Я тебе (не) принадлежу

Уходят. Оставляя меня один-на один с мужем.

Глубоко вздыхаю и переступаю порог камеры, громко цокая каблуками. Клим слышит. Тут же голову вскидывает, давая вдоволь насладиться его разукрашенной мордой. Синяки и ссадины. Заплывший глаз. Разбитая губа.

И это он еще мало получил.

– Пришла посмотреть на мое поражение, дорогая Инна?
– сплевывает кровь на пол.
– Нравится?
– широко улыбается, показывая небольшое отсутствие зубов.

– Я уже давно не зовусь так, - сажусь напротив него, закинув ногу на ногу. Он завороженно наблюдает за моим движением.
– А твой внешний вид так радует глаз. Это то, что ты заслуживаешь.

– И давно ты месть замыслила?
– ерзает на стуле, кряхтя и морщась от боли.

– В тот день, когда узнала, что ты жив и здоров. Что подставил меня, инсценировав свою смерть. И все из-за денег моего отца, - резко вонзаю ногти в ладонь, чтобы не сорваться и не прибить мерзавца чем-нибудь тяжелым.

– Неужели, ты могла подумать, что я влюблюсь в такую серую мышь?
– ехидно усмехается, рассчитывая, что причинил мне нестерпимую боль своими словами.

Вот будь я Инной Голубевой, уже бы рыдала вовсю, не веря в происходящее. Но перед ним уже не забитая, глупая дура.

Теперь я Майя Вилар. Во мне нет страха. На мерзкие слова внимания не обращаю. Они, наоборот, еще больше подбадривают меня. Силы дают.

– Тогда - да, - согласно киваю.
– Мне казалось, что ты искренне в меня влюблен. Что все эти слухи про измены мужа - лишь чушь наших завистников, - Клим ржет как полоумный.
– Знала бы я раньше, какое ты дерьмо…

– Ой, да чтобы ты сделала? Залила бы меня слезами? Пощечину дала? Или, - на пару секунд задумывается.
– пожаловалась подружке, какой у тебя поганый муж? Жалкая, никчемная баба, - выплевывает ядовитые слова.
– которую даже трахать было противно.

– Мерзкий, - резко вскакиваю на ноги.
– отвратительный таракан, - удар по расквашенному лицу. Еще один и еще.
– Ублюдок. Это тебя надо было поджечь заживо и оставить подыхать в той камере, - слышится характерный хруст костей.
– Мерзавец!

Сквозь громкие крики, вырывающиеся из меня мощным потоком, совсем не слышу шагов за спиной и чей-то мужской голос. Лишь спустя мгновение кто-то ловит мою руку, не давая ударить раз в десятый муженька.

Дышу часто. Перед глазами пелена. Мало что соображаю. Чисто интуитивно откидываюсь спиной на крепкую грудь. В ноздри ударяет знакомый запах парфюма.

Феликс. Мой настоящий мужчина, благодаря которому я все еще жива.

– Оу, - Клим шепчет еле слышно, глядя на нас помутневшим взглядом. Уже сегодня и второй его глаз будет плохо видеть.
– Вы вновь воссоединились. Спустя столько лет. Наконец-то оборванец заполучил принцесску себе.

– Закрой свой поганый рот, Голубев!
– чувствую, как Феликса всего аж трясет от ярости. Он готов придушить своего врага, в чем я ему с радостью помогу.

– С чего бы это вдруг?
– и как я могла полюбить такое ничтожество?
– Раз ты спустился сюда, значит жаждешь поговорить, - меня злость переполняет, но Романов старается удержать меня на месте.
– Как тебе небольшой подарок от меня несколько лет назад? Понравилось валяться в грязи мордой, пока мои люди тебя «вежливо» просили отстать от моей любимой игрушки?

Глаза распахиваю. Не может быть. Так это из-за моего тогда еще жениха Феликс в реанимации оказался? Из-за него пришлось везти его за границу на реабилитацию?

Вот же мерзкий гавнюк. Столько зла всем причинил. Из-за денег.

– Я мог навсегда инвалидом остаться.

– Пффф, - его это даже не заботит. Он наслаждается совершенным.
– Тоже мне, великая потеря. Нечего было к ней лезть со своей сраной любовью. Кому она, блядь, нужна была? Ее отец точно бы не принял в семью сына слуги.

– А как же Светлана?

Феликс отодвигает меня в сторону и становится напротив замершего словно в трансе Клима. Возвышается над ним. За грудки хватает и тянет вверх. Тот визжит как раненный поросенок. Трус несчастный.

– Она сама виновата в…

– В чем виновата? В чем?
– трясет его так сильно, что голова может оторваться. Хм, будет мячик для футбола.
– В том, что полюбила тебя? Что была готова ради ублюдка на все? Она доверяла тебе, хотела построить жизнь с тобой.

– Дура набитая, - стонет от удара по почкам.

– Ты уничтожил ее. Оставил в том притоне. На двое суток!
– еще удар, скорее всего посильнее.
– От нее живого места не осталось, когда я ее нашел. Она была просто овощ. С ней чего только ни делали.

У меня сердце в пятки уходит. Дрожь по телу бежит. Неужели, мой муж мог так поступить с влюбленной в него девушкой?

Майя, ну а чего ты хотела? Тебя он вообще в тюрьму засадил и приказал заживо сжечь.

– Она умерла, - голос Феликса надломленный.
– Через неделю в больнице. Выбросилась из окна, не выдержав свалившегося на нее.

– Мне не жаль ее, - на последнем издыхании.
– Сучка получила…

Резкий удар. Клим стонет, вновь теряя сознание. Он так похож на боксёрскую грушу, что хочет на нем потренироваться вдоволь.

Романов тяжело дышит. Рычит. Пинает Голубева по коленке, от чего эта туша дерьма падает вместе со стулом назад.

– Феликс, - обнимаю его со спины.
– Я… я не знала, что он с тобой…

– Плевать, - резко разворачивается, толкая меня к стене.
– Это прошлое. Там уже ничего не исправить, - глаза так ярко горят смесью чувств, что у меня дыхание спирает.
– Мою кузину ничто не вернет.

– Кузину? Но… но… - прикладывает палец к губам.

– Не будем об этом. Не время, - берет за руку. Выводит из темницы.
– Позже поговорим, - поднимаемся по лестнице.
– Сейчас есть еще парочка дел.

– Это каких?

Его ребята курят перед домом. Молча нам кивают, провожая взглядом.

– Скоро узнаешь, - помогает сесть в машину.

Через пару секунд плюхается рядом, приказывая водителю ехать домой.

Глава 23

Майя

Дела Феликса затянулись на долгие две недели. И не все они были связаны с чем-то хорошим. В основном он разбирался с детективом Лойдом и его вечным расследованием похищения Фаррелла.

Хотя сильнее всего его интересовал бизнес Романова.

Его темные стороны. Связи с местными бандами. Запрещенными препаратами. Оружием.

Вездесущий коп так усердно капал под нас всех, что нажил себе множество врагов. Каждый из людей Феликса хотел лично его уничтожить для своего Босса. Но им велели мужика не трогать. Мой горячий любовник сам хотел с ним разобраться.

И вроде как разобрался. По слухам, его вообще из полиции уволили и отправили куда-то к черту на куличики.

– Ты не убил детектива?