком смысле? — удивилась я.

— Вдруг ему нравятся женщины?

— И что? Это преступление? Блядь, Ром отстань, я вашу психологию всё равно не пойму. Абсурд, блядь! Сумасшедший дом!

Рома обиделся и замолчал:, но не надолго.

— У него жена француженка, у нее фирма в Москве своя, она купила две квартиры на Кутузовском в одном доме, Мишель ее зовут. Он говорит, что в одной из квартир мы можем встречаться.

— Бедная его жена! Мудак твой потрошитель из морга, — оценила я его нового знакомого.

— Кстати, у его жены: ну, у Мишель, папа был директором крупной французской автомобильной фирмы, — и Рома назвал эту фирму. Действительно, крупная! Тысячи автомобилей с этим названием носятся по улицам Москвы. — Представляешь, какая она богатая!

— А тебе-то что с этого?

— Ну, просто так говорю, — но Ромино лицо уже изображало явные виды на материальное благополучие жены его возможного любовника.

— А он сколько получает? — спросила я.

— Не знаю. Наверное, мало. Он в кардиоцентре работает. Он кардиолог, но работает в морге с трупами.

— Валидол им раздает?: Если мало получает, значит, живет за счёт жены. Бедняжка! — пожалела я неизвестную французскую женщину, сделавшую такую страшную ошибку в выборе мужа.

С этого момента несчастная французская Мишель будет обеспечивать не только работника морга, к ней на плечи ловко запрыгнет русский пидор Рома и надолго поселится во второй её квартире. Он будет ездить вместе со своим Сашей Голубковым отдыхать во Францию, у того общий счет с женой, деньги даже просить не надо, бессовестно трать их с кредитной карточки и всё. Я пожала плечами, мне было искренне жаль эту женщину, она обеспечивает мужа, ребёночка ему родила, а он с мальчиками ебётся. Тьфу, блядь, какое поразительное многообразие несчастливых сюжетов в этой поганой жизни!

— Моралистка! Тебе ничего сказать нельзя, — обиделся Рома.

— Ромик, отъебись, не вертись под ногами, — мне опять захотелось его ударить: Не больно, может быть:, но так чтоб на целый день заткнулся. Или пнуть его ногой и прогнать от себя, как шелудивую собаку.

— Оль! — позвала меня Катя. — Ты взяла книжку? Саше показать?

Мы, наконец, остались одни, гости разъехались. Катя просила меня захватить на дачу книжку Адамяна показать Саше результаты операций обратного от моего направления, показать, как выглядят «неофаллосы». «Шикарное» предложение армянского хирурга транссексуалам FTM было еще более скупо и выглядело еще более непривлекательно и страшно. Сохранить возможность иметь оргазмы уже никто не обещал, эта возможность навсегда терялась с предлагаемой операцией. Член имел больше бутафорские функции. Еще он мог писать: и то, с этим по описанию были какие-то сложности.

Я открыла книгу. Как и в прошлый раз, но уже более уверенно она сразу открылась на пёздах, на этой странице ее открывали чаще всего.

— Это после операции?! — удивилась Саша. — Нормальные влагалища! Олька, тебе надо такую. У тебя есть шансы стать моей невестой. Хочешь ходить у меня в парандже?

— Отстань, Саша, — я полистала книгу и злорадно нашла образцы другой продукции. — Вот, смотри, — и отдала книжку ей в руки.

— Это!?: — Саша надолго замолчала.

Свою голову через Сашино плечо просунула Катя.