Я садовником родился

– Вас убивать надо! Да-да! Отстреливать, как бродячих собак! Попробуй только еще раз ко мне подойти! Я найму охрану, и в следующий раз тебя скрутят и увезут, куда следует! У меня достаточно денег, чтобы обезопасить свою жизнь и жизнь своего ребенка!

– У вас? Или у вашего папы? А почему вы Колю к себе не пропишите? Он еще не прошел испытательный срок, да? И машина на ваше имя зарегистрирована. А что будет иметь он, если надоест вам и вашему папе? Это такая любовь, да?

И все понятно про бывшего возлюбленного. Он должен как-то мстить за подобное рабство. Он, Коля Суханов, парень с характером. А насчет любви… Да уж он-то никого любить не может, это проверено. Себя. Свои успехи в этой жизни. И свои удовольствия. Беда только в том, что и он знает про СПИД. Его не обманешь. А другого способа нет.

– Маргаритка?

– Ой!

– Что с тобой? …»

Конечно, приходился рассказывать все это красиво. На самом деле Марго была груба. О, она это умела! И та, другая, тоже не лезла за словом в карман. Сцепились две откровенные стервы и начали поливать друг друга грязью. Но это все мелочи. Ничего не значащие подробности. Действительность всегда надо хоть немного приукрашивать. Закон жанра. Надо, чтобы людям было жалко бедную Марго. Хотя, у меня, если честно, ее признание тоже вызвало брезгливость. И опаску. И я больше понимаю ту, вторую. Марго сама виновата в том, что подцепила эту ужасную болезнь. Но рассказывать свою историю я буду именно так, вибрируя на этой высокой и жалобной ноте: «Бедная, бедная, бедная Марго!»…

3

Пятницу Алексей снова провел в постели. Теперь уже не сопротивляясь всему, что проделывала с ним жена. Обжигаясь, пил куриный бульон и послушно потел под двумя одеялами. По телевизору то и дело напоминали об опасностях осложнения после гриппа, а реклама всевозможных лекарственных средств против простуды подливала масла в огонь. Чудодейственные порошки и таблетки гарантировали немедленное выздоровление, стоило только выложить в аптеке кругленькую сумму. Алексей на всякий случай глотал их все, хотя Саша и ругала его за безалаберность:

– Ты вылечишь простуду, а желудок себе испортишь окончательно!

– Помолчи, женщина, - морщился Леонидов, чувствуя тошноту. Все эти лекарства и впрямь были сущим ядом.

Барышев заскочил на часок, справиться о здоровье.

– Откуда ты? – спросил Алексей.

– Да так, - махнул рукой Серега.

– Не надо меня беречь. Я слаб, но почти уже не болен. Что, сухановская жена отказалась с тобой разговаривать?

– Да та еще оказалась стерва! Не женщина – змея, – весьма конкретно высказался Серега. – Терпеть не могу таких баб! У которых за все заплачено. Знаешь, как она на меня посмотрела, когда я удостоверение показал? Словно я марсианин. Зеленый, с щупальцами и присосками. Захватчик с чужой планеты. Такое ощущение, что она в барокамере живет! Дышит чистым кислородом, ест только экологически чистые продукты, покупает в магазине воду в канистрах и смертельно боится микробов и людей. Тех, которые не борются с остервенением с этими самыми микробами.

– Как ее зовут?

– Элла Эдуардовна.

– Вот, черт!

– Ты бы ее видел!

– Высокая, худая?

– Да то там! Пышечка. И ничего особенного на мой взгляд. Просто очень богатая. Причем, как-то вульгарно богатая. Неприлично богатая. Золота на ней навешано! С килограмм. И тряпки какие-то нелепые. Может, это и модно, и дорого, но смотрится отвратительно. На мой вкус, конечно.

– А вкус у тебя, известно какой.

