Я родила от друга мужа

– Жора, снова ты? – внутри только одна женщина, наверное, судья, как гласит надпись на ее двери.

– Да, Аннет Павловна, но я не один. Со мной заявление от матери, а также товарищ, что хочет быть единственно возможным отцом.

– Ох, давай посмотрим, - она берет исписанный мною лист. – Хорошо, но донор – не отец. Дамочка, нужно было думать об этом, когда ЭКО делали.

– Я готов стать официальным отцом, взять на себя полную моральную и материальную ответственность, - выступает вперед Иван, не давая мне сказать. Только крепче сжимает мои пальцы. Мол, расслабься, я сам.

– А Евгений где? Который воспитывал мальчика пять лет, - Аннет Павловна вглядывается в папку с документами.

– Отсутствует. Видимо, судьба ребенка его не волнует, - Георгий Моисеевич качает головой.

– Ага, хм, - судья задумчиво кусает губы, - тогда…

Но что именно она хочет сказать, мы так и не узнаем. В кабинет врывается Евгений.

– Я не опоздал? Здравствуйте, - здоровается с Аннет Павловной. – Я ответчик.

– Бывший муж и отец Павла, верно? – судья смотрит на него поверх очков.

– Совершенно верно! И я не отказываюсь от мальчика. Я его растил, воспитывал, а теперь этот мужчина хочет забрать моего ребенка! – он указывает на Ивана.

– Ты выгнал из дома, сказав, что мы тебе не нужны! Кричал, что Паша не твой сын! А Катенька родит настоящего ребенка, твоего! – иду в наступление.

– Произнес на нервах, с кем не бывает, - Женя пожимает плечами.

– Ты скрывал все это время, что биологический материал на ЭКО был не твой!

– Лишний раз доказывает, что донор – не отец. Мы с тобой не первая пара, что обратилась к такому способу.

– Ты за пять лет не купил нам ничего лишнего! Если бы не твоя мама, Паша бы все время ходил в чужих обносках! – поток обвинений из меня не скоро перестанет литься.

– И что? Неизбалованным рос пацан. И у него есть мать, шла бы работать в офис, как нормальные люди, обеспечивала сына.

– Стоп! Тишина! – вмешивается Аннет Павловна. – Семейные разборки меня мало волнуют. Мы здесь, чтобы решить, какой из двух мужчин будет являться официальным отцом несовершеннолетнего ребенка.

– Да, ваша честь, - отвечаю собранно. – И у меня есть доказательство того, что моего бывшего мужа подпускать к Павлу опасно.

– Точно, сейчас, - мгновенно реагирует Георгий Моисеевич, до этого взиравший на происходящее, как на бесплатное ток-шоу.

– Ага, побои, значит, - произносит себе под нос Аннет Павловна.

– Она меня вынудила! Разозлила! И не было побоев, просто статуэтка неудачно отскочила ей в лицо, - горячится Евгений.

– Случайно отскочила от твоей руки, да? – злобно щурюсь и делаю шаг к бывшему мужу. – Имей смелость, скажи, что швырялся всем подряд. Здесь нельзя лгать!

– Верно, за дачу ложных показаний грозит наказание, - подтверждает судья.

– Может быть, я немного перегнул палку. Занервничал от того, что нас с Светланой развели. Я не хотел прерывать наши отношения.

– Но у вас сейчас проживает некая Екатерина с другим ребенком. Зачем вам поддерживать связь с бывшей женой? – вмешивается Георгий Моисеевич.

– Эм, я привык ней и Павлику тоже, - тянет Женя.

– Ты требовал деньги у отца Ивана! Шантажировал пожилого человека! – да простит меня Никольский-старший. Конечно, он на пожилого никак не катит. Слишком активный блеск в глазах. – Ты пошел к журналистам, чтобы снова заработать и сорвать предвыборную компанию Ивана!

– Светлана, суд собрался сегодня не по этим вопросам, - одергивает меня Аннет Павловна.

– Моя клиентка хочет подчеркнуть недопропорядочность ответчика. Ему нельзя доверять ребенка. Сегодня он хочет быть отцом, завтра передумает.

– Верно! Спасибо, Георгий Моисеевич.

– Результаты анализа на отцовство прикреплены к делу, - вмешивается Иван.

– Я вижу. Но все-таки, донор – не отец. Муж становится отцом даже без биологической составляющей.

– Если донор готов принять на себя всю ответственность, то имеет право, - возражает адвокат Никольского.

– Да, только у вас разъяренный отец, который не желает отпускать мальчика.

– Ваша честь, он с ребенком не виделся уже несколько месяцев, и ему все равно. Ни разу не спросил, как там Павлик! Я не знаю, что задумал мой бывший муж, зачем ему вдруг понадобилось отцовство, деньги президент за рождение и первого ребенка сейчас дает. Но я уверена, что за его намерениями скрывается очередная махинация.

– Хватит клеветать на меня! – возмущается Женя и замахивается.

– Эй! Клешни при себе придержи, - останавливает его Иван.

Аннет Павловна смотрит на это все с крайне скучающим видом, потом, наконец, говорит.

– Представители органов опеки и попечительства проверят вас троих и побеседуют с мальчиком. Встречаемся через две недели. До свидания.

33

– Это ненормально. Почему меня должна проверять опека? Я ведь не являюсь неблагополучной матерью, - уже прошло несколько часов, а я не отпускаю ситуацию ни на минуту. – Женя сумасшедший. Зачем ему понадобился Паша? Думает, что сможет забрать у меня ребенка и получать алименты? Но это полный бред!

– Конечно, бред. Выдохни, Света, все разрулится, - отвечает Иван, полностью погрузившись в рабочие документы.

У него и другие дела есть, а я пристала с единственно важным для меня вопросом. Уйду, не буду мешать.

Просто какое-то мерзкое чувство поселилось на душе после объявления о проверке официальных органов. Не знаю, у всех так, или только я излишне чувствительная, но сразу тревога на душе. Вроде и знаю, что у нас все прекрасно, не к чему придраться, а страшно. Если что-то они увидят не то, покажется, что со мной нельзя Павлика оставлять. Что тогда?

Я ведь не выдержу.

И когда они придут? Не сегодня точно. Завтра могут? Послезавтра? Через неделю?

Сколько времени сидеть и трястись? И как Иван работает, я совершенно не в понимаю. Я бы рада отвлечься, но не могу.

Забираю Павлика в таком же нервно-возбужденном состоянии.

– Полина, если к вам придут органы опеки и попечительства по Паше, вы же скажите, что мы нормальные, не бьем ребенка, кормим, одеваем, заботимся? Я читала, они могут наведаться в сад, - тараторю как не в себе.