Я сделаю это для тебя

Я. Не. Буду. Думать. О том, что будет, если. Не будет и не если. Точка.

— Великая Тьма и все твари её, — Асканио, бледный, умытый, и даже переодетый — в чистой рубахе, чистых штанах и чистых чулках, с подвязанным рыжим хвостом, появился из ванной. — Снова этот дрянной антимагический сплав! Госпожа Евдокия, переоденьтесь, что ли. И извольте помыть руки. Потом приходите, я не справлюсь один. Где госпожа де Саваж?

— Там… — кто-то из слуг показал куда-то.

— Сюда её, немедленно и очень осторожно.

— Но…куда её здесь, господин целитель?

— Вам виднее, кушетку какую принесите, что ли, — ему тоже пришлось несладко, как и всем нам, он оперся о стену и прикрыл глаза.

— Не смейте падать в обморок, не девица, — Дуня подняла руку и, не глядя, спустила с ладони в его сторону сияющий белый луч.

Он поймал, отдышался.

— Госпожа Евдокия, ступайте, вымойте руки и наденьте чистое, — повторил он. — И возвращайтесь, время дорого. И для Анри, и для госпожи Жанны, где там все они, почему она до сих пор не тут, улитки несчастные! Есть же её портал!

Кажется, о портале вспомнили, потому что овал появился, в него занесли некую кушетку, а на кушетке уже лежала Жанна. И лежала она очень нехорошо — дыхание неровное, прерывистое, из бока торчит нож, а нос прямо заострился. Кушетку внесли слуги, за ними прошёл Фелисьен, и следом — Меланья с Северином. Меланья закрыла портал.

— Северин, о тебе справлялся господин де Риньи — где, мол, тебя носит, — сказал Рогатьен. — Господин Анри тоже, но ему ты доложишься позже.

— Понял, — Северин тут же провалился прямо на месте, как был — встрёпан и грязен, только его и видели.

— Фелисьен, — я подозвала его, — с нами пришли люди. Займитесь ими, пожалуйста.

— Да, ваше высочество, — поклонился тот и устремился к дверям.

— Госпожа Меланья, немедленно умываться, одеваться в чистое и сюда, ваша помощь тоже будет нужна. Госпожа… Эжени, вас тоже это касается! Развели тут грязь!

— Пойдёмте, пойдёмте, — Мари собралась уже вести нас наверх, в мои комнаты, но Меланья улыбнулась и снова открыла портал.

— Так быстрее, — сказала она.

И дальше там, наверху, мы гоняли местную прислугу, сами призывали и грели воду — потому что так быстрее, переодевались в чистое, Дуня успела первой и Меланья открыла ей портал.

— Госпожа Женевьев, оденьтесь прилично, — бурчала Мари.

— К дьяволу приличия, Мари, — покачала я головой. — Сейчас нужно быстро.

Быстро — это я бы дома надела джинсы с футболкой и кроссовки, и халат сверху. Тут же на меня в несколько рук надели юбку с лифом, застегнули, поверх нашёлся чистый передник, подхватили растрёпанные волосы, подвязали косынкой, уф, всё. Меланья тоже была готова.

— Пошли, — мы нырнули в портал втроём — Мари тоже пошла с нами.

Этажом ниже командовал Асканио — громко и грозно. Господин Шу строился, слуги строились, Рогатьен глядел одобрительно.

— Понимаете, этот дрянной антимагический сплав очень вреден для мага, — изволил пояснить он. — Просто рану мы бы срастили, и всё, а тут ещё нужно вывести яд. И у Анри, и у госпожи Жанны, госпоже Жанне ещё и сильнее досталось, и она после антимагических цепей. Госпожа Мелания, к госпоже Жанне. Помогайте госпожа Евдокии. Госпожа Эжени, сюда. Я помню, у вас были какие-то задатки целительства. Вспоминайте немедленно, как вы это делали, садитесь рядом с Анри и я сейчас покажу, что от вас требуется.

Я вспомнила зиму в Поворотнице. Ночь, мы с Дуней — совершенно умаявшиеся, и Анри — с температурой, на моей постели. И свет из моих ладоней.

Он дышал — тихо-тихо. И всё, слабое дыхание было в тот момент единственным, что говорило — он жив, он ещё жив. Я неуклюже растопырила пальцы — эх, куда мне до Жанны или Дуни, они умеют сделать красиво — но с растопыренных пальцев заструился тот самый белый свет, какой был нужен.

— Вот, держите, сколько сможете. Сюда, — Асканио взял меня за запястья и перенаправил свечение на раненый бок Анри.

Сам же он принялся делать что-то ещё, недоступное моему пониманию. У меня же через некоторое время свело пальцы, я терпела, а оно сводило, а потом свечение иссякло.

— Эх, рано, — раздался голос Асканио. — Встряхните руки, встаньте, походите немного и возвращайтесь сюда, мы ещё не закончили.

Он бесцеремонно поднял меня за плечи и отвёл в сторонку. Я проморгалась, глянула в распахнутое окно — закат догорал за озером, красота необыкновенная. Где-то там, снаружи, раздался грохот.

— Что это? — не поняла я.

— Так пушки же, там же бой, — пояснил господин Шу.

Черт побери, ещё и бой. Так, мы же притащили с собой кучу людей. Я повертела головой, нашла Рогатьена.

— Рогатьен, там, с нами, пришли люди, их бы…

— Разместили, госпожа Эжени, — тихо сказал он. — Не беспокойтесь. Фелисьен распорядился. Накормили и отвели в купальню.

— Благодарю, — кивнула я.

У кого-то там дети в столице, но об этом уже чуть позже, вечером.

Я стряхнула руки, пошевелила пальцами. Могу? Могу.

— Я готова продолжать, господин Асканио.

— Отлично, возвращайтесь на место, — кивнул он, не отрываясь от того, что делал сам.

Я пригляделась — какие-то точечные воздействия, и не только белым цветом, но и разными другими. Села, собралась, позвала силу…

Мне не было видно, что там с Жанной, но — я слышала голос Дуни, спокойный, она командовала Меланье, та иногда что-то отвечала. Наверное, процесс идёт.

Сумерки сгустились совершенно, я подумала, что нужно какое-то освещение… когда наш пациент глубоко вздохнул, его тело скрутило словно судорогой, а потом он открыл глаза.

— Друг мой Эжени, — прошептал еле слышно.

Из раны в боку хлынула кровь.

— Получилось, слава Солнцу, получилось, — возликовал Асканио.

Он тут же зажал пальцами рану, что-то зашептал, очевидно, останавливая ту самую кровь. Я же сжала руку Анри, и его пальцы слабо пошевелились в ответ.

Из портала прямо в комнату вывалился Максимилиан — без шляпы, встрёпанный и грязный, недолеченная рука подвязана. За его спиной грохнуло — наверное, это и есть пушка.

— Маги на ногах остались? Кажется, нам нужны все.