Я тебя придумала
Шрифт:
Что касается Тора, то он решил проблему просто — с помощью правила «делай, как Ленни». Не знаю, кто научил девочку всем этим премудростям, но получалось у неё не хуже, чем у принцессы Луламэй.
Кто бы мог подумать, что у такой разношерстной компании найдутся темы для разговора. Но они нашлись, хотя произошло это только благодаря императорской чете. Никто из нас и не заметил, как своими деликатными, осторожными вопросами Дориана и Эдигор разговорили каждого. Я восхищалась ими.
Императрице, кажется, очень понравился Тор. По крайней мере рассказ о его жизни у гномов она слушала очень внимательно,
Сразу после окончания трапезы я убежала. Очень боялась, что меня поймает Дориана. Я не знала, рассказал ей Эдигор хоть что-то, и если да, то что именно, но, если честно, я и не хотела этого знать.
Уже в дверях нашей комнаты меня поймал Рым.
— Лиша!
Брат легко приподнял меня над полом, обнял, прижал к себе и заглянул в глаза.
— Что с тобой? — спросил он тихо. — Что тебя беспокоит? Ты сегодня весь день какая-то странная. Когда ты убежала из зала для приёма посетителей, я хотел пойти за тобой, но Ленни попросила этого не делать, я теперь жалею. Что случилось, Лиша?
Мне было так нужно, чтобы он спросил. Именно он и именно сейчас. И вместо ответа я обняла брата как можно крепче и расплакалась.
.
Я не рассказала Рыму только одного. Наверное, это нечестно, но я не смогла. Пусть лучше он думает, что когда я разбужу Игоря, всё вернётся на круги своя. Душа Олега вновь перенесётся в наш мир, и мы больше не будем разделены. Пусть лучше брат не знает, что мне предстоит потерять его ещё раз или умереть самой.
— Значит, вот почему Эдигор казался мне таким знакомым… Ведь я видел его, Лиша, потому что всегда был рядом с тобой.
Мы сидели на моей кровати, и брат вытирал слёзы с моих щёк белым, как снег, платком. Не знаю, где в это время была Ленни, впрочем, зная маленькую Тень, я могла предположить, что она просто не хотела нам мешать.
— Ты не хочешь возвращаться?
Я всхлипнула.
— Я не знаю. Я бы предпочла остаться здесь, пусть Эдигор и женат. Мне было бы достаточно просто смотреть на него, понимаешь? И быть с тобой. Я хочу, чтобы ты был жив! И чтобы Ленни тоже была жива. И чтобы у ребёнка Эдигора был отец. Почему… разве можно так — жертвовать всем ради меня одной? Я боюсь, Вейну недолго оставаться Хранителем…
В глазах брата я видела боль. Он переживал за меня. И я почему-то вспомнила, как лежала в больнице спустя неделю после его смерти. Уткнулась в подушку и шептала: «Олежка… вернись, Олежка… вернись, Олежка…» Я шептала эти слова целыми сутками, как мантру, отказываясь от еды и воды.
Неужели он был рядом? Неужели он слышал?
— Лиша… — прошептал Рым, крепко держа меня за руки. — Я понимаю, тебе трудно, но надо решиться. Иначе получится, что всё было зря. Я понимаю — это слишком много для тебя одной, но потерпи ещё чуточку, совсем скоро всё закончится. Не думай об Эдигоре и Ленни — это их путь и выбор, думай только о себе…
— А о тебе? — спросила я, улыбнувшись сквозь слёзы. — О тебе мне нужно думать?
Рым рассмеялся.
— Я мог бы ответить «нет», но знаю ведь, что ты всё равно будешь думать, потому
что не можешь иначе. Но это не страшно, мне кажется. Я тоже не могу не думать о тебе. Лиша, ты — моя жизнь.«И твоя смерть», — подумала я, но вслух сказала:
— А ты — моя.
Брат улыбнулся, обнял меня и, погладив по голове большой зелёной ладонью, осторожно заметил:
— Кстати, ты так и не рассказала, что нужно проделать, чтобы разбудить Игоря.
— Ничего особенного, — вздохнула я и объяснила всё Рыму.
— Так просто, — изумился брат.
— А ты думал, мне для этого понадобится сложное уравнение рассчитать?
— А… — Рым замялся. — Ты не можешь разбудить его сейчас, пока Ленни ещё жива?
Я улыбнулась. Да, ему тоже жаль маленькую Тень, как и мне. Но, увы, в этой ситуации со всех сторон тупики.
Я уже открыла рот, собираясь ответить на вопрос брата, как рядом послышался тихий голос Ленни.
— Может. Но тогда Эллейн и Ибор убьют Дориану и Интамара. И, возможно, Аравейна.
Как давно девочка стояла здесь, у окна, возле тяжёлых бордовых штор, я не знала. И теперь, обернувшись, наблюдала, как она медленно приближается к нам, грустная и серьёзная.
— Тебя тоже, — сказала я, ободряюще улыбнувшись ей. — Так что эта затея всё равно не имеет смысла.
Ленни кивнула и села рядом с нами.
— Буди его смело, как только закроется Источник. Ни к чему тебе слишком долго оставаться в Эрамире. Вейн будет очень слаб и не сможет защитить тебя, поэтому не мешкай, Линн.
— Я постараюсь, — ответила я, отводя глаза.
Некоторое время мы сидели молча, а потом Рым, вздохнув, встал с кровати.
— Я пойду. Обещал Тору сходить с ним в город, в лавку к мастеру Дарту, он хотел нас познакомить. Завтра уже времени не будет, а потом, как я понимаю, уже не будет меня самого, — усмехнулся брат. — Отпустишь?
— Конечно, — я кивнула, и Рым, напоследок ещё раз обняв меня, вышел из комнаты.
Когда брат закрыл за собой дверь, я посмотрела в окно. Над Лианором опускались сумерки. Наверное, на улице хорошо, прохладно… А здесь темно, тихо и очень грустно.
— Не хочешь полетать? — вдруг спросила Ленни, и я, обернувшись, наткнулась на её лёгкую улыбку.
— Полетать? — переспросила, недоумевая. Девочка кивнула.
— Да, полетать.
— Ты думаешь, сейчас подходящее время?..
Улыбка исчезла с её губ.
— Другого времени не будет. Давай, соглашайся.
У меня не было настроения даже просто вставать с постели, но я тем не менее кивнула.
— Раздеваться?
— Нет, — покачала головой Ленни. — Я уже не в первый раз проделываю этот фокус, так что смогу превратить тебя вместе с одеждой.
Маленьким ножом для бумаг, лежавшим на столе неподалёку, она порезала себе левую ладонь и, окунув в кровь указательный палец правой руки, вывела на моём лбу руну Превращений.
— Пойдём на балкон. Нехорошо ломать императору стёкла в окнах, если мы превратимся в птиц прямо в комнате.
На этот раз боли почти не было. Только жар во всём теле, но ощущения, что я горю, не появилось. Энергия Ленни наполнила меня быстро, за пару мгновений, словно ждала этого момента уже давно. Руки стали крыльями, и я, почувствовав в сердце какой-то бешеный восторг, взмыла в небо.