– Хочешь сказать, что я в этом ничего не понимаю? Мальчик из деревни, да? Реагирую только на резиновые сапоги на каблуках?

– Просто у вас с этой Эллой Эдуардовной сразу же возникла откровенная антипатия. У тебя потому, что ни внешность ее, ни речь, ни манеры тебе не понравились. А у нее, потому что она не хочет разговаривать с кем-то о Марго. Тем более, с милицией. И что она сказала?

– Ничего. Сразу принялась звонить своему папе. Мол, пришел какой-то милиционер и терроризирует ее безо всяких на то оснований.

– А ты терроризировал?

– Я?! – Серега обиженно пригладил огромной ладонью жесткие, как проволока, волосы.
– Только спросил, не приходила ли к ней Маргарита Семенова, и не встречался ли ее муж последнее время с этой дамой.

– Ты думаешь, он своей жене об этом докладывал?

– Я как-то об этом не подумал. Может, сразу за Колю взяться, а?

– И что ты ему предъявишь?

– Ну, что он встречался с Марго.

– А он встречался? Скажет, что нет, и все. Последний раз виделись случайно еще в розовом детстве. Ведь моя версия насчет того, что он покупал как-то цветы у Марго – чистый вымысел. Да и насчет того, что он отец ее ребенка тоже. И свидетелей этому нет. И доказательств нет. Все. Конец вопросам.

– И что делать?

– Значит, тебя дальше прихожей не пустили? – не ответил Алексей.

– Да, знаешь, стоял, топтался, как дурак, между шкафом и полочками для обуви, пока она своему папе названивала. А потом: «Я буду отвечать на ваши вопросы только в присутствии своего адвоката». А? Какого? А какие у меня к ней вопросы? Просто по душам хотел поговорить.

– По душам, Серега, можно поговорить только при наличии у обеих сторон этих самых душ. Насчет тебя я не сомневаюсь. А ее душа, видимо, где-то заблудилась. И тела своего так и не нашла. Ну и что ты увидел в прихожей?

– А что там можно было увидеть? Хорошо люди живут, - пожал плечами Барышев. – Мебель итальянская, потолки французские. Натяжные. И насчет культуры не гнушаются. На столике перед зеркалом билеты в театр. Чтоб все было чин по чину. И снаружи, и внутри. Евроремонт.

– Постой-постой. А куда билеты?

– В «Современник». На воскресенье. Я, знаешь, от скуки долго их изучал. Партер, десятый ряд. Середина.

– Что-то давно я не был с женой в театре, - задумчиво сказал Алексей. – В партер, конечно, билеты уже не достанешь, а вот куда-нибудь на галерку…

– Ты серьезно?

– К этому хорошо упакованному парню надо как-то подойти.

– Ага. В театре. Самое подходящее место. А под каким предлогом? «Как вам понравился спектакль?»

– Слушай, Барышев, будь другом. Достань мне два билета. В киосках наверняка еще есть. Или к театру съезди. Ну, переплатишь лишку. Я отдам. Тоже, понимаешь, культуры хочу. Жа-а-ажду, - уморительно скривившись, простонал Алексей.

– А здоровье?

– Полежу еще денек, и все пройдет.

– Уговорил, - кивнул Серега. – Только ума не приложу, как ты к нему подкатишься. Ты ж не балерина, красивыми ножками не возьмешь.

… Если бы Алексей это знал! Как ему войти в контакт с человеком, чей номер машины он переписал в воскресенье утром к себе в блокнот, когда Серега привез два билета в «Современник» на вечерний спектакль. Конечно, не в партер, на галерку, на самый верх, но жена Александра и этому была рада.

– Я оказался прав, тебе надо почаще бывать в общественных местах, - улыбнулся Алексей, глядя, как вторая половина второй час с радостным волнением копается в старых и новых тряпках.

– Так хорошо? – спросила жена, прицепив зажим для платка в форме экзотического цветка на яркую синюю косынку.