Я тебя никогда не любила

Я резко остановил процесс с самой его середины и оделся.

– Независимость? В этой позе? О чем ты?

Я вышел на улицу, меня опять стало трясти мелко и часто. Ее новое сексуальное поведение одновременно и пугало и возбуждало. Отстаивать независимость с мужским органом внутри своего лона? Феминисткам и не снилось! Неоконченным сексом декларацию о ее независимости закреплять было нельзя. Я вернулся.

– Я не могу уйти от тебя.

– А я не знаю, зачем ты ушел?

– Да, я хочу продолжить.

Мы опять разделись, концовка нашего свидания прошла так, как она соответствовала ситуации изначально. Ольга сделала все сама, даже не попросив, как обычно, помочь ей...

Все последующие после расставания месяцы я абсолютно не чувствовал в себе никаких внутренних сил вернуть её хоть на месяц, хоть на неделю, хоть на день, не говоря уже о том, чтобы вернуть вообще. Ушла легкость, она помогла бы мне. Появилась напряженность, это отталкивало и не давало сблизиться. Казалось, что сделай я какие-то незначительные усилия, и Оля вернулась бы ко мне.

Но как в мозаике для полной картинки не хватает нужного пазла, так и я не мог найти в себе такой же пазл под названием "немного и еще чуть-чуть". В своих усилиях вернуть женщину я не продвинулся ни на шаг. Я не мог найти слов, все мои просьбы были униженными и не достигали цели. А те слова, которые я все-таки пытался выдавить из себя, самому же мне казались неправильными и не теми, я боялся выглядеть смешным.

Куда делось мое обаяние? А ведь оно так нравилось женщинам, и я умело им пользовался. И мой голос, который Ольга называла брутальным, звучал уже совсем неубедительно. Все мои попытки вернуть её, все разговоры с ней на тему "возвращайся, я хороший" были прогулками по минному полю. Она пресекала их беспощадно, и я оказывался отброшенным так далеко, как будто мы никогда не были близки. Короче, я представлял из себя жалкое зрелище.

Я был как парализованный. Как раздавленная улитка. Медуза, выброшенная на берег. Как ненужная вещь, которая не подошла по размеру или цвету. Так оказываются ненужными вполне добротные с виду платье или пальто, с которыми женщина с сожалением расстаётся после примерки, потому что топорщится складка или слишком короткие рукава, и эти недостатки неустранимы. Сожаление часто сопровождает расставание. Оно есть последствие привыкания с одной стороны и доказательство, что совпадения все же были, и это греет сердце, с другой. Сожаление всегда только усиливает решение. Может поэтому, каждое ее слово было весомо и убедительно?:

– Я долго думала, и это моё решение. Нам надо расстаться. Это не связано с тобой, ты хороший.

Я еще бравировал перед нею, состояние униженности и раздавленности ждало меня впереди, а сейчас я думал, как красиво закончить.

– Тогда займемся сексом в последний раз, - мое эго не могло осознать, что это свидание последнее на самом деле.

– В принципе можно, говори когда.

Её согласие успокоило меня, но, как, оказалось ненадолго. Это была моя последняя ошибка с ней. Этого свидания не должно было быть.

– Приезжай на обед, у меня выходной, - позвонила она мне по телефону через два дня.

Позвонила так, как будто это была единственная причина для встречи. Я пришел. Все произошло сразу, просто и быстро.

Крутилась одна мысль: "Что было не так? Не так как всегда?". Наш секс давно превратился в дежурный, но почему сейчас уже было не так?

– Ну что, теперь твоя душенька довольна?
– Ольга спросила меня с отсутствующим взглядом. Ну не надо было этого секса! Ох, как не надо было.

– Может, сделаем перерыв?
– неуверенно спросил я ее, надевая брюки, все еще не понимая, что никакого перерыва не будет. Я еще не понимал, что ее решение окончательно и без вариантов.

– Да зачем обманывать друг друга призрачным будущим. Я познакомилась с другим мужчиной. Пока ничего не было, потому что был ты. Он это знает и поэтому не торопит.

"Не торопит? Ну да, а куда торопиться - упаковки "Медианы" хватит еще на три месяца".

"Вежливая". Её последующие "вежливые" доводы были еще больнее, она вколачивала их, как гвозди в крышку гроба, и я чувствовал, как меня хоронят заживо. Весь мир перестал для меня существовать, он сузился до размеров деревянного ящика. Полная тьма и ни лучика света. А ее пожелания счастья были похожи на пожелания смерти, после которых только и оставалось, как счастливым и умиротворенным вознестись на небо.

Кстати, о смерти. Я всегда относился к ней особо и с недоверием. И никогда не верил в ее наличие и неизбежность. Я никогда не мог этого понять - как это будет так, что меня не будет. С Ольгой было также. При том, что ощущения смерти после расставания с ней было реальнее самой жизни, я не мог осознать, что я есть, а её рядом нет. Нет ее голоса, взгляда, тела...

– Тебе дочь надо содержать, и по Нине ты будешь ностальжи. Да и помогать ей будешь. Меня это не устроит...ты хотел жить с двумя женщинами...

Но тут же подсластила:

– Ты единственный кто справлялся с моим характером и подстраивался под меня. Но я тебя НЕ ЛЮБЛЮ. Хотя не думаю, что я вообще кого-нибудь полюблю.

Подумав, добавила:

– Я была тебе верная. Я только с тобой была.

– А зачем мне твоя верность? Мне ты нужна.

"Верная с одним, верная с другим. А потом такая же верная третьему, не менее, чем с первыми двумя". Я подумал, что верность категория мужская. Это то, что хотят женщины от мужчин. Не знаю, был ли я прав насчет женской верности, только мне казалось, что преданность для меня была бы предпочтительней. "Как у игуан...". Я считал, что преданная женщина всегда верная.

– Я за тебя боролась.

"А это ещё куда и к чему? Ну да, просила не продавать квартиру".

Ольга будто старалась оставить о себе хорошую память, но интонации выдавали ее. К чему опять эти красивые слова, которым я никогда не верил?

– А как же Стасик? Он называет меня папой.

– Он еще маленький. Он забудет тебя. Ты тоже забудь меня и освободи. И будь счастлив. У нас с тобой большая разница в возрасте. Извини.

А вот в словах про "разницу" уже не было ни капли фальши. И это был ее окончательный приговор.

– Чтобы убедиться, что пирожное просроченное, не обязательно его съедать полностью: достаточно прочитать дату изготовления на упаковке. Можно немного попробовать. Твоего пирожного она больше не хочет.
– В своих образных формулировках Фалин был как всегда точен, и я готов был прибить его - и за точность и за образность.

– Если уж ты окончательно перешел на метафоры, предлагаю рассмотреть сравнение с поездом.

– Поездом? Ты сказал - поезд?

– Именно. Моя короткая жизнь с Ольгой похожа на поездку в поезде, например, в каком-нибудь восточном экспрессе, в который я сел где-то посередине пути, потому что опоздал на начальную станцию отправления. А потом помчался в нем на огромной скорости, не зная - куда, не зная - зачем. А экспресс весь такой диковинный, суперэлитные вагоны перемешаны с общими, я прокатился и в тех и в других. И вышел. Задолго до конечного пункта, уступив место другим пассажирам